Страница 34 из 73
И положил трубку, не дожидаясь благодарностей…
Звонка в дверь я ждала, все так же сидя на кухне и не шевелясь. Нат притих, а у меня ни на что не оставалось сил.
Нетерпеливый звонок заставил меня встать. Такое чувство, что к ногам привязали гири, с таким трудом удавалось их переставлять! Я даже бросила взгляд вниз, но увидела только туфли. Да, надо же наконец разуться! Но мысль мелькнула и пропала.
— Привет! — сказала я несколько растерянно, впуская Артема.
Он излучал привычную энергию, хотелось прижаться к нему и впитывать жизненные силы.
Я усмехнулась: какие только нелепости ни приходят в голову от усталости!
— Привет! — ответил Артем. И деловито осведомился: — Где больной?
На мгновение прикрыла глаза (милосердные боги, как сух его тон!) и молча махнула в сторону кухни.
Он деловито проследовал в указанном направление. Следующие минут десять он о чем-то расспрашивал Ната, тормошил его и внимательно рассматривал.
Наконец, видимо, удовлетворившись обследованием, отступил в сторону. Нахмурился, знакомым жестом потер лоб, почему-то с сомнением взглянул на меня. Несколько мгновений непроницаемые темные глаза смотрели в упор, потом он поманил меня за собой в гостиную.
— Что с ним? — встревожено спросила я, опускаясь на диван. — Это серьезно?
Артем как будто через силу усмехнулся.
— Очень серьезно! — ответил он, потом взглянул на меня и быстро добавил: — Серьезное воспаление хитрости.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, ощущая, как спадает напряжение. Так он в детстве называл случаи, когда я пыталась смухлевать, держа градусник на горячей батарее, чтобы не пойти в школу. Артем всегда легко разоблачал мои уловки, за что я тогда очень на него сердилась. Родители охотно поручали ему за мной присматривать, к чему он относился очень серьезно…
В данный момент не было сил разбираться в хитростях Ната. Я подумаю об этом завтра.
— Спасибо, что приехал! — заставила себя заговорить, не открывая глаз. — Не знаю, что бы я без тебя делала.
— Не за что! — его голос раздался слишком близко.
Я распахнула глаза: так и есть, теперь Артем сидел рядом со мной на диване и внимательно разглядывал меня темно-карими глазами.
— Меня больше тревожит твое состояние.
Он медленно протянул руку, и такие знакомые длинные пальцы осторожно коснулись моей щеки. Я в замешательстве смотрела на него. Что это, ласка или метод диагностики?
Мгновение — и он будто отодвинулся, хотя и остался на месте.
— Просто у меня был сумасшедший день, — с трудом объяснила я.
Вдруг отчаянно захотелось прижаться к нему, выплакаться, рассказать обо всем…
Сдержать порыв удалось с трудом. Я ведь так привыкла делиться с ним всеми бедами и радостями!
— Послушай, давай я тебе помогу, — негромко предложил он. — Ты ведь даже разуться забыла!
Действительно, забыла…
— Спасибо! — отозвалась я.
Вокруг как будто сгущался туман. Слишком много событий, слишком много нервотрепки…
Артем напоил меня какой-то гадостью, найденной в домашней аптечке, и помог переодеться в пижаму. Я механически подчинялась, практически отключившись от реальности.
Когда он уже уложил меня в постель, зазвонил домашний телефон.
— Лежи, я отвечу! — велел Артем, когда я дернулась встать.
Я лежала, смежив веки, и слушала его уверенный голос в соседней комнате. Затем раздались шаги и Артем сообщил:
— Звонили из райотдела. Последнего из нападающих поймали, так что можешь не волноваться. А теперь спи!
Значит, господина Теренова задержали? Облегчение накрыло волной, и я поплыла в сон, больше похожий на забытье.
— Спасибо! — лениво шевельнулись губы.
— Пожалуйста! — странным тоном ответил Артем.
Шаги, хлопнувшая дверь, и наконец блаженная тишина…
Утром Нат старался походить на тень, избегая моего взгляда. На свежую голову мне не составило труда сообразить, для чего он вчера затеял представление. Уж слишком настойчиво Нат просил вызвать именно Артема — своего давнишнего любимчика. Надо думать, хитрюга-домовой рассчитывал, что на почве спасения умирающего мы помиримся.
В какой-то мере его расчет оправдался. Однако, когда я позвонила Артему, чтобы поблагодарить, он разговаривал холодновато-вежливо, явно давая понять, что в наших отношениях ничего не изменилось. Артем редко упрямится, но если уж что-то решит — его даже бульдозером с места не сдвинешь!..
Я сидела на кухне, попивая кофе и откусывая по кусочку от свежеиспеченной вафли, и лениво листала свежую газету.
Какой только чуши не печатают в прессе! Реклама в духе «верну мужа, гарантия сто процентов»! Любопытно, каким образом? Привороты давным-давно запрещены законом… Дальше целый разворот объявлений «требуется домовой» (я ведь уже упоминала, что спрос на этих маленьких помощников по хозяйству значительно больше, чем предложение?). И тут же объявление в рамочке, что общество с ограниченной ответственностью набирает акционеров, желающих нанять домовых, при этом всем предъявившим газету обещала значительная скидка. Кстати, тоже мошенничество чистейшей воды — выбор места работы является прерогативой самих домовых, они вполне обходятся без посредников.
Я перевернула страницу и чуть не подавилась кофе: с разворота на меня смотрел хмурый Наортэль, который явно пытался заслониться рукой от камеры… В результате в кадр попало кольцо на его пальце: гладкий ободок с выпуклой руной гебо. Обручальное кольцо!
Заголовок ниже гласил: «Династический брак — точка в пограничном конфликте!»
На границах Мидгарда всегда было беспокойно. К тому же в последнее время отношения с Хельхеймом[32] обострились, но обе стороны пока пытались избежать войны.
Судя по статье, стороны все же пришли к соглашению: одна из властительниц хель взяла в мужья Наортэля, тем самым по древнему обычаю скрепив мирный договор на все время брака.
Надо думать, Наортэль доигрался, дважды кряду разозлив главу своего дома.
Честно говоря, в какой-то степени мне даже стало жаль бедного эльфа. Разумеется, мне не нравилось чувствовать себя игрушкой, которую захотело получить это избалованное великовозрастное дитя.
Но отдать этого светского пустозвона суровым северным женщинам — это жестоко! В Хельхейме царит строгий матриархат, а сами хель очень крупные, высокие, с кожей неприятного синюшного оттенка и грубоватыми лицами. Пожалуй, Наортэль предпочел бы тюремное заключение, чем назначенные пятьдесят лет в браке!
Мои размышления о печальной судьбе эльфа прервал звонок в дверь.
Признаюсь честно, после всех треволнений вчерашнего дня общаться ни с кем не хотелось. Родителям я ничего не скажу (какой смысл их напрасно волновать?), Инне тем более… Разве что нужно позвонить Альбине, рассказать ей о задержании господина Теренова.
К счастью, это оказался всего лишь курьер. Нат внес корзину нежных розовых роз, держа ее на вытянутых руках, как ядовитую змею. Причина его неодобрения крылась в приложенной к цветам записке: «К сожалению, у меня возникли срочные дела. Вынужден на некоторое время уехать. Целую, Шемитт, Пламя заката».
Любопытно, почему он просто не позвонил? Конечно, присылать цветы и записки довольно мило, хотя и несколько старомодно. Однако лучше бы он приехал хоть ненадолго…
Следующие несколько дней протекали в блаженном ничегонеделании. Понемногу Нат снова осмелел и уже напевал на кухне какие-то арии, готовя для меня всевозможные вкусности. С его точки зрения, после нервного потрясения мне требовалось усиленное питание и полный покой, и он с полным рвением обеспечивал то и другое.
Каждый по-своему переживает проблемы и неприятности: скандалит, матерится, напивается. Я же предпочитаю целебное одиночество.
Несколько дней блаженной тишины, и жизнь снова оказывается вполне сносной…
Лето играло яркими красками и подбивало на безумства. Вот только с безумствами в моей жизни всегда было туго: я не склонна позволять эмоциям возобладать над рассудком.
32
В германо-скандинавской мифологии Хельхейм — мир холода, голода и смерти.