Аромагия

— Слетать к ним, — попытался развести руками Исмир. Поморщился и признал недовольно: — Только держаться в воздухе я смогу не раньше, чем завтра к вечеру.

— Завтра, — повторила я уныло. Увы, это слишком поздно. Автомобилем по такой погоде ехать еще дольше. И тут меня озарило: — Петтер!

— Да, госпожа Мирра? — откликнулся юноша, тихо клюющий носом над своей чашкой.

— Вы говорили, что у вас есть самолет! — напомнила я. Какое-то лихорадочное возбуждение овладело мной, вытеснив усталость. — Мы сможем долететь к хель?

Петтер бросил взгляд на непроглядную темень за окном.

— Сможем. — Согласился он. — Утром.

— Утром будет поздно, — вздохнула я. — Петтер, пожалуйста, очень надо!

Я умоляюще сложила руки, и он, конечно, сдался.

— Хорошо, — Петтер встал и вдруг улыбнулся светло-светло. — Вы со мной?

— Разумеется, — согласилась я, улыбаясь ему в ответ. — Вам хель точно не поверят, так что выбора нет. Исмир, у меня к вам просьба.

— Чем могу служить? — насмешливо поинтересовался дракон, кажется, пребывающий не в лучшем настроении.

— Пожалуйста, отвезите Валериана в безопасное место, — тихо попросила я, не отводя взгляда.

Он разом посерьезнел.

— Конечно. Завтра же.

— Спасибо, — поблагодарила я, поднимаясь…

Исмир окликнул нас, когда мы с Петтером добрались до выхода из «Уртехюс».

— Вам даже неинтересно, почему убили мэра и Уннер?

— Я догадываюсь, — не оборачиваясь, ответила я, остановившись у вешалки. Мысли мои уже были в дороге. Наверное, стоит одеться потеплее? — Думаю, кинжалы хранились у мэра, а Ингрид их выкрала. Верно?

— Верно, — согласился Исмир, неслышно приблизившись ко мне. Он забрал у Петтера мою шубу, галантно помог мне одеться. И задержал руки на моих плечах. — Ингрид завязала интрижку с мэром, успешно завладела кинжалами, но он каким-то образом поймал ее и попытался шантажировать. Насколько я уразумел, мэр грозился рассказать доблестному полковнику некие пикантные подробности и изложить свои подозрения. Не знаю, чего он пытался добиться, но в итоге получил дозу валерианы от Ингрид, а остальное обеспечил доктор Ильин, беззаветно преданный своей напарнице. Его никто не мог заподозрить, а у Ингрид таким образом образовалось отличное алиби. А вашу горничную убрали, когда она пригрозила пойти в полицию.

Я покачала головой. Бедняжка Уннер, такая наивная глупышка!

А Ингрид, выходит, в конце концов предала своих, раз кинжал оказался у Ингольва. Надо думать, в конце концов сочла, что быть женой одного из заговорщиков куда выгоднее, чем шпионкой. Спелись, голубки!

— Спасибо за объяснения, Исмир! — поблагодарила я, поворачиваясь к нему. — Можете остаться здесь. Вам нужно хорошенько отдохнуть.

— Благодарю, — дракон поднял мое лицо за подбородок. И я скорее угадала, чем услышала, как задохнулся Петтер.

Непреклонно сжав губы, я спокойно и открыто взглянула в глаза Исмиру. Было время, когда я многое бы отдала, лишь бы… Но теперь поздно.

И он отступил — дернул уголком рта и отвернулся.

— Мирра, я заберу вашего сына и прилечу за вами к хель. Боюсь, скоро вам придется выполнить свое обещание.

— Хорошо, — я кивнула и принялась привязывать шляпу теплым шарфом. Перчатки на меху, саквояж с лекарствами, пучок зелени в подарок Альг-иссе…

Надеюсь, у Петтера есть теплая одежда?

— Ни пуха, ни пера! — сухо пожелал Исмир, закрывая за нами дверь.

— К йотуну, — откликнулся Петтер, беря меня за локоть…

Надо думать, Петтер научился читать мои мысли. Или, по крайней мере, обладал отличной памятью. Ни о чем не спрашивая, он остановился у булочной. Несмотря на поздний час, окна еще светились.

— Что вы будете? — спохватился Петтер, уже открыв дверцу авто.

Я представила сладкое изобилие на витрине и сглотнула голодную слюну. Мне мерещились ароматы: ваниль, курага, изюм, миндаль… Взбитая пена белковых пиков, плавная нега масляного крема, рассыпчатый бочок песочного пирожного…

— Все! — выдохнула я так сладострастно, что юноша не сдержал улыбки.

— Как прикажете, госпожа моя! — шутливо отсалютовал он и ушел, а я осталась сидеть, смакуя непривычное ощущение заботы обо мне. И это было куда слаще медовой пахлавы!..

Петтер объявился нескоро, зато нагруженный пакетами так, что из-за них едва виднелась его макушка, украшенная фуражкой, как торт вишенкой.

— Петтер, вы решили накормить полк? — поинтересовалась я, когда он сгрузил все это богатство на заднее сиденье.

И тут же поняла, что напоминание о полку было лишним. Петтер помрачнел.

— Вас одну, — не поддержал шутку он, заводя мотор. Хмурая морщинка меж бровей, аромат кофе и горького апельсина с сухим и песочным привкусом ветивера…

Юноша на меня не смотрел, сосредоточенно крутя баранку.

Я стащила из пакета обсыпанный маком бублик, откусила кусочек.

Покосилась на Петтера. И вдруг остро захотелось прижаться к его груди — прижаться изо всех сил, спрятать лицо и молчать. Просто наслаждаться знакомым запахом и чувством защищенности…

Я встряхнула головой, отбрасывая глупое желание. Боги, милосердные мои боги, я же взрослая и разумная женщина! Откуда такие порывы?!

Наверное, я просто устала быть сильной… Точнее, казаться таковой.

Дальнейшее запомнилось мне кусками, похожими на яркие лоскутки.

Моя голова на плече у Петтера (каюсь, не смогла сопротивляться искушению!), слипающиеся глаза, безликие дома за окном…

Наверное, в какой-то момент я все же задремала, потому что в себя пришла от хрипловатого голоса Петтера.

— Мирра, — позвал он тихо, — просыпайтесь!

— Я не сплю, — откликнулась я, украдкой зевая. С некоторым сожалением подняла голову и огляделась. Темные здания с крошечными оконцами, высоченные заборы, редкие газовые фонари. — Где мы?

— В порту, — признал Петтер, кажется, с некоторым смущением. — Я снимаю здесь сарай. Ну, мастерская и ангар…

От него вдруг потянуло смолистым — теплым и колким — ароматом сосен. Светло, прозрачно и высоко-высоко…

И я не выдержала. Притянула его к себе — и поцеловала, насколько хватило дыхания.

— На удачу, — объяснила я, отдышавшись. Медвяное благоухание мускатного шалфея пьянило не хуже вина.

Петтер молчал, крепко меня обняв. Какие-то рычажки и рукоятки больно впивались в бок, однако меня это не особенно беспокоило.

Все так невпопад, так неправильно, так нелепо! Женщина за тридцать — и молоденький мальчик! Но больше мне с собой не справиться… Глупо, правда?

— Нам нужно спешить, — шепнул Петтер, даже не делая попытки меня отпустить.

— Нужно, — согласилась я, не двигаясь.

Закрыть глаза — и дышать. Чувствовать. Жить.

Потом — спустя то ли мгновение, то ли полчаса — он неохотно разжал объятия, отодвинулся. И то лишь потому, что в стекло настойчиво постучали.

— Эй, парнишка, — произнес чей-то грубый и неуместно веселый голос. — Хватит уже, выбирайтесь. Вы ж не миловаться сюда приехали!

Петтер покраснел жаркой волной, прикусил губу.

Окликал нас мужчина средних лет в военной форме со споротыми знаками различия. Надо думать, сторож или кто-то его заменяющий.

— Привет, Тень Волка! — ухмыльнулся он, когда Петтер помог мне выбраться из авто.

Где-то вдали слышались голоса, поющие нетрезвую песню, резко пахло дешевым вином, машинным маслом и человеческими испражнениями (а может, и не только человеческими).

М-да, уютное местечко!

— Почему «тень волка»? — удивилась я вполголоса и тут же обругала себя за недогадливость. Знала же трактовку имени Ингольва!

— Господин полковник — «Королевский Волк», — ровным тоном объяснил словно заледеневший Петтер. — А я — его тень.

Непослушная тень, своевольная…

От Петтера пахло горьковатым табачным дымом — и сладковато-землистым ароматом свежих табачных листьев.

— Ага, — подтвердил незнакомец. Судя по неопрятной бороде и алкогольному амбре, от которого буквально резало глаза, он пил так давно, что теперь ему уже море было по колено. И уже Петтеру: — Ты чего бабу-то притащил? Неужто кататься?