Страница 58 из 81
— Понимаю, — кивнул Михаил Давыдович, но Тимур уже переключился на Эньлая.
— Слушай, вас больше миллиарда, половину России уже отхватили, а чё ты один здесь остался? Щас бы твоих земляков сюда, с этими разобраться…
— Я русский китаец, — в который раз повторил Эньлай, — я крещёный.
— Э, а много вас крещёных?
— Много…
Михаил Давыдович слушал, как по лестнице удаляются голоса, и тревожно смотрел в окно. Он боялся оставаться один.
Глава восьмая
1
Чёрный внедорожник «лексус» с характерным номерным знаком 001 доставил Олега, Макара и Тимура к зданию городской администрации. По обеим сторонам от входа стояли два молодца с автоматами на груди. Забрав оружие, они дотошно обыскали «гостей» и, не найдя ничего подозрительного, кивнули сопровождающему: проходите. Вдоль коридора и по лестницам тоже стояли по стойке «смирно» бойцы.
— Гестапо какое-то, — покачал головой Тимур на всю эту военизированную инфраструктуру.
— Это порядок, — ответил ему сопровождавший их парень в тёмном костюме.
У кабинета главы города тоже стояли молодцы и расступились только после слов сопровождающего «Леонид Яковлевич ждёт».
Садальский сидел в глубоком кожаном кресле, листал какие-то бумаги, за спиной стоял Эдик. Увидев Никонова сотоварищи, Эдик метнулся к ним.
— Разрешите, я их на куски порву?!
— Не дёргайся, — Садальский отрезал таким холодным тоном, что Эдик заметно побледнел.
— Да уж, сдерживайте пыл, юноша, если не готов умереть, — глухо сказал Никонов. — У нас была масса возможностей превратить вас в фарш.
— Ты сам-то готов умереть? — не удержался телохранитель.
— Лет двадцать уже, — лениво зевнул Олег и сел без приглашения за длинный стол, приставленный перпендикулярно к столу, за которым возвышался Садальский. Макар и Тимур последовали его примеру.
— Выпьете что-нибудь? — осведомился Леонид Яковлевич, и мёртвый глаз его скользнул в сторону.
— Виски, грамм двести, — согласился Макар.
— Воздержусь, — ответил Никонов, и Тимур его поддержал.
Длинноногая лань тут же принесла для Макара бокал, наполненный до краёв золотистым напитком.
— «Дьюарс» двенадцатилетней выдержки, — по запаху определил Макар.
Садальский на это молча кивнул и здоровым глазом начал буровить Никонова. Сдвинутый зрачок мёртвого смотрел на Тимура и Макара. «Жутковатая внешность», — подумал Олег.
— Я пытаюсь установить в городе порядок. А ваша, так сказать, группа дестабилизирует обстановку, — начал Садальский. — Вы же человек военный, Олег Николаевич, — он заметно заглянул в бумаги, чтобы уточнить отчество Никонова, — значит, вы тоже должны быть сторонником порядка. Вы его попытались навести по-своему, у вас не получилось. Позвольте сделать это профессионалам.
— Мы вам не мешаем, — сдержанно ответил Олег.
— Ну как же, усыпили целую роту бойцов, увезли часть девушек, окопались в больнице.
— Я не позволю совершаться насилию, у вас остались те девушки, которые остались добровольно. Секс за бутерброд с колбасой и благосклонную улыбку этого анаболика, — Никонов кивнул на Эдика, — их устраивает. Это их право.
— М-да… — Садальский откинулся на спинку кресла. — Вы же понимаете, что порядок в городе мы всё равно наведём. И он будет таким, каким мы его видим.
— Мы — это кто?
Макар в это время залпом выпил бокал виски, отёр рукавом губы и, благостно посмотрев на Садальского, тоже спросил:
— А вам никто не говорил, что вы похожи на маленького антихриста?
При последнем слове лицо Леонида Яковлевича чуть заметно дрогнуло. Едва-едва. Как будто кто-то внутри него дёрнул за тройничный нерв.
— Радует, что у вас, Олег Николаевич, есть собственная похоронная команда, — парировал он после некоторой паузы. — Хотя, я слышал, есть у вас и другие уникумы.
— Всякие есть…
— Тут одного бойца пришлось связать и посадить в одиночку. Он бредит, что его убил китаец, а местный доктор его воскресил.
— Бредит парень. Хорошо, что вы его изолировали, — Олег был спокоен, как танк-памятник на постаменте.
— Ну да, ну да… Но вот доктор нам всё-таки нужен. Отдайте нам доктора, и можете покинуть город со всеми, кто захочет уйти. Я даже позволю вам вынести определённый запас продуктов.
Какое-то время в кабинете была тишина. Такая, что было слышно, как шумно дышит Эдик. Леонид Яковлевич всё это время буровил одним глазом Никонова, а вторым смотрел в преисподнюю.
— Мне всегда было интересно, откуда берутся такие люди, как вы, — наконец заговорил Олег, — которые вдруг решают, что они избраны для чего-то? Например, чтобы повелевать другими, начинать войны. Повязанные чем-то затхлым и очень тёмным друг с другом.
— Бросьте ваши инфернальные изыскания, Олег Николаевич, всё гораздо проще. И вы это знаете. Так как насчёт доктора?
— Доктора я вам не отдам, — твёрдо ответил Никонов.
— Вы не думали о том, что вы можете отсюда не выйти? — живой глаз Садальского поплыл в сторону, но явного раздражения он не выказывал. — Я же не обещал вам ничего, да если бы и обещал…
— А вы не думали о том, что я не зашёл бы в этот кабинет, если бы не обеспечил себе пути отхода? — устало вздохнул Никонов. — К моему телу медицинским лейкопластырем прикреплён пластид. Потому я и спросил у вашего гладиатора, — он снова указал на Эдика, — готов ли он умереть. Я — готов. А вы?
— Н-ну… Чего-то подобного, признаться, я ожидал. Лохи и непрофессионалы на входе за это ответят.
— Мне достаточно хлопнуть себя по груди, чтобы наша беседа продолжилась уже на другом уровне… если, конечно, нас там не разделят…
— Вы верите во всю эту ахинею? — искренне удивился Садальский, и по его лицу скользнули хоть какие-то эмоции.
Никонов помолчал, зачем-то пожал плечами, затем демонстративно сплюнул на пол, как будто ответить ему мешало что-то неприятное и грязное во рту, затем сказал:
— Верю.
Садальский разочарованно развёл руками.
— Жаль, такой человек, как вы, мог бы стать министром обороны или начальником разведки. Я всегда восхищался такими людьми. Нисколько не лукавлю.
— Ещё бы, — согласился Олег, — мы, так или иначе, умирали за интересы таких, как вы.
— Не без этого, — даже улыбнулся от откровенности Леонид Яковлевич. — А этот горец тоже с пластидом? Он тоже готов умереть? — Леонид Яковлевич снова глянул в бумаги перед собой. — Тимур Низамиевич Казиев… Состоял в бандформированиях… амнистирован… Как-то вы, Олег Николаевич, на одной полке с Тимуром Низамиевичем не смотритесь. Сколько кровушки ваши бойцы пролили, сражаясь с такими, как он? Вы в Сибири-то как, отсидеться хотели?
По лицу Тимура заходили желваки, верхняя губа дёргалась, он вот-вот готов был вскочить и броситься на Садальского. Никонов был спокоен.
— А виски ещё можно? — попросил вдруг Макар. — Грамм двести, как и в первый раз.
Фраза Макара сделала обстановку окончательно нелепой, но и разрядила её.
— Виски, — сказал Леонид Яковлевич, и длинноногая лань снова появилась из подсобки с подносом.
— Ой, спасибо, — склонился перед ней Макар, и тут же приложился к бокалу.
Пил, громко глотая, отчего Никонов даже поморщился, представив себе второй бокал крепкого напитка без закуски и такими дозами.
— С бесом намедни пил, теперь вот с антихристом, — широко улыбнулся Макар, поставив на стол пустой бокал.
— Я бы хотел побеседовать с доктором, — не обращая внимания на юродство Макара, сказал Никонову Садальский.
— Я ему передам. Если только он сам захочет.
— Более не задерживаю, — Леонид Яковлевич тут же демонстративно переключился на другие дела, опять склонившись над бумагами.
Никонов поднялся, следом за ним Тимур. Макар встал последним и, ёрничая, посетовал:
— А третью, по старому русскому обычаю, не поднесли.
Леонид Яковлевич оторвал-таки взгляд от бумаг.