Капризная принцесса 2

— Девичник?

Глаза у Аглаи загорелись. Идея ей определённо понравилась, хотя прежде отчего-то ни разу не приходила в голову. Видать, уж больно много было забот и треволнений в процессе приготовления к королевской свадьбе. Пожалуй, оно даже хорошо, что дракон её похитил. Хоть появилось время передохнуть да оглядеться.

— Ну, давайте. Девичник, так девичник, — благосклонно согласилась принцесса.

— Вот и ладненько!

Роксана с Анастасией не скрывали своей радости. Как видно, что-что, а повеселиться драконовы пленницы любили.

— А что надо делать? — спросила Аглая, довольно смутно представлявшая себе, как именно должен проходить девичник.

— Для начала — просто одеться покрасивше, — заявила Анастасия. — А там как пойдёт. Я пока схожу переговорить с Федькой. Пусть принесёт из кладовки побольше вина.

— Будем пить вино? — спросила Аглая без особого энтузиазма.

— Лучше! — ответила Анастасия. — Мы будем варить глинтвейн!

Час спустя девушки собрались в том самом зале, в котором не так давно пришла в себя Аглая. По-видимому, этот зал являлся обычным местом для общих сборов. Анастасия с Миленой зажигали многочисленные свечи; домовой Федька колдовал над большим очагом. Сам домовой был где-то в четверть человеческого роста, но это ничуть не мешало ему виртуозно справляться с домашними обязанностями, да ещё и поглядывать на окружающих с высокомерным неодобрением, в том случае, если что-то делалось, в его представлении, не "как положено". Горыныч тоже был тут как тут, точнее сказать, его головы вновь появились в трёх высоких проёмах, по-видимому, именно для этой цели и предназначенных. Как и предполагала принцесса, присутствие змея на девичьих сборах не возбранялось, а даже, напротив, приветствовалось.

— Ну, и что это за напиток такой, глинтвейн? — с интересом спросила правая голова, принюхиваясь к подвешенному над очагом котелку, в который уже была вылита добрая порция вина.

— Скоро узнаешь. — Анастасия крутилась возле очага и деловитым тоном давала указания домовому. — Теперь ещё белого вина немного налей. Но только немного. Так…Теперь добавь-ка корицы, душистого перца, и гвоздики немного. Про мёд не забудь. И никакого рома, слышишь? Это тебе не пунш!

Левая голова дракона судорожно сглотнула.

— Ну, скоро уже?

— Потерпи, — строго сказала Анастасия. — Поспешишь, людей насмешишь.

— Подумаешь, беда! — фыркнула левая голова. — Людей насмешить — дело нехитрое.

— Цыц! — прикрикнула на неё средняя. — Настюша знает, что делает. Когда будет готово, она нам сама сразу скажет.

Вскоре горячий напиток был разлит по кружкам; головы же Горыныча с немалым удовольствием лакали его из медной чаши весьма внушительных размеров. Анастасия подсела к девушкам, предоставляя Федьке самостоятельно готовить вторую порцию.

— Аглая, расскажи-ка нам, как ты со своим женихом познакомилась!

Принцесса немного посмущалась, но девушки настаивали, и она принялась расссказывать, не без удовольствия припоминая всевозможные подробности. В некоторые из них она вслух не вдавалась, но в целом с каждым сказанным словом и выпитым глотком смущения оставалось всё меньше. Мелькание пляшущих теней и запах пряностей вскоре смешались под сводчатым потолком со звуками весёлого девичьего хохота. Девушки особенно веселились, когда Аглая рассказывала про своих многочисленных женихов, про тщетные поиски толкового совета в энциклопедии и про специальные курсы невест.

За время рассказа вторая порция глинтвейна сменилась третьей и четвёртой, бледность щёк уступила место здоровому румянцу, и даже свечи, казалось, загорелись ярче и веселее. Потом Анастасия объявила, что наступило время потанцевать.

Музыкальное сопровождение обеспечил Горыныч. Одна его голова принялась насвистывать весёлую мелодию, вторая задавала ритм энергичным "ламца-дримца-ламца-дримца", а третья напевала текст. Песенка была несколько похабного содержания, но поскольку язык у змея всё равно заплетался, слова оставались довольно-таки неразборчивыми, в то время как атмосфера обеспечивалась что надо. Девушки весело пустились в пляс, резво скидывая туфли и прыгая то по полу, то по диванам, а то и забираясь на столы.

Когда веселье и хмель достигли наивысшей точки, одна из девушек закричала "Стрип-тиз! Стрип-тиз!" К ней тут же присоединились остальные, сопровождая выкрики хлопаньем в ладоши. Потребовалась некоторое количество времени и не меньшее количество глинтвейна, чтобы объяснить Федьке, что стриптиз на девичнике устраивать должен мужчина, и лучшей кандидатуры, чем он, не сыскать. Наконец, домовой дошёл до нужной кондиции и согласился. Несколько пар женских рук мгновенно подхватили его и водрузили на стол. Домовой принялся приседать и выкидывать коленца, а девушки хлопали и подбадривали танцора громкими выкриками. Танцуя, Федька скинул с себя рубаху, что сопровождалось криками, свистом и улюлюканьем. Далее последовали башмаки и штаны. В итоге домовой вошёл в кураж и продолжал танцевать, оставшись в длинных семейных трусах в красный горошек. На продолжение стриптиза он не соглашался, но девушки особо и не настаивали, явственно ощущая, что вечеринка уже удалась. А вскоре все немного подустали и, так и не обуваясь, дружно попадали в кресла, обмахиваясь кто чем придётся. Немного подостывший глинтвейн, оставашийся с прошлого раза, пришёлся весьма кстати.

— А давайте теперь рассказывать страшные истории! — предложила Милена.

Эта идея была встречена одобрительными возгласами.

— А ты молодец! — похвалила девушку Анастасия. — Недаром говорят: в тихом омуте черти водятся!

— Роксана, а ты знаешь какие-нибудь страшные истории? — спросила Зарина.

— Знаю! — ответила Роксана. — Могу рассказать вам страшную-престрашную сказку. И как раз на свадебную тему! Хотите?

— Хотим!

— Ну хорошо. Жил-был…

— Стой! — закричала Анастасия. — Сначала надо всё подготовить!

Она встала с кресла и принялась тушить свечи — все, кроме одной. Последняя переместилась на стол, наполняя ту часть зала, где расположились девушки, жутковато колышащимися тенями.

— Теперь рассказывай, — кивнула Анастасия.

И Роксана принялась рассказывать страшным голосом.

— Жил да был один царь. И было у него три сына. И вот как-то раз решил царь всех их женить. Собрал сыновей и сказал им: "Пусть каждый из вас возьмёт в руки лук и пустит стрелу, куда глаза глядят. Куда стрела попадёт, там себе суженую искать и станете." Пустил старший сын стрелу. Попала она на боярский двор, и прямо в сердце боярской дочери. Так стал старший сын вдовцом. Потом пустил стрелу средний сын. Попала стрела на купеческий двор, в ногу купеческой дочке. Так стал средний сын мужем хромой купчихи. Затем пустил младший сын стрелу. Полетела она далеко-далеко, за леса, за поля. И отправился младший сын вслед за стрелой. Шёл он, шёл, миновал лес, миновал болото, глядит, а впереди — кладбище. И видит царевич, что в самом центре кладбища… — Роксана приостановилась и страшно расширила глаза, — …висит хрустальный гроб. Висит он на цепях и качается, будто маятник. То в одну сторону, то в другую. Подошёл царевич поближе и видит: в гробу лежит прекрасная девушка в белом саване. А в кулаке сжимает она ту самую стрелу, которую юноша пустил. Царевич решил стрелу забрать. Открыл крышку гроба, за стрелу взялся, а девушка — раз! — Роксана громко закричала и выбросила вперёд руку. Девушки вскрикнули, хватаясь за сердце. — Девушка ка-ак глаза-то откроет! — продолжила Роксана, удовлетворённая произведённым эффектом. — А глаза у неё зелёным светятся. Вытянула она свою вторую руку, схватила царевича за горло. "Быть тебе, говорит, отныне моим суженым".

Тут и сказочке конец, а кто слушал, молодец, — как ни в чём не бывало закончила она.

Около минуты в замке стояла замогильная тишина. Затем её нарушил стук опускаемых на стол бокалов.

— А в чём мораль? — неожиданно спросила правая голова Горыныча, самая учёная из трёх.