Единственное спасение (ЛП)

Почему я одна в постели. Святое дерьмо! ОН УЕХАЛ?

Я широко раскрыла глаза; комната была пустой. Посмотрев на телефон в своих руках, я открыла его, чтобы посмотреть, что же меня разбудило. Текстовое сообщение.

Шейн (10.18): Завтрак?

Именно в этот момент запах корицы и кофе достиг моего носа. Доброе утро бабочки в моем животе готовы к завтраку с Шейном?

Я написала ему ответ.

Грейс (10.18): Что может быть лучше?

Надев футболку с «Безумным Миром» и пару старых джинсов, я открыла дверь своей спальни. К передней стороне моей двери была прикреплена вывеска «Секс в процессе. Нихуя не беспокоить!» Ох, Леа. Я громко рассмеялась, направляясь в ванную, смеялась и, когда приводила себя в порядок, и смеялась, заходя в кухню.

В этот момент весь воздух покинул мои легкие и мой мир, мое сердце все просто остановилось.

Габриель стоял перед плитою с лопаткой в руке, делая для меня французский тост.

Паника. Черт мне срочно нужно вспомнить, как дышать!

Все что произошло вчера, было сном? Нет. Нет, нет, нет, нет, нет. Слишком реально.

Вчера вечером со мной был Габриель? НЕТ! НЕТ! Нет, Габриель никогда бы не смог узнать ответ на мой вопрос. Правильно?

Я напридумывала себе уже кучу всего и схватила первое, попавшееся под руку, чтобы использовать его в качестве оружия. Лопатка? Действительно? Из меня вырвался истерический смех? и Габриель повернулся ко мне лицом.

— Где, черт возьми, Шейн? — я бросилась на него, ударяя по его твердой груди. Лопатка мгновенно треснула пополам и упала на пол. — Что ты сделал? Что ты сделал?

Мертвые глаза Габриеля медленно взглянули на дверь в подвал. Но прежде, чем я смогла сделать хоть один шаг в ту сторону, руки Габриеля схватили меня. Крича, я боролась с ним, как дикое животное. Все о чем я могла думать так это о Шейне, страдающем в подвале, все, что я могла чувствовать так это боль в желудке, означавшую конец.

Я била и царапала его по лицу. Я пинала его и дралась с ним. Он предотвращал все мои попытки причинить ему боль, тем самым, ломая мой дух.

Затем, смеясь, Габриель открыл подвальную дверь шире и спустил меня с лестницы. Мое тело билось об лестницу, стены и я сразу же почувствовала теплую влажность, текущую вниз по моей голове, в том месте, где моя голова ударялась об цемент. Мои колени автоматически подогнулись и мое тело, скатывающееся со ступенек, ударялось об перила. Мне удавалось держаться по пути вниз, но к тому времени уже было слишком поздно, мое тело было разбито. Кровь стекала по моему лицу и рукам, и каждая мышца моего тела болела и горела, было такое чувство, что я в огне. Мои руки оторвались от поручней, и я сползла по стене и соскользнула вниз по лестнице.

На холодном пыльном бетонном полу среди мельчайших камешков и влаги на земле я потеряла сознание. Где-то глубоко в темных закоулках своего сознания я слышала низкий ропот голосов лихорадочно увеличивающихся в объеме и безумии. Они путались друг с другом, поэтому я не могла их согласовать, но одно было понятно: это чувство, исходившее от них, было чувством страха.

Когда я почувствовала боль и мое тело снова, голоса погасли, единственный звук, коснувшийся моих ушей был хриплым поверхностым дыханием. Моя голова раскалывалась от боли. Я пахла рвотою и чувствовала ее отвратительную липкость на моем подбородке, чуть ниже моей груди и на моем лице. Проглотив блевотину, я почувствовал вкус крови.

Затем я открыла глаза.

И я сразу же пожалела об этом. Я пожалела, что не вернулась на Манхэттен после того как умер мой брат. Тогда я бы никогда не пошла в тот бар. Никогда бы с ним не встретилась. С Шейном. С Шейном, который лежал вялый и разбитый на цементе в луже крови со мной. В его темных волосах блестели красные прожилки и его некогда голубые глаза уставились на меня в ужасе.

Адреналин прошел сквозь мое тело, и я потянулась к нему изуродованными руками.

— НЕТ! ШЕЙН! — я бросилась к нему и потрясла его голову. Я сжимала его руки, шею, пытаясь найти пульс, ничего. Я поняла, что начала кричать. Я почувствовала, как ветер свирепствует в моих легких, но я ничего не слышала. Ничего, кроме смеха Габриеля за моей спиной.

Перед тем как оторваться от Шейна, я увидела, как его веки опускаются. Абсолютный ужас прошел через меня, мне нужно помочь Шейну. Мне нужно добраться до телефона. Боже, пожалуйста, пожалуйста, позволь мне спасти его.

— Оставайся со мной Шейн, — я твердила снова и снова. — Пожалуйста, не бросай меня. — Слезы хлынули из моих глаз.

Габриель замахал руками вокруг меня, таща меня назад, и, приковав меня к своей груди. Чистый ужас прошелся по всему моему телу.

— Грейс, любовь моя. Ты все еще можешь его спасти, — Габриель прошептал мне на ухо. — Пойдем со мной, и я позволю ему жить. — Я боролась с его хваткою, в то время как тьма начала просачиваться сквозь мою кожу, поглощая мою плоть слой за слоем. Она текла по моим венам, шепча мне о красивой маленькой лжи. Он назвал мое имя, присосавшись своими коварными губами к моей душе, и предложил мне рай такой, какой я никогда не знала.

Я остановила свой взгляд на Шейне, пытаясь сосредоточиться на том, как сильно и как долго я его любила. Шейн, не веря своим глазам, посмотрел на меня. Его губы слегка зашевелились, и легкий шёпот ласкал мой слух.

— Нет, Грейс, не слушай его.

Булькающий вздох.

— Время уходит, Грейс, — Габриель прорычал.

Тело Шейна задрожала, и тонкая струйка крови скатилась из уголка его рта, проливаясь на пол. Его выражение лица не изменилось. И он говорил мне с кристальной чистотой.

— Твое сердце принадлежит мне.

Габриель, прикасаясь губами к моей шее, сжал меня покрепче.

— Давай понаблюдаем за ним, Грейс. — Каждое нервное окончание в моем теле ныло, из-за этого и мой желудок содрогался от мысли об этом.

Я взвизгнула, а потом прокричала.

— Я всегда буду принадлежать ему, Габриель, не тебе!

Губы Шейна слегка приподнялись, и тело его осело. А потом он исчез, забирая последний вздох, и мое сердце вместе с ним. Я никогда до конца не понимала смысл слова «смерть» до этого момента, и уже одна только мысль о том, чтобы жизнь без него приводит меня в ужас,… потому что без него, без него все внутри меня мертво. Я потратила много жизней, смотря на него и не теряя не минуты с ним.

— Ох, Грейс, — прошептал Габриель. — Может быть, ты отдашь мне свое сердце, когда я доберусь до Леа? — Он отпустил меня, и я упала на Шейна. Сломанное хныканье срывалось с моих губ. Я не могу потерять его снова, я не могу.

Я прижалась губами к Шейну.

— Все будет нормально, Шейн. Я не останусь здесь без тебя, — я тихо шепнула ему.

Глава 32

С агонией, которая прорвалась сквозь моё тело, странная энергия появилась в моих жилах. Это начиналось где-то в моём животе и заканчивалось над каждым дюймом моей кожи. Мчась по лестнице, моя голова была забита видениями о том, как я закончу свою жизнь, самым лучшим вариантом для меня была езда на байке с моста. Габриель сидел за кухонным столом, улыбаясь мне и, ел проклятые французские тосты:

— Грейс, — он кивнул и встал, чтобы заблокировать дверь кухни и мой единственный выход. — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе навредить себе? Нет, любовь моя. Это твоё тело является слишком ценным для меня.

— Ты никогда не удержишь меня от него, Габриель. Либо он вернётся за мной, либо я найду его, — я металась по кухне, пытаясь найти выход. Я была в ловушке, в клетке и была чертовски взбешена.

— После всего, что произошло, ты продолжаешь верить в него? — усмехнулся он.

— Да, Габриель. Есть одна вещь, которую я поняла в последние две тысячи лет, это вера в то, что есть у Шейна и у меня. И твои попытки крутить им или калечить ревностью и похотью, всё равно не влияет на моё сердце, и моя душа всегда будет его, — я подошла к нему и остановилась в дюйме от его лица. — Независимо от того, сколько ты мучаешь меня, что говоришь мне, это никогда не изменит истины. Ты хочешь захватить небеса, Габриель? Ты собираешься сделать это без меня на своей стороне, и я буду воевать против тебя на каждом этапе пути.