Полуночный любовник (ЛП)

Йен не понимал такого отношения, но, с другой стороны, он не мог винить Фэллона за нежелание информировать его. Йен закрылся в темнице из-за своего бога.

— Я вернусь, как только смогу, — сказал Арран, поднимаясь по лестнице.

Йен вздохнул и повернулся спиной к решетке. Медленно он опустился на холодную, влажную землю. Он подумал, что подземелье снова будет сводить его с ума, но мысль о том, что его друзья были рядом с ним, помогла успокоить тревогу.

Долгое время было тихо и ничего не происходило, снова он был окружен темнотой, это было самым невыносимым.

" Ты можешь это сделать Йен", — голос Дункана прозвучал в его голове.

Йен закрыл глаза и мгновенно успокоился, услышав голос Дункана, хотя и не хотел этого признавать. Это лишний раз доказывало, как близко он был к безумию.

— Дункан. Я думал, ты покинул меня.

" Скоро покину, когда ты не будешь нуждаться во мне".

— Ты всегда будешь нужен мне, брат.

«Здесь есть другие, кто будут тебе братьями. Они уже братья».

— Да, но они не ты.

Дункан усмехнулся: "Из-за моего угрюмого нрава ты так много пропустил".

Было так много того, что Йен не мог облечь в слова.

— Я не знаю, как получить контроль над Фармиром.

«Да. Ты знаешь. Слушай свое сердце. Ты совладал с ним один раз, ты можешь сделать это снова».

— Я совладал только с половиной его. Другой частью владел ты.

«Именно. Мы владели им. Ты всегда был спокоен, Йен, единственный, кто смотрел логически на все проблемы. Существует способ решить эту проблему. Найди его».

— Как?

"Ты знаешь как".

— Я был бы признателен за небольшую помощь.

Ответом Йену была тишина.

— За все месяцы, что я провел в своей пещере, я никогда не говорил сам с собой. Я говорил с Дунканом, как бы это плохо не было, но никогда не сам с собой. Кажется, Даниэль повлияла на меня.

Мысль о серебристых волосах Даниэль, о ее изумрудных глазах заставила его яйца напрячься. Йену хотелось обнимать ее, целовать, ласкать. Любить ее. Ночи с ней заставляли его терять голову. Она страстная, открытая и такая заботливая. Даниэль — все, чего он когда-либо хотел в женщине и даже больше. Он не заслуживает ее, но хочет больше всего на свете. Йен откинул голову, привалился спиной к железной решеткой, и устало вздохнул. Может быть, это было не такое уж и хорошее решение — запереть себя в подземелье. Он зажмурился, когда рана Даниэль мелькнула у него перед глазами. Он поклялся оберегать ее от любого зла. От мысли, что он обидел ее, у него внутри все сжалось. Йен обхватил руками голову, когда Фармир стал требовать от него передать ему контроль, требуя драки, крови и резни.

— Нет, — сказал Йен. — Нет! НЕТ!

Он кричал снова и снова, пока его голос не охрип. Только тогда он понял, что Фармир затих.

Надолго ли?

Прошло уже больше суток с тех пор, как Йен запер себя в подземелье. И это были самые долгие и трудные двадцать четыре часа, которые пережила Даниэль, с тех пор как умерли ее родители. Она перестала настаивать на том, чтобы увидеть Йена. Фэллон пообещал, что позволит встретиться с Йеном, когда вернется. Но Даниэль, не намерена ждать так долго. Пока Фэллон, Ларена, Брок, и Соня готовились к отъезду, чтобы попытаться остановить Малкольма от убийства невинных детей, Дани стояла в большом зале вместе со всеми. Кирстин подружилась с Риган. Высокую, с каштановыми волосами, друида редко видели без Кирстин. Даниэль была рада этому. Возможно Риган сможет понять, представляла ли Kирстин угрозу или они были неправы насчет девушки. Даниэль не оставляли одну, за исключением сна. Отчасти из-за Йена, отчасти потому, что они ей не полностью доверяли.

— Удачи, — сказал Хейден, провожая четверку. Он обнял Айлу и наградил ее долгим, страстным поцелуем, прежде чем они прошептали несколько слов друг к другу.

Брок и Хейден обменялись взглядами, что не осталось незамеченным Даниэль. Интересно, что бы это значило. Она отвлеклась, когда Ларена положила руку на плечо Айлы, которая положила руку на Брока, который, в свою очередь, положил руку на плечо Фэллона.

— Готовы? — спросил их Фэллон.

— Готовы, — хором ответили трое.

Кивнув, Фэллон положил руку на плечо Ларены и они исчезли. Даниэль несколько минут смотрела на то место, где они только что были. Она не знала чего ожидать, когда узнала, что Фэллон может телепортироваться, но она не думала, что это произойдет так тихо.

— Могу поспорить, у меня был такой же взгляд, — сказала Гвинн со смехом.

Даниэль усмехнулась и медленно покачала головой.

— Все, что мы видим в фильмах, никогда не ожидаем увидеть в реальности.

— Ты имеешь в виду магию? И друидов?

— Да, — согласилась Даниэль с улыбкой.

Гвинн взяла Дани за руку и отвела от остальных.

— Как долго ты собираешься ждать? — прошептала она.

— Ждать? — повторила Даниэль, коротко глянув на нее

— Чтобы увидеть Йена.

Даниэль вздохнула:

— Пока не перестанут следить.

— Никто не следит, — когда Даниэль посмотрела на нее, Гвинн улыбнулась и кивнула. — Вперед.

Дани не нужно было повторять дважды. Она мысленно засмеялась, осознав, что Гвинн подошла с ней к двери, ведущей в подземелье. Сжав в благодарности руку Гвинн, она поторопилась к двери. Та немного скрипнула, когда она открыла ее и проскользнула внутрь. Когда тяжелая, дубовая дверь закрылась, Даниэль оказалась в темноте. Она думала, что по прошествии стольких лет Воители запомнят, что друиды не могут видеть в темноте. Потом Дани заметила слабый отблеск света в нижней части лестницы.

Медленно, она начала спускаться, осторожно делая каждый шаг. Руками держась за перила. Чем ближе она подходила к нижней ступеньке, тем ярче становился свет, пока она не смогла пойти уверенней. Когда ее ноги коснулись земли, Даниэль остановилась. Подземелье было гораздо больше, чем она думала. Посмотрев налево, она обнаружила ряд открытых дверей камер. Справа она увидела, отсеки с зарешеченными с обеих сторон камерами. Даниэль повернула направо и пошла по центру. Пока шла, она вспомнила, как Кара рассказывала, что пряталась здесь, когда впервые напала Дейдре, и как Кару чуть не убил Воитель пепельного цвета. Проходя мимо камер, Даниэль заглядывала внутрь, они были пусты. Она не удивилась, обнаружив Йена в последней камере слева. Он сидел в углу напротив каменной стены, вытянув ноги на земле и положив руки на колени.

— Йен?

Она облизнула губы, когда он отказался отвечать.

— Пожалуйста, Йен. Поговори со мной.

— Ты не должна быть здесь.

Даниэль вздохнула, обрадовавшись, что слышит его голос.

— Нет. Ты не должен быть здесь. Как ты мог подумать, что ты обидел меня? Ты бы никогда не сделал мне больно.

— Я видел твои раны.

— Я думаю, раны нанес Чарли, — она схватилась за железную решетку и сжала прутья.

— Ты думаешь.

Даниэль закатила глаза. Голос Йена был спокоен, без всяких эмоций, и он отказывался смотреть на нее, его внимание было сосредоточено на другом месте.

— Да, я так думаю. Я прокручивала в голове все снова и снова. Но только эта часть всего дня была нечеткой. Почему она так туманна?

— Потому что я ранил тебя.

— Нет! — закричала она. — Черт побери, Йен. Послушай меня, пожалуйста. Чарли рассказал другим, что он повелевает ветром, но никто не проверял это. Что, если он солгал? Что, если он был в состоянии запутать меня, и он был тем, кто ранил меня?

Йен тяжело вздохнул.

— Слишком много "если".

— Ты нужен мне, Йен, — прошептала она и прислонилась к решетке.

Слезы катились по ее щекам, и она поспешила стереть их. Он не ответил, но она не расстроилась. Может, он не хочет слышать, что она скажет, но она собиралась сказать это, невзирая ни на что.

— Я скучала по тебе в нашей кровати прошлой ночью. Как такое возможно? Мы провели всего две ночи вместе, но такое ощущение, будто я знаю тебя всю свою жизнь. Я доверяю тебе, хотя поклялась себе, что никогда не сделаю этого снова. Я не хочу чувствовать боль от потери кого-то снова, но в то же время, ты заставил меня чувствовать такие вещи, которые, я думала, чувствовать не смогу.