Страница 45 из 50
Отэм приоткрыла рот.
— Что? Винс так сказал? Когда?
— Неважно. — Сэм покачал головой, нахмурившись. — Имеет значение только то, что ты веришь, что я не позволю твоему брату встать между мной и моей семьей.
Отэм сделала шаг назад.
— Тобой и Коннером.
— Что?
— Встать между тобой и Коннером.
— Да. Я так и сказал.
Нет. Он сказал не так. Речи о семье не шло. Речь шла о Сэме, который проводил время с Коннером и занимался сексом с Отэм. Речь не шла о том, что Отэм влюбилась и надеялась на то, чего никогда не случится. Речь не шла о том, чтобы осуществить мечту о прекрасной свадьбе и домике с белым забором, и истории о вечной любви.
Отэм прошла в гостиную. Ее мысли были в полном беспорядке. Речь не шла о совместном ужине и о Коннере, которому отец помогает с домашним заданием. Что Отэм делает? И что если Винс обнаружит, что она спит с Сэмом? Ему сорвет все предохранители, а Отэм не была уверена, что у него осталось много того, что можно сорвать. Она чувствовала замешательство и незащищенность и не хотела думать об этом. Не сейчас. Завтра, когда Сэм уедет, и она будет в силах мыслить.
— Почему ты ненавидел мужчину своей сестры? — спросила она.
— Потому что он был жестоким сукиным сыном.
Подойдя к большому окну, Отэм посмотрела на красный пикап Сэма, стоявший на подъездной дорожке. Если бы они на самом деле были семьей, машина стояла бы в гараже. Рядом с ее «субару».
— Что случилось?
Сэм молчал так долго, что ей показалось, он не собирается отвечать. Она посмотрела на него, стоявшего в центре комнаты. Высокий, сильный мужчина. Брови над голубыми глазами нахмурены.
— Он убил ее, — Сэм взглянул на Отэм. — Когда у нее, наконец, хватило мужества оставить его, он выследил ее и пристрелил.
С упавшим сердцем Отэм повернулась к Сэму. В одно мгновение она забыла о собственных печалях.
— Сэм.
— Я был на другом конце страны. Наслаждался жизнью. Жил в Торонто, потом… — Он пожал плечами и посмотрел на нее. — Потом моя жизнь остановилась.
Отэм бессознательно приблизилась к нему.
— Когда она умерла?
— Тринадцатого июня.
Эта дата была Отэм знакома, и она вспомнила, что Сэм несколько лет назад в Вегасе упоминал о смерти сестры.
— Она была молодой, умной и красивой, и у нее были чудесные планы на жизнь. Элла хотела учить детишек. — Замолчав, Сэм пожал плечом. — Вместо этого нам пришлось организовывать ее похороны и упаковывать ее вещи.
Отэм бессознательно обвила его руками за талию и прижалась щекой к его сердцу.
— Я знаю, каково это — упаковывать жизнь человека в коробки. Мне жаль.
Сэм был так напряжен, что казалось, будто под теплой кожей находится камень.
— Она была моей маленькой сестренкой, и я должен был заботиться о ней. Наш отец умер, когда ей было десять, и Элла зависела от меня. Я помогал ей с домашними заданиями и купил ей платье для выпускного. Я должен был защищать ее. И не защитил.
Отэм ничего не знала об этом: знала, что его сестра умерла, но не более.
— В этом не было твоей вины, Сэм.
— Теперь я это знаю, но я так долго чувствовал свою вину и так долго злился. — Он провел пальцами по волосам Отэм. Она почувствовала, как его мышцы чуть расслабились. — Я все еще испытываю чувство потери. И все еще злюсь, но теперь не выплескиваю свою злость на себя и окружающих так бесконтрольно, как раньше.
Отэм слушала сильные удары его сердца, а потом прижалась губами к его груди.
Она всегда считала Сэма поверхностным. Интересующимся только сиюминутным удовольствием. Таким он и был. Но за его голубыми глазами пряталось что-то более глубокое. Что-то, что ему хотелось сохранить в тайне. За чарующей улыбкой скрывался мальчик, который занял место отца, и дисциплинированный мужчина, который усердно трудился, чтобы добиться своих целей.
— Много лет после этого, — продолжил Сэм, — я совершал очень необдуманные поступки. И все, что я сделал с тобой, стало частью этого безрассудного поведения. — Отэм посмотрела ему в лицо, на напряженную линию подбородка. — В моей жизни есть вещи, о которых я сожалею. Которых стыжусь. Может быть, не так сильно, как должен бы. — Он криво улыбнулся. — Но я сожалею о Вегасе. — И она тоже. Смешно, но теперь уже не так сильно, как несколько месяцев назад. — Не о том, что встретил тебя. Я не могу сожалеть об этом. И не о том, что появился Коннер, но я сожалею, что не помню большую часть нашей свадебной церемонии. Сожалею, что сделал тебе больно. Сожалею, что повел себя не так, как должен мужчина. Что бросил тебя в отеле, не сказав ни слова. Не оставив тебе ничего, кроме свидетельства о браке и игрушечной собаки. Я очень об этом сожалею. И чувствую вину и смущение. — Он прижался лбом к ее лбу. — Мне жаль, Отэм. Мне жаль, что я оставил тебя одну в «Цезаре».
В первый раз с тех пор, как Отэм познакомилась с Сэмом, он выдавил из себя слова извинений. В первый раз с тех пор, как она по кусочкам собрала свое сердце обратно, Отэм почувствовала, что задеты какие-то струны ее души. Она опустила руки и сделала шаг назад. Одно слово, которое она готова была услышать, могло разрушить ее аккуратно восстановленную жизнь.
— Не надо. — Не надо заставлять меня забыть. Не надо заставлять это казаться не таким ужасным. Не надо заставлять меня снова полюбить тебя. — Не хочу, чтобы ты мне очень понравился.
— Я и так уже очень тебе нравлюсь. — Уголки его губ приподнялись в улыбке. — Думаю, сегодняшний ланч в твоем офисе показал, как сильно я тебе нравлюсь.
— Это был секс. И все. — Она покачала головой, подняв руку, будто хотела остановить его. — Никакой привязанности.
Сэм наклонил голову, чтобы посмотреть Отэм в глаза. Его улыбка исчезла.
— Ты ведь считаешь, что не сможешь оставить в прошлом то, что случилось в Вегасе, так?
Могла ли она?
— Я не знаю. Я не очень хороша в этих всех «прости и забудь» вещах. — И если она простит и забудет, какой же будет дурой, если это случится снова? Когда это случится снова. Сэм был хоккейной звездой. Жил на широкую ногу. А Отэм нет. — В моей жизни было время, когда я старалась не думать об этом.
Иногда это было невозможно.
— Расскажи мне.
— Зачем?
— Потому что ты не можешь не думать о случившемся в Вегасе, а мне нужно услышать об этом так же сильно, как тебе нужно рассказать об этом мне. — Он протянул ей руку. — Потому что мне всегда было интересно.
Отэм сделала шаг назад, и его рука опустилась. Ему было интересно? Ему было интересно, но он не подумал о том, чтобы снять телефонную трубку и спросить?
— Мне было страшно, Сэм. — Она заправила волосы за уши. — Я была испугана и беременна от парня, которого даже не знала. Это должно было быть самым счастливым временем в моей жизни, но так не случилось. Каждый ребенок заслуживает восхищенных им родителей. Но у Коннера этого не было. Пока другие женщины ходили на курсы для беременных со своими мужьями, я разводилась. Что еще я могу сказать? — Очевидно, многое, потому что остальное просто выплеснулось из нее. — За несколько месяцев до этого умерла моя мать, а Винс был в Ираке, или Афганистане, или Южной Корее, или еще где-то. Я не видела отца почти десять лет и была совершенно одна. Уставшая как собака и совершенно одна. Ты — мужчина, так что тебе никогда не понять моих страхов. — Она подошла к кофейному столику и разгладила тетрадь Коннера. — Я не понимала, почему все это случилось. Я не понимала, как оказалась в такой глупой ситуации. — Она сосредоточилась на карандашах. — И я не знала, почему ты женился на мне, а потом бросил. Это было очень плохое время, и я была… — она наклонилась, чтобы собрать цветные карандаши… — испугана.
Сэм смотрел, как Отэм прибирает вещи Коннера. Ее щеки горели от эмоций. Он сделал ей больно. Конечно, он всегда знал об этом. Просто не знал, что с этим делать. До сегодняшнего дня.
— Я в самом деле не понимал ничего из этого раньше.
Но уже начал понимать. Его мгновенное влечение. Силу этого влечения. Он начал понимать, что, может быть, — просто… может быть, — влюбился в девушку в переполненном баре. В девушку, которую не знал. В то время своей жизни, которое было полно сумасшедшего хаоса. Что, может быть, его сердце отстойно выбрало момент.