Страница 13 из 54
Челси часто говорила друзьям, что директора по кастингу нанимают не ее саму, а ее грудь. Мисс Росс навечно застряла в образе куклы или сексуально неразборчивого персонажа. Когда ее грудь больше не будет определяющим фактором, режиссерам придется воспринимать Челси серьезно. Они будут должны уделить больше внимания ее таланту, а не ее телу.
«А что если все равно не получится?» — спрашивала маленькая часть ее разума. Челси дала себе два года. Нет, пять. Если к тому времени, как ей исполнится тридцать пять, она не получит хоть сколько-нибудь значительной роли, то найдет что-нибудь другое. Она расстроится, но не будет ни о чем сожалеть. Ни о том, что добивалась своей мечты. И точно ни о том, что уменьшила свою большую грудь.
Понадобилось менее десяти минут, чтобы пройти пять кварталов до офиса «Чинуков». Челси была в отделе кадров лишь на прошлой неделе, так что без труда нашла туда дорогу. Заполнив необходимые формы по страхованию, она направилась в отдел пиара, где работала сестра, и, не успев войти в кабинет, почувствовала, что что-то случилось.
На краешке стола, прикрыв руками нижнюю часть лица, сидела Бо. Джулс Гарсия стоял перед ней.
— Ты беспокоишься без причины, — говорил он.
— Тебе-то не нужно ничего улаживать.
— Пока.
— Всем привет, — сказала Челси, подходя к ним.
Бо опустила руки:
— Привет, Челс.
— Привет, — сказал Джулс.
Его потрясающие зеленые глаза оценили перья Готье. Когда вечером в день игры Челси увидела Джулса, то подумала, что он гей. Слишком он был симпатичным и слишком обращал внимание на то, как выглядит, чтобы быть натуралом. Его рвущиеся из оков одежды мышцы кричали, что он гей, но после нескольких минут в его компании недоразумение прояснилось. Челси встречала множество геев в своей жизни. И натуралов. Джул относился к той редкой породе, которую не легко было сразу приписать к тому или иному лагерю. Не то что Марк Бресслер. Ни у кого не возникало вопроса, за какую команду играет Хитмэн. Все его тело излучало гетеротоксины. Сексуальность Джулса была более завуалированной, скрытой за гелем для волос и рискованными нарядами. Как, например, розово-лавандовая полосатая рубашка, которой он отдал предпочтение сегодня.
— Что-то не так? — спросила Челси.
Бо передала сестре спортивный раздел «Сиэтл Таймс». Почти всю первую страницу занимало увеличенное фото нескольких мужчин, стоявших на палубе яхты. Один из них лил пиво из Кубка Стэнли на женщин в бикини. Заголовок гласил: “«Чинуки» празднуют с Кубком Лорда Стэнли около Вашона”.
— Они веселятся с Кубком Стэнли? Они могут делать это? — Челси изучала картинку. Та была немного размытой, но все равно видно было достаточно. — Я имею в виду, им это разрешено?
— Вообще-то, это традиция, — уверил ее Джулс. — Каждый член команды получает Кубок на один день.
— И они могут делать с ним, что хотят? — Теперь она немного понимала волнение Бо.
— В пределах разумного, — ответил Джулс. — И с Кубком все время должен находиться представитель Зала Славы.
Очевидно, поливание пивом женщин в бикини считалось «в пределах разумного».
Бо соскользнула со стола:
— Теперь у них много возможностей выразить свою радость.
— Ты слишком переживаешь, — покачал головой Джулс. — После того как до каждого дойдет очередь, Кубок заберут, чтобы выгравировать на нем их имена, и все устаканится.
Челси бросила газету на стол сестры:
— Сколько игроков получают возможность провести день с Кубком?
— Все, кто имеет право, чтобы его имя было выгравировано на Кубке. Навскидку, я думаю, двадцать четыре, — ответил Джулс. — Включая Тая Саважа и Марка Бресслера. Хотя ни один из них не провел полный сезон.
— Мистер Бресслер получит Кубок на целый день?
Марк не упоминал об этом. Хотя, опять же, он не особо много разговаривал. Если только не хотел сказать какую-нибудь грубость.
— Конечно. Он был капитаном до самых игр плей-офф. Любой игрок, который провел сорок одну игру регулярного сезона или пять игр плей-офф имеет право. Бресслер провел намного больше чем сорок одну игру и заслуживает столько же почестей за победу, как и любой другой член команды. Жаль, что он не играл в финальной стадии.
— И когда его день? — Челси вытащила из сумки «Блэкберри», чтобы поставить напоминание.
— Не знаю, — ответила Бо.
— Я уверен, он может взять Кубок, когда пожелает. Он с кем-нибудь говорил о том, какой день хочет провести с Кубком?
— Не знаю, — Челси покачала головой. — Я спрошу его.
Протянув руку, Джулс коснулся рукава ее туники:
— Мило.
— Спасибо. Это Готье.
— Я подумал, что это он. У меня есть шелковая рубашка от Готье. Серая с золотом.
Кто бы сомневался, что у него есть.
— Ты уверен, что не гей? — Челси склонила голову набок. — Бо совсем не интересуется модой, и я была бы рада подружиться с геем, чтобы ходить с ним за покупками.
— В моей жизни есть более важные вещи, — запротестовала Бо.
— Например? — в один голос спросили Джулс и Челси.
— Например… например, моя работа.
Джулс перевел взгляд с одной сестры на другую:
— Если бы вы двое не были так похожи, я бы не понял, что вы близнецы. Вы такие разные.
Челси подумала о ссоре, которая случилась у них с сестрой прошлым вечером:
— Бо намного более ответственная, чем я.
Сестра натянуто улыбнулась:
— Я могу быть немного строгой.
— Это преуменьшение, — усмехнулся Джулс. — Ты чертовски властная.
— Ну, кто-то должен принимать решения, или здесь вся работа встанет.
— Точно. Вся команда развалится без женщины ростом в сто пятьдесят пять сантиметров из пиар отдела, которая говорит всем, что делать и как это делать.
— Я ростом сто пятьдесят шесть сантиметров, — сказала Бо, как будто они были в школе, и этот сантиметр имел значение. Она нахмурилась, заправив прядь коротких волос за ухо. — Зачем ты здесь, Джулс? Просто чтобы поспорить со мной?
— Как бы ни были приятны споры с тобой, я просто собирался узнать, свободна ли ты, чтобы пообедать со мной.
— У меня встреча через десять минут, — проворчала Бо.
Джулс посмотрел на Челси:
— А ты свободна?
Она взглянула на часы на телефоне. У нее не было чувства, что Джулс спросил, потому как считает, что они с Бо взаимозаменяемы. Он — милый парень. Они оба должны поесть, но все-таки нужно спросить у сестры, поскольку он попросил Бо первой.
— Ты не возражаешь?
— Совсем нет.
— Отлично, потому что я умираю с голода. — Челси посмотрела на Джулса: — Мне нужно вернуться в «Спитфайр» через полчаса.
— Я знаю магазин сэндвичей здесь поблизости. Ты можешь взять что-нибудь и есть по дороге.
— Хорошо, — Челси взглянула на сестру, которая смотрела на Джулса так, будто он делает что-то неправильное, и спросила: — Ты уверена, что не возражаешь?
— Уверена, — отвернувшись к столу, Бо взяла газету. — Некоторые из нас должны работать.
— А у некоторых из нас выходной. — Джулс направился к двери. — Тобой быть отстойно.
— Да, — Бо тяжело вздохнула. — Мной быть отстойно.
— Увидимся дома, — сказала Челси, подходя к выходу. Сестра кивнула, но не обернулась. — Что-то случилось? — спросила Челси Джулса, когда они шли по коридору. — Бо странно себя ведет.
— Разве? — Он придержал для нее дверь и, проходя мимо, Челси почувствовала запах его туалетной воды. — Я думаю, вся эта суматоха с Кубком заставляет ее быть еще более напряженной, чем обычно. А обычно она очень напряжена.
— Может быть. — Убрав телефон в сумочку, Челси вытащила солнечные очки. — Что ты можешь сказать мне о Марке Бресслере?
— Я не очень много знаю. Был немного знаком с ним, когда пять лет назад работал на «Чинуков». Я лишь недавно снова начал работать на команду. Мне наняла в помощники миссис Даффи, когда унаследовала команду. Это было спустя месяц или два после аварии.
Челси не думала, что когда-нибудь забудет финальную игру. Не только потому, что ее интересно было смотреть, но и потому, что во время церемонии награждения на лед вышла миссис Даффи в розовых коньках, а капитан команды Тай Саваж наклонил ее назад и страстно поцеловал на глазах у всего мира. Толпа в «Кей Арене» сошла с ума.