Медовая ловушка

Он откинулся на подушку, и со вздохом удовлетворения она оседлала его. «Сладенько-то как», — прошептала она.

Уже через несколько минут бешенной скачки, задыхаясь, она стала сползать с него, и он понял, что у неё очень давно не было мужчины.

Она ласково провела рукой у него между ногами и хотела прильнуть губами, но он остановил её. Все ещё только начиналось. Теперь настал его черед. Он нежно уложил её на свое место. В течение следующего часа ей казалось, что она наконец попала в рай. Она даже не подозревала, что способна получать такое удовольствие от мужчины.

Он был похож на отбойный молоток, который забыли выключить. Она умирала и рождалась вновь, она уже не кричала, а, потеряв голос, буквально ревела от восторга, а он продолжал с прежней силой любить её, женщину, с которой познакомился только сегодня.

Неутомимость в постели была главным и единственным достоинством капитана Конрада Целлера из Комитета государственной безопасности СССР.

Поставив женщину на колени, Конни довольно подумал, что отпуск начался удачно. Привилегией отдыхать в соцстранах пользовалось только высшее руководство центрального аппарата КГБ, но для Конни сделали исключение. От него зависело благополучие одного из лучших агентов, и его отправили в ГДР на две недели.

Он бросил взгляд на включенный телевизор и увидел ликующую толпу в свете прожекторов — дело происходило в Берлине, но не мог сосредоточиться. В эту минуту ничто из происходящего в мире не имело никакого значения. Он уже чувствовал приближение вершины и занялся собой.

Для женщины это было так же чудесно. Она ревела и стонала, уткнувшись лицом в подушку. Ничего подобного в её жизни ещё не было. Она и не подозревала, что этот невзрачный, коротко стриженный мужичонка с животиком и дряблой мускулатурой окажется таким опытным и изощренным любовником.

Теперь Петра Вагнер поняла, что в нем нашла её подруга Кристи, Кристина фон Хассель.

Петра встретила Конни в Магдебурге. Конни сидел в пивной и наслаждался уже шестой кружкой. А у Петры была встреча с офицером госбезопасности, который опекал бывших террористов, удалившихся на покой.

Чернявый капитан Хоффман из Министерства госбезопасности ГДР передал ей конверт с деньгами, которые Петра попросила на ремонт квартиры. Они зашли в пивную и сели за дальний столик. Когда Хоффман подзывал официанта, Петра неожиданно увидела мужчину, который сопровождал Кристи в Бейруте.

— Смотри-ка, — не сдержалась Петра и указала Хоффману на Конни, — я этого парня знаю.

Хоффман, который ещё до встречи с Петрой выпил три порции местной водки за казенный счет, оглянулся и засмеялся:

— Да ты что? Он из советского КГБ, из разведки. Капитан Целлер. Разве ты была в Москве?

— Из КГБ? — протянула удивленная Петра. — Тогда, наверное, я ошиблась.

— Вот именно, — удовлетворенно сказал Хоффман.

— А ты его знаешь? — стараясь выглядеть равнодушной, задала вопрос Петра.

— Конечно, — отрезал Хоффман.

— А почему ты к нему не подойдешь?

— Потому что он агент-вербовщик, а мы должны делать вид, что ничего об этом не знаем, иначе русские начнут выяснять, откуда нам все это известно, — пробормотал Хоффман.

Он терпеть не мог Петру Вагнер, эту дуру-лесбиянку с её дурацкими проблемами. Это был позор для него, что его отстранили от настоящей оперативной работы, перевели из центрального аппарата в областное управление госбезопасности и заставили заниматься этими бывшими террористами. И все из-за того, что он упустил Вилли Кайзера, позволил ему убежать на Запад. Кому, спрашивается, вообще нужна эта пьянь? Избавились от него, и слава богу.

Капитан Хоффман нахмурился. Возможно, ему не стоило быть с Петрой столь откровенным, хотя тут боятся нечего. Петра и её друзья-террористы никогда не дадутся в руки западников живыми.

Петра Вагнер переехала в ГДР пять лет назад. Это произошло после того, как в последний четверг октября в Багдаде встретились самые опасные немецкие террористы.

Они прилетели в Ирак через различные социалистические страны. Кое у кого были сложности из-за поддельных документов, как, например, у одной супружеской пары, летевшей через Белград. Те, кого задерживали, просили пограничников позвонить по телефону и называли номер соответствующей разведслужбы.

Разведка связывалась с палестинцами. Если те подтверждали, что немцы летят по их заданию, то вопросов больше не было. В Багдаде у немцев фальшивые паспорта забирали, но багаж, в том числе оружие и спиртное, пропускали беспрепятственно.

Молчаливые сотрудники иракской службы безопасности долго возили террористов по городу, пока не убеждались в том, что пассажиры окончательно потеряли всякую ориентацию, и тогда доставляли их к двухэтажному зданию с террасой на крыше, которое принадлежало Народному фронту освобождения Палестины — самой радикальной из палестинских террористических организаций.

Дом был обставлен по-спартански: стальные, армейского образца письменные столы, зал для собраний, гора матрасов. Хорошо оборудовано было только помещение для подделки документов. Двое террористов постоянно дежурили на крыше — все боялись внезапного нападения израильских агентов.

Товарищи по террору были не очень рады видеть друг друга. Атмосфера была нервная, агрессивная. Главная цель встречи — решить, что делать с членами организации, которые перестали быть надежными.

Самой ненадежной признали Петру Вагнер.

Обычно взъерошенная, в джинсах и сабо, какой её изображали на плакатах, она преобразилась в хорошо одетую женщину с высокой прической. Но она была потеряна для группы. «Старушка не годится даже на то, чтобы сходить за хлебом» — таково было общее мнение.

Они пришли к выводу, что Петра слишком чувствительна и слишком много сомневается. Избалованная девушка из привилегированной семьи, заблудившаяся в подполье, она так и не стала закаленным бойцом.

Через два дня после смерти Гюнтера её увезли из Бейрута. Петра была так измотана, что её больше нельзя было использовать в подпольной работе.

Вместе с ней в Багдад собирался полететь Фриц, но его больше не было.

Немецкие террористы учились в палестинских лагерях бесплатно, но палестинские руководители получали с них кровавую дань. Они посылали немцев на смерть, не предупреждая. Фриц погиб, когда по требованию таможенника в израильском аэропорту имени Бен-Гуриона открыл полученный от палестинцев портфель. Фрицу не сказали, что в портфель встроено взрывное устройство. Он думал, что должен только разведать систему охраны в аэропорту.

Отправленный на верную смерть, Фриц был услугой, оказанной палестинцам. В ответ палестинцы обещали немцам помощь в проведении боевых акций на территории Германии. Паспорта, авиабилеты, оружие, деньги — все это немцы получали из палестинских арсеналов.

В Багдаде немцы обсуждали несколько вариантов: пожелавших выйти из игры можно отправить в Мозамбик, Анголу, Никарагуа, на Кубу, в любое место, где правят товарищи по совместной борьбе.

Выбрали ГДР. У руководителя боевых операций Народного фронта освобождения Палестины Жоржа Хаббаша особо хорошие контакты сложились именно с восточными немцами.

ГДР согласилась принять и спрятать террористов только с тем условием, что они больше никогда не станут участвовать в боевых акциях. Выполнить это условие было легко — Петра Вагнер и другие больше не годились в террористы.

Вопрос о приеме террористов решился по вторник, когда в Восточном Берлине заседало политбюро ЦК СЕПГ. Когда террористы пересекли границу ГДР, их взяло под свое крыло Министерство государственной безопасности.

Опекой бывших террористов ведал специальный отдел Министерства государственной безопасности ГДР, состоявший из 40 человек.

В распоряжение отдела передали бывшее поместье, которое основательно перестроили. Пруд превратили в бассейн. Конюшню — в гараж. В подвале соорудили сауну, бар и спортзал с тренажерами. Здесь с бывшими террористами обсуждали все детали будущей жизни: придумывали им биографии, подбирали работу и жилье.