Страница 30 из 71
Ежели утаил или неправду сказал, в том подтверждаю себя, как в четвертном пункте написано.
Подпись собственноручно: Князь Василий Долгорукий.
Доносил ли ты Его Величеству, что есть духовная написанная и сочинена Шафировым и прочими?
Правду ли ты то доносил, и ежели то правда, где ныне оная, и сам ли ты ее видел, или от кого слышал?
Буде же ты донес неправду, чего ради ты то чинил, и для чего в первом своем допросе, безпамятством отговариваясь, заперся?
Ея Величеству государыне императрице, что есть духовная написанная и сочиненная Шафировым и прочими, он князь Василий с продерзости доносил ложно, желая за то Ея Величества больше к себе милости.
Он князь Василий доносил только о чем и выше Значит, желая к себе Ея Величества больше милости; а для чего в первом своем допросе, безпамятством отговариваясь, заперся, и в том он пред Ея Величеством Приносит вину, ибо горести его тому виновны, и для того рабски Ея Императораскаго Величества просит о милосердном прощении в той его вине.
Во время болезни государевой не задолго до Кончины имелись ли у вас частые съезды в Головинский дом, раза по два в день, а иногда и ночью, также И в других домах? О чем в тех съездах были у вас сонеты, и не было ль у вас о духовной и о наследстве по ней толкований?
Во время болезни государевой не задолго до Кончины, в Головинском дому по однова и по два раза в день, а иногда и ночью, он князь Василий приезжал К брату своему князю Алексею Григорьеву сыну Долгорукову, собою и по призыву его, и в разговорах советовали между собою: ежели Его Императорскому Величеству приключится кончина, чтобы наследницей быть Ея Величеству государыне императрице Анне Иоанновне; також одиножды был князь Василий в доме князя Михаила Володимирова сына Долгорукова, и в том доме с ним князь Михаил о да братом его князь Васильем Долгоруковыми разсуждали – быть наследницею Ея ж Императорскому Величеству, и как в том Головинском, так и в помянутом князя Михайла Долгорукова доме во время тех разговоров, кроме вышеобъявленных Долгоруких, посторонних никого не было; а в других домах съездов он ни с кем никогда и совету о наследстве не имел; а духовной очищено выше по первым пунктам.
О всем вышенаписанном сказать тебе самую истинную правду под смертною казнию.
О вышеписанном он князь Василий сказал истинную правду под смертною казнию.
Подпись своеручно: Князь Василий Долгорукий.
Апреля 10-го дня 1730 года.
Подобные же допросы были: князю Ивану Алексеевичу, княгине Марфе (жене князя Сергея Григорьевича), княгине Александре, князьям Алексею и Сергею Григорьевичам; эти допросы были произведены 9-го апреля 1730 года.
Затем 1-го марта 1731 года о том же допрашиван был вице-президент коммерц-коллегии фон-Фик; в числе шести допросных ему пунктов в оном (в 4-м) говорится: «Какие проекты ты о том деле (т. е., об ограничении самодержавия) сочинил тогда или и прежде того, и кому ты оные сообщил?'' – Ответ Фика писал Ушаков, а Фик подписал по немецки клятвенное утверждение, что он в этих проектах никакого участия ни письменнаго, ни устнаго не принимал.
II. О ссылке князя С. Г. Долгорукова в 1730 году.
Июня 12-го сего 1730 года, по имянному Ея Императорскаго Величества указу велено князь Сергей Долгорукова с женою и с детьми послать в Ранибург. И того же июня 14-го, по приговору правительствующего сената, для взятия его князь Сергея с женою и детьми под караул и отвозу в Ранибург в Муромския его деревни, послан лейб-гвардии поручик Петр Румянцов, и при нем сержант-капрал и 12-ть человек солдат, а как его содержать, о том дана ему из сената инструкция; в привезши его князь Сергея с женою и с детьми в Ранибург, велено до прибытия к нему Румянцеву на перемену из Воронежа послать капитана; содержать их в крепости под крепким караулом; а на заплату ямских и уездных и подвод прогонных и на дачу посланным с ним Румянцевым урядником и солдатам кормовых денег дано ему из сената 100 руб.; а по возвращении в Москву велено в тех деньгах о расходе подать ведомость в сенате. А к Воронежскому вице-губернатору Пашкову того ж числа послан указ: велено на перемену его, Румянцева, выбрать из Воронежскаго гарнизона добраго капитана и с ним капральство солдат с надлежащим числом унтер-офицеров отправить в Ранибург немедленно, которому приехав, у него Румянцева с женою с детьми его князь Сергея и данную ему Румянцеву из сената инструкцию принять с роспискою и держать его, князь Сергея и жену его и детей под крепким караулом и во всем поступать по данной из сената инструкции; а в котором числе тот капитан с командою в Ранибург отправлен будет, о том в сенат рапортовать.
А того ж июня от 29-го в сенате получено июля 14-го чисел: означенный подпоручик Румянцов доношением объявляет, что прибыл он с князь Сергеем Долгоруковым, с женою его и с детьми в Ранибург того жь июня 28-го числа и содержит их в крепости под крепким караулом, а на перемену де его капитан из Воронежа еще не бывал.
А сего июля от 6-го в сенате получено 14-го чисел: Воронежский вице-губернатор Пашков доношением объявляет, что для принятия у него Румянцева, князь Сергея с женою и с детьми и содержания их под Крепким караулом, також и данный ему Румянцову из сената инструкции, в Ранибург отправлен с Воронежа сегожь июля 6-го числа капитан Мясной, и при нем сержант-капрал и 24 человека солдат, и оный де Мясной, при отправлении своем, подал в Воронежскую губернскую канцелярию доношение, которым требует – для содержания над оным князь Сергеем Долгоруким караулу ночною порою свечей откуда получать, и ежели по данной инструкции случатся какия нужнейшие письма куда послать надлежит, на каких подводах, о том требовал указа, а Воронежская де губернская канцелярия по тому его Мяснова требованию на расход, на прогоны и на покупку бумаги и свечь и на прочие случившияся, будучи в Ранибурге, необходимый нужды, без чего ему обойтиться будет невозможно, без присланного из сената указу и без ассигнации камор-коллегии определить не смеет и о том требует указу.
А в прошлом 1727 году, сентября 16-го дня по определению верховная тайнаго совета при отправлении Меншикова в Ранибург посланному при нем лейб-гвардии капитану Степану Пырскому на прогоны посылаемым от него курьером и на прочие расходы дано из камор-коллегии 500 руб. И в том же году декабря 12-го дня, по определению верховнаго тайного совета велено онаго капитана Пырскаго переменить, а на место послать из гвардии ж капитана Петра Мельгунова и остаточную денежную казну велено ему, Мельгунову, у него, Пырскаго, принять. А по возвращении из Ранибурга капитан Мельгунов доношением своим объявил, что по прибытии его в Ранибург у капитана Пырскаго принял он остаточных за расходы 397 руб. 28 1/2 к., их того числа издержано на бумагу, на сургуч и на прогоны и на прочие расходы 133 руб. 621/2 коп.; за тем у него в остатке на лицо 263 руб. 66 коп.
Пресветлейшая державнейшая императрица и самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!
Будучи во обители Страшного монастыря, взяла я вместо детей двух дочерей сына моего князь Сергея и в сущем младенчестве воспитала, которым намерена была отдать малые мои приданыя деревнишки, а понеже за указами тех моих деревень за внук моих справить было нельзя, и тако оныя были за сыном моим князь Сергеем, а ныне указом Вашего Императорскаго Величества те деревни отписаны, с которых я и сама, убогая старица, имела нужное мое пропитаниеся и теми деревнишками владела, на что явствуют за моею рукою в оных о всяких нуждах письма, такожь-де и имеющиеся на мне долги с оных де уплатить хотела. Помилуй, премилосердная государыня, едина моя по Бозе надежда, сотвори с убогою старицею милостыню, заставь вечно за высокое Вашего Величества здравие молить Всевышняго Создателя; покажи милосердие высоким своим указом, оным малым деревнишкам быть за внуками моими и при сущей моей старости на пропитание и на уплату долгов, дабы в древности моей в долгах и в нищете не умереть! Вашего Императорскаго Величества всеподданейшая и всенижайшая богомолица монахиня Маргарита Долгорука.