Страница 6 из 10
Дорофей же оказался сидящим в своей келье, как и прежде, страхом и трепетом одержим после видения. И с благоговением пошел и рассказал о милостивом явлении Пресвятой Богородицы благородным воеводам и всему собранию. Они же, услышав это, радости невыразимой исполнились, благодарение воздали Царю веков нетленному и невидимому, единому премудрому Богу и Пречистой Его Матери, Владычице нашей, заступнице, укрепились надеждой на Нее и на святых блаженных князей и, надеясь на молитвы преподобных отцов, твердо стояли против язычников.
Злочестивый же король долго осаждал город и ничего не добился, потому что Господь наш Иисус Христос по сказанному пророчеству Матери Своей помутил его ум и сделал неразумным. Лишившись же разума, окаянный ушел от города посрамленный, пораженный силой Избранной Непобедимой Военачальницы, Пресвятой владычицы нашей Богородицы и молитвами и заступлением святых благоверных великих князей Гавриила и Тимофея, чудеса и исцеления подающих с верою и любовью к ним приходящим, – славными ибо чудесами и знамениями дивных Своих святых прославляет Бог.
К ним же и мы ныне со смирением припадаем всегда, молимся, возвышая голос, достойное их говорим: «О блаженная и драгоценная вершина, украшенная добродетелями, о двоица богоизбранная, святая же и чудно боголюбивая! князья Гавриил и Тимофей! В свете незаходящем ныне вместе живущие, и нетленными венцами небесного Царства празднично украшенные, и с избранниками всегда радостно ликующие, – заботьтесь оттуда, свыше, о нас, не забудьте о нас, людях своих, благое творя. Не вспоминайте же зла, которым вас в гнев вводим, не стыдитесь нечистоты нашей, которой перед Богом согрешаем, и потому далеко от Него отстоим, но как к любящему Отцу, от этого покаянием нас омыв, чистых к нему подводите, и всегда благие дары, нам у Него испросив, подавайте, от язычников нападения и всякого ущерба молитвами своими спасайте. Знаете ведь, как много беззаконных дел, скверною вас оскорбляющих, мы, унылые, творим, но не оставляйте и не прогоняйте, не отрекайтесь от нас, как чужеродных, ибо мы вашей части достояние, и перед Богом дел ваших не таим, ради нас совершенных многих трудов ваших. Славим на благо и возвещаем благие дела ваши: в православную веру истинное крещение, церквей воздвижение, нищих прокормление, к несчастным милость, на врагов победы и после преставления чудеса дивные, заступничество перед Богом молитвами и в сражениях помощь, отеческую милость и вечную милость, – все благо ваше, бывшее ради нас и среди нас, не забывали и не забудем. Требуем же вновь всегда помощи, и благодати, и заступничества вашего, просим о нас молитвы и ходатайства, и, припадая, молимся: не перестаньте молитву творить человеколюбцу Богу и Пречистой Его Матери о стаде вашем, которое от души возлюбили и ради которого до смерти подвизались, – да избавимся от тьмы греховных страстей, от всякой подвластности злым бесам, от людей льстивых и лести. И как в быстропреходящей и соблазнительной этой жизни с нами оба учили нас и сохраняли души наши и тела, так, говорим, и еще более ныне, пребывая у Христа, о нас к Нему молитесь, да в мире и тишине с покаянием жизнь нашу проживем и после кончины своей милостивым и утешающим увидим Его. И в день Страшного Суда и воздаяния да ответит нам добром и даст нам благо, ибо мы Его творение и, кроме Него, иного бога не знаем. Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение, хвала и величие, вместе со безначальным Его Отцом, и всесвятым, благим животворящим Его Духом ныне и всегда, и во веки веков, аминь».
Димитрий Ростовский. «Книга житий святых».
Довмонт. Документы
Князь – вождь племени, союза племен, глава государства у славян, литовцев. Князь у славян был выборным, а затем наследственным правителем, выполнял военные, административные, религиозные и другие обязанности. Князья проводили важнейшие государственные реформы, упорядочивали сборы дани. В связи с увеличением числа полусамостоятельных княжеств в XI веке князья стремились закрепить за собой их наследственное владение. В процессе распада Древнерусского государства в XII веке наряду с институтом великого киевского княжения формировалась система власти Владимирского великого княжества. В XIII веке титул князя приняли правители Великого княжества Литовского. По мере включения русских земель в состав Великого княжества Литовского многие русские князья Рюриковичи становились вассалами великих князей литовских. До начала XIV века великие князья Владимирские старались передать часть территории Великого княжества Владимирского своим сыновьям. Создавались владения великокняжеских семей (уделы) внутри Московского, Тверского, Рязанского и других княжеств. В Северо-Восточной Руси в XIII–XV веках сформировалась сложная система взаимоотношений великих и удельных князей.
Довмонт, в крещении Тимофей, святой князь Псковский, скончался 20 мая 1299 года. Довмонт происходил из рода князей Литовских и в 1263 году был Нальшанским князем в Литве. В это время умерла жена великого князя Литовского Миндовга, на родной сестре которой был женат Довмонт. Миндовг послал жене Довмонта приглашение приехать отдать умершей последний долг, но когда она приехала, то сказал ей: «сестра твоя, умирая, велела мне жениться на тебе, чтобы другою женою не огорчать детей» и женился на ней, несмотря на ее сопротивление. Довмонт не имел силы отнять у Миндовга жену и затаил свое мщение, и когда Миндовг отправил свое войско против Брянского князя Романа Довмонт находившийся в нем в числе других литовских князей, заранее уговорился с Тренятей, племянником Миндовга, князем Жмудским, покуситься на жизнь Миндовга. На походе к Брянску Довмонт оставил войско, ссылаясь на то, что волхвы предсказали ему дурное, возвратился на Литву и, соединясь с Тренятей, внезапно напал на Миндовга и убил его вместе с двумя сыновьями. По предварительному уговору с Довмонтом Тренята стал великим князем Литовским, но вскоре убит был приверженцами Миндовга, мстившими за смерть Миндовга. Великим князем Литовским сделался единственный оставшийся в живых сын Миндовга Воншелг и начал казнить всех врагов своего рода. Тогда Довмонт с дружиной и родом своим бежал в 1266 году в Псков и принял там крещение с именем Тимофея. Псковичи в это время вели борьбу с меченосцами, которые, захватив прибрежное побережье, стремились присоединить и Псков к своим владениям; нуждаясь в опытном и искусном вожде, они избрали Довмонта своим князем и не ошиблись в выборе. Уже через несколько дней после своего избрания Довмонт, взявши с собою «три девяноста» дружины, повоевал Литву, захватил в полон родную тетку свою, жену князя Герденя и отослав ее с двумя девяностами во Псков, с оставшимся у него одним девяносто разбил, при переправе через Двину, посланную за ним погоню, состоявшую из семисот человек.
В следующем 1267 году Довмонт с новгородцами и псковичами также ходил в Литву. Но особую славу как защитник Пскова и русской земли Довмонт приобрел борьбою с немцами и датчанами, утвердившимися в то время на южном берегу Финского залива. В 1268 году новгородцы собрали большое войско под предводительством князя своего, Дмитрия Александровича, сына Невского, получили помощь от великого князя Ярослава и, вместе с Довмонтом, начали готовиться к походу против датчан. Узнав об этом походе, немцы отправили послов в Новгород, обещая не помогать датчанам, и затем присягнули в этом перед новгородскими послами, приехавшими в Ригу. Но когда русское ополчение приблизилось к Раковору (Везенбергу), то оно неожиданно увидело пред собою многочисленные немецкие полки, стоявшие «как лес дремучий», потому, что немцы обманули новгородцев своей присягой, надеясь ложной клятвой ослабить их приготовление к походу. Русские однако не испугались и вступили в бой. Летопись говорит, что побоище было страшное, какого не видели ни отцы ни деды; в особенности жестока была битва в центре, где стояли новгородцы со псковичами в лицо «железному полку против великой свиньи». Русские сломили немцев и гнали их семь верст до самого Раковора; немцев пало такое множество, что русская конница не могла пробраться по их трупам. Простояв три дня «на костях», новгородцы двинулись обратно, но Довмонт со псковичами решил воспользоваться победой и опустошил Ливонию до самого моря, набрав великий полон. Собрав остатки сил, немцы с восмьюстами человеками пришли было на границу, разграбили псковские села, но Довмонт с шестьюдесятью дружины настиг их и разбил. В следующем 1269 году магистр ливонский явился к Пскову с «тяжской силой» и десять дней осаждал его, но Довмонт сам ранил магистра в битве и принудил его оставить осаду. Когда немцы уже отступали, к Довмонту на помощь явились новгородцы. Довмонт погнался за неприятелем, который вынужден был заключить мир на всей новгородской воле. Тогда же и датчане запросили мира: «кланяемся на всей вашей воле, говорили они, Наровы всей отступаемся, только крови не проливайте». На этом условии и заключен был с ними договор. Поход Раковорский сблизил Довмонта с князем Дмитрием Александровичем, который и выдал за него дочь свою Марию, что возбудило против Довмонта враждебного с Дмитрием великого князя Ярослава, который и пробовал, хотя и неудачно, посадить вместо Довмонта князем в Пскове какого то Айгуста, верно тоже литовца. Когда, после смерти Ярослава великим князем сделался Димитрий, Довмонт помогал тестю в борьбе его с младшим его братом, князем Андреем Александровичем и новгородцами. В 1282 году Довмонт внезапно захватил Ладогу, вывез оттуда казну Дмитрия в Копорье, но, осажденный там новгородцами, должен был возвратиться во Псков. Следующее за тем время Довмонт, любимый псковичами, мирно княжил в Пскове, воинскими подвигами своими дав ему продолжительный мир; этим временем Довмонт воспользовался для того, чтобы обезопасить Псков от нечаянного нападения и оградил его новой каменной стеной, которая до XVII века носила название Довмонтовой. Лишь в 1299 году ливонские рыцари, внезапно вторгшись в Псковское княжество, опустошили его и даже осадили Псков, но и на этот раз были разбиты и прогнаны. Ни одного князя псковичи не любили так сильно, как Довмонта. Ограждая Псков извне, Довмонт в мирное время показывал справедливость и милость в суде, проявлял любовь и попечительство к бедным, а также истинное благочестие. Довмонт умер 20 мая 1299 года и был погребен в Псковском Троицком соборе, где доныне хранится его меч и одежда. Церковь причислила его к лику святых.