Обычная история

- Танюша, остынь, я не хотел тебя обидеть, просто переводчицы часто именно так себя и ведут, как о них думают окружающие. Будем считать, что ты исключение. А с нашими, не иностранными специалистами, романы были? - хитро прищурился Олег.

- Ты, кажется, глубоко женат? - парировала Таня.

- Все, извини. Тема закрыта.

- Погоди, Олег, а что ты имел в виду, когда сказал, что Света страстная, но холодная?

- Танюша, со Светой будь осторожнее. Лишнего при ней не болтай.

- Ты что имеешь в виду?! - возмутилась Таня. - Ты хочешь сказать, что она... "стучит"?

- Не сомневайся, видно невооруженным взглядом.

- Нет, нет, этого не может быть! Мы дружим с ней не первый год!

- Таня, если тебе неприятно, не будем об этом говорить.

- А почему она страстная, но холодная? - вернулась к вышесказанному Таня.

- Давай об этом как-нибудь потом. Танюша, у тебя руки совсем холодные, - Олег распахнул пальто, взял Танины руки и прижал их к своей груди.

Таня вздрогнула, словно через руки потекла в ее тело огромная энергия тепла и любви. Она прижалась к нему, и им показалось, что сейчас по ним, как по наружной рекламе, побегут голубые неоновые волны, уносящие их вдаль от реальности. Поцелуй сорвал их с мокрых холодных дорожек и понес назад, в маленькую, уютную комнату Олега.

Счастливое безумие едва не оставило их без ужина... После ужина Таня не стала заходить к себе в номер, тем более, что Света пересела в дальний конец стола, поближе к Елене. На Таню она не взглянула, на ее приветствие не ответила. Зато с Леной она весело шутила и учила ее есть рыбу с помощью ножа и вилки.

Олег с Татьяной вышли на балкон, закурили. Таня рассказывала Олегу забавные случаи, происходившие с иностранцами во время работы, Олег рассказывал соответствующие моменту анекдоты. Потом Таня расспрашивала Олега о его работе, он увлекался, говорил о своих планах, об интересных направлениях своего института. Ушла она за полночь, тихо пробралась к своей кровати, разделась и шмыгнула под одеяло.

Утром Светлана проснулась первая, а Таня счастливо потянулась, повернулась на другой бок и вновь заснула. Проснулась от резкого категоричного заявления Светы:

- Раз мы в комнате живем вдвоем, будь добра, возвращайся не позже одиннадцати.

- А если я не уложусь до одиннадцати? - весело спросила Таня.

- Тогда уложишься в другом месте, - съязвила Светлана.

Татьяна чуть было не предложила Свете поменяться номерами с Олегом, но в последнюю секунду прикусила язык. Это означало бы начало открытых военных действий, а воевать Тане совсем не хотелось. Напротив, хотелось обнять весь мир и заряжать всех своим оптимизмом.

Светлана вышла из номера, изо всех сил пытаясь не хлопнуть дверью. Горло перехватывала боль и обида. Почему этой шлюшке все так легко дается? Как она может так открыто радоваться тому, что какой-то плюгавый кобель у всех на виду имеет ее, как последнюю сучку?! «Использует» и бросит, а она, брошенная, будет рыдать у Светы на плече и жалеть об очередном унижении. Правда, справедливости ради, надо признать, что плакала Таня редко, а мужиков меняла часто. Сядет в лужу, посмеется над собой, отряхнет грязь, почистит перышки и пускается в новую авантюру. "Дрянь! А мне каждая встреча дается с таким мучением! Так хочется любви, а ее, настоящей, все нет! Так хочется "ласковой песни и хорошей большой любви", но, не имея в наличии ни того, ни другого, приходится довольствоваться своим стыдом и болью. Провожу одну ночь (если ночь!), а потом год замаливаю грех, чтобы потом опять препротивно сорваться и... по кругу... Нет-нет и срываемся... в «нужничок-с». И никто из мужчин не пожалел..." Грустные мысли вернули ее к Вадиму. "Чертовски хорош, мерзавец! Высокий, статный в свои сорок три; открытые серые глаза под густыми правильными дугами бровей, словно заглядывали в душу. Полный чувственный рот манил; ровный, с небольшой горбинкой, нос слегка раздувался в минуты страсти... Умный, сильный, волевой..." Светлана вспомнила их последнюю встречу, постыдные, откровенные ласки и горячий, крепкий поцелуй в губы. Она закусила губу, не чувствуя соленого привкуса крови во рту, покачнулась и прислонилась к стене. "Вадим, родной, какого черта тебя вызвали в Москву именно сейчас, когда мы должны были быть вместе?!" Эта мысль разрывала Светлане сердце, сверлила мозг и отнимала ноги. Колени подгибались, но в это время на площадку к лифту вышла Елена. Она увидела, что Свете нехорошо, подошла, схватила ее под руку и уже хотела звать кого-нибудь на помощь, но Светлана очнулась, глубоко вздохнула и отстранилась:

- Все в порядке. Мне уже хорошо. Так, сердце слегка прихватило, - успокаивала она не то Лену, не то себя.

Этот завтрак прошел в молчании.

Таня и Олег ели с аппетитом, предчувствуя, что силы им понадобятся. После завтрака почти все уехали в Сочи, за покупками. Таня, взглянув на Олега и увидев его подтверждающий кивок, пошла прямо к нему в номер.

...Чудо повторилось. Это было неправдоподобно хорошо! Татьяна лежала под одеялом, чувствуя, как по телу продолжают перекатываться волны угасающей страсти и, не в силах согнать с губ счастливую улыбку, наблюдала за Олегом, который, запахнув на себе махровый халат, курил на балконе. Курил он очень забавно: держа сигарету в повернутой кверху ладони, он словно вдыхал дым с самой ладони, едва прикасаясь к сигарете губами. Дверь на балкон была открыта, чистый морской воздух с примесью дыма от крепких болгарских сигарет бодрил и охлаждал разгоряченное Танино лицо. Докурив сигарету, Олег вошел в комнату, снял с дивана плед и положил его поверх легкого шерстяного одеяла, под которым лежала Таня. Затем он тщательно подоткнул одеяло со всех сторон, погладил Таню, как маленького ребенка, по волосам и, улыбаясь, сказал:

- Ты мое чудо! Мне так с тобой хорошо! - и вдруг разоткровенничался: - Даже с девушкой, которую я безумно любил, и из-за которой чуть было не ушел из семьи, мне не было так хорошо, как с тобой!

- Олег, расскажи мне о ней, - как-то просто по-дружески попросила Таня.

- Ты не обидишься? - так же спокойно спросил Олег.

- Нет. Мне, правда, интересно. Как ее звали?

- Почему "звали"? Она и сейчас жива и в полном порядке.

Вздохнув, он помолчал несколько секунд, возвращаясь мыслями в прошлое, и начал рассказывать:

- У нее красивое звучное имя Инесса. Стройная, изящная, как статуэтка, с длинными ровными ногами, черными кудрями в мелкий завиток и пронзительно синими глазами на нежно-белом лице. Нежнейшая кожа, к которой даже прикасаться страшно, настолько она тонкая и гладкая... Сочные губы... единственное, что хочется трогать и целовать не отрываясь... Я совсем потерял из-за нее голову... Ничего с собой поделать не мог... При одном ее виде забывал, где я и что вокруг происходит...

Он замолчал, вновь и вновь наслаждаясь тем видением, которое возникло у него в сознании, и, похоже, опять выпал из реальности.

Таня сочувственно молчала, пытаясь представить эту неземную красоту. Картинка вышла весьма привлекательная и, не удержавшись, она все-таки спросила:

- Почему же ты не ушел из семьи? Дочка остановила?

Олег, услышав слово "дочка", засиял, вспомнив свою шаловливую любимицу, даже подался вперед, словно пытаясь поймать прелестное ветреное существо и посадить к себе на колени.

- Дочка? Да, Таньку я обожаю! "Надо же, его дочку зовут Таней! "- отметила Татьяна. - Но в то время и она не могла меня остановить...

- А что остановило? - задала естественный вопрос Таня.

- Инфаркт. И еще забота жены, не отходившей от меня сутками. Инфаркт у меня был тяжелый, осложненный, врачи боялись, что не выкарабкаюсь... А жена с того света вытащила.

- Давно это было? - спросила Таня, чтобы оторвать Олега от грустных воспоминаний.

- Семь месяцев назад.

- Когда?! - обалдело спросила Таня.

- Ну да, семь месяцев назад, - усмехнулся Олег.