Страница 7 из 14
– Не психуй! Я не то имел в виду. Ты, видать, парень с запросами.
Тарас рывком высвободился, хотел уйти, но остыл. В сущности, Леха прав. Ему не по вкусу жизнь, которую он ведет, но и напрягаться, что-либо менять слишком хлопотно.
– Ладно, проехали, – буркнул он. – Ну их к черту, запросы. От этого только голова болит. Как складывается, так и живем. Верно? Восточная мудрость советует плыть по течению. Так что ты там болтал про рыжебородого?
– Видел его в окне.
– И куда он потом делся?
– Исчез.
– Это все?
– Тебе мало? – ухмыльнулся Леха. – Тогда вот еще. Ты в дом к хозяевам часто заходишь?
– Только по необходимости. А что?
– Голосов никаких не слышал? Вздохов там… стонов.
– Каких стонов? – смутился Тарас.
– Не любовных. Совсем других! Протяжных… и зловещих. От которых дух перехватывает и волосы шевелятся.
Леха взъерошил свою шевелюру и скорчил жуткую гримасу.
– Ты нарочно придумываешь? Дуришь меня? – обиделся напарник.
– Фома ты неверующий. Думаешь, я вру? Меня иногда жуть берет, но я молчу. Не хочу, чтобы меня считали чокнутым.
– Оттого ты в пансионат зачастил?
– Представь себе! Там хоть оттянуться можно, выпить, потанцевать с девочками. На нашей работе можно на корню засохнуть. Что мы с тобой видим? Дежурство, телик, сон, опять дежурство. Знаешь, как это называется? Моральная деградация.
Тарас машинально кивнул.
– Может, у тебя глюки начались? От этой… типа деградации.
– Больше ничего не скажу, – надулся Леха. – Я знал, что этим кончится.
С тех пор Тарас, прогуливаясь вокруг хозяйского дома, – что входило в его обязанности, – начал поглядывать в окна. Не появится ли в одном из них человек с рыжей бородой?..
Сегодня, после отъезда Прозорина, он по обыкновению решил сделать обход и так задумался, что чуть не налетел на Федора. Ученый «монах», как окрестили его охранники, недовольно посторонился и буркнул:
– Спишь на ходу, отрок?
– Какой я тебе отрок? – огрызнулся Тарас. Брезгливая физиономия Федора вывела его из себя. – Дедушка нашелся!
На вид Федору можно было дать лет сорок. На его висках и в фигурно выбритой бородке проступали седые волоски, но в целом он хорошо сохранился. Среднего роста, крепко сбитый, он мог бы помериться с Тарасом силами.
– Ты со мной не шути, отрок.
– А то что?
– Плохо тебе будет, – опустил глаза Федор. – Захвораешь ненароком. Чахнуть начнешь, мужскую доблесть терять.
– У тебя типа глаз черный? Ты на это намекаешь?
– И на это тоже…
– Плевать! – не испугался Тарас. – Ты меня своими страшилками не проймешь, блин!
«Монах», не поднимая глаз, словно сдерживая готовый вырваться из них огонь, который испепелит дерзкого на месте, погрозил ему пальцем…
Глава 5
Черный Лог
Глория привыкла к повторяющимся снам. Бесконечная анфилада комнат, мелькание незнакомых лиц, невнятная речь… старинная музыка… благоухающий сад за окнами. Иногда в этих комнатах она встречала удивительных персонажей, а в саду видела журчащие фонтаны, живые мраморные статуи и грохочущие колесницы…
Это было странное место. Глория испытывала странные чувства, попадая туда. Ее голову посещали странные идеи…
Например, что жизнь заманивает ее в ловушку. Что она погрузилась в самообман и боится признаться себе в этом.
Однажды она решила отыскать хозяина призрачного дворца.
– Лучше тебе с ним не знакомиться, – предупредил ее верный Агафон, карлик, который жил до нее в коттедже на краю леса.
– Почему?
– Никогда не спрашивай «почему».
Следующее «почему» застряло у Глории на губах, но она упорно продолжала открывать дверь за дверью, переходить из комнаты в комнату.
– Несть им числа, – напрасно твердил карлик. – Они никогда не кончатся, моя царица.
Но Глория рвалась вперед. В какой-то момент она сообразила, что ходит по кругу.
Перед ней тут же распахнулись очередные двери, и она оказалась… в тронном зале. Восседающий на троне Владыка ослепил ее. Золотая корона, вытканная золотом мантия, сверкающие самоцветы.
Владыка поманил ее рукой, унизанной драгоценными перстнями. Она подошла на ватных ногах, с трудом перевела дыхание.
– Рад видеть тебя, – неприятным голосом произнес сидящий на троне.
– Кто ты?
– А кого ты ожидала увидеть?
– Не знаю, – растерялась Глория.
– Я хозяин твоих снов, – заявил Владыка.
Лицо его непрерывно менялось, от ангельски прекрасного до ужасающе уродливого. Нельзя было уловить его истинного выражения.
– Ты… дьявол? – похолодела она.
– Не пугайся. Я не столь страшен, как принято думать.
У Глории замерло сердце и онемели губы. Она безуспешно силилась вымолвить хоть слово.
Сидящий на троне улыбнулся, показывая ряд бриллиантовых зубов. Казалось, его рот заполыхал всеми цветами радуги.
– Падай ниц! – потребовал он. – Проси, чего хочешь!
Она не упала, а все ее желания будто испарились. Между ней и Владыкой простиралась звенящая пустота.
– Что привело тебя сюда? – обронил он. – Неужели любопытство? Таковы женщины. Их влечет бездна. Я называю это безрассудством… или любовью. Выбирай! Постижение или любовь?! Одно из двух. Только одно.
Глория замешкалась, чем вызвала оглушительный хохот Владыки.
– Он обведет тебя вокруг пальца, – дергал ее за подол карлик. – Бежим, пока не поздно!
– Поздно, – шепнула она.
Ее тихое слово отозвалось громовым раскатом под потолком тронного зала.
– Ты не первая, кто не может выбрать, – снисходительно кивнул Владыка. – Я покажу тебе кое-что…
Он взмахнул перстнями и поманил ее за собой.
Свет померк. Глория заметила, что они спускаются куда-то вниз по узким каменным ступенькам. Лестница, виток за витком, вела… в преисподнюю.
Владыка привел ее в большой темный каземат, где происходило нечто страшное.
В углу каземата пылал огонь. Рядом за деревянным столом расположился служитель церкви. Он макал гусиное перо в чернильницу и что-то писал. Запах углей, крови и пота ударил Глории в нос. Она замерла, стараясь не дышать.
Человек в надетом на голову колпаке с прорезями для глаз крутил какую-то ручку. Что-то скрипело, хрустело, натягивались веревки, и вдруг густой от зловонных испарений воздух прорезал истошный крик. Глория не сразу заметила полуголое мужское тело, которое растягивали на дыбе.
Она догадалась, что это дыба, прежде чем карлик шепотом сообщил ей:
– Перед тобой – суд инквизиции.
– Знаешь, кто этот человек? – склонился к ней Владыка, указывая на дыбу. – Еще вчера он был пэром и маршалом Франции, особой, приближенной к королю. А сегодня волею судьбы превратился в жалкий кусок мяса, терзаемый болью. Он хорошо начал, но плохо кончит. Сей доблестный рыцарь мог стать национальным героем, но стал чудовищем. И все из-за…
– Что он совершил? – перебила Глория.
– Его обвиняют в отсутствии благочестия, составлении дьявольских заклинаний, вызывании сатаны, в занятиях некромантией[2], алхимией и колдовством. А также в содомии, буйных оргиях и многочисленных убийствах. Синьор ради своих «опытов» похищал детей и молодых женщин, издевался над ними, наслаждаясь муками жертв, купался в их крови… и прочее.
– Продолжайте!..
Владыка отказался перечислять леденящие кровь подробности и заявил, что должен пощадить слух прекрасной дамы.
– Откуда в нем такая жестокость? – засомневалась Глория, глядя на преступника. – Ради чего он решился на подобные зверства?
Мужчина на дыбе даже во время пытки, исказившей его черты, показался ей красивым. Рослым, сильным и благородным.
– Его приговорят к сожжению, – с плотоядной улыбкой добавил Владыка. – Но я не имею к этому злодейству ни малейшего отношения.
– Перед сожжением ему окажут милость, – сообщил карлик, желая успокоить Глорию. – Повесят на глазах толпы. Потом палач обрежет веревку, и тело упадет в заранее подготовленный ящик. Два его сообщника сгорят заживо, в то время как труп синьора, только слегка обуглившийся, положат в гроб и отдадут родственникам.
2
Некромантия – гадание на трупах мертвых или путем обращения к душам умерших.