Страница 11 из 50
Но не сегодня.
Я проснулся рано утром от беспокойного сна, меня разбудило то, что я ворочался. Я всегда немного страдал бессонницей, и на самом деле, поэтому я начал принимать таблетки много лет назад. Я понял тогда, как легко, как очень легко, проглотить таблетку и провалиться в небытие.
У меня был терапевт после того, как моя мама умерла. Я не могу вспомнить, как он выглядел, но помню, что он прописал мне снотворное. Оно помогло прогнать прочь ночные кошмары.
Сейчас я помню о кошмарах только то, что они были ужасны. Мало того, я использовал их, чтобы проникнуть в комнату отца и спать под его дверью. Он просыпался утром и находил меня распластанным на полу. И я просыпался, не помня свои сны.
Мой терапевт сказал отцу, что это мозг защищает меня от эмоциональной травмы.
Ну, мой мозг проделал хорошую работу. По сей день, я не помню о событиях, связанных со смертью моей матери.
Мой телефон гудит на тумбочке. Я беру его в руки, и ищу сообщение от моего отца.
«Тебе нужно прийти и подписать свои бумаги»
Черт. Уже?
Я швыряю телефон на стол, по которому он скользит, врезаясь в стену. Каждую четверть года я должен подписать бумагу для моего трастового фонда, поскольку он пополняется от семейного бизнеса моей матери. Технически я единственный наследник ее акций. Это заноза в заднице, но это необходимое зло.
Я на пути в душ, когда раздается звонок в дверь, и я останавливаюсь. Я не ждал никого. Лучше, чтобы никто не пытался продать мне религиозные книги.… Иначе они останутся без зубов.
Черт возьми.
Посмотрев через окно на свою дверь, я увидел, что шлюха-Джилл стоит на крыльце, нервно перенося вес с левой ноги на правую. Я вздохнул. Я, правда, не в настроении для этого, но все равно открываю дверь. Думаю, мне стало ее жалко из-за отчаянного взгляда. Она почти всегда приходит ко мне, когда у нее нет денег, чтобы купить товар у дилера.
Минет на линии горизонта. Это наша сделка. И сделка была ее идеей. Кто я такой, чтобы отказаться от этого?
Джилл улыбается, когда открывается дверь, показывая сероватые зубы. Это признак того, что она использовала дерьмо потяжелее, типа метамфетамина. Я съеживаюсь. Даже не буду затрагивать это дерьмо. Это — дьявол, так мне сказали. Какое-то время, даже самые сильные пользователи пристрастились. Но я в этом не нуждаюсь.
— В настроении, чтобы получить минет? — спрашивает она с улыбкой, ее пальцы, дрожа, бьются о ногу.
Она взволнованна и обеспокоенна, верный признак того, что прошло немного времени с тех пор, как она приняла наркотик и вновь жаждет его.
Это плохо.
— Не очень, — говорю я честно. — Я только что проснулся. И, честно говоря, мой член немного злится, что ты оставила меня умирать на пляже. Незнакомке пришлось звать на помощь. Ты убежала, как куриное дерьмо.
Джилл выглядит пораженной.
— Пакс, — она скулит. — Я не хотела этого. Я просто не могу сесть в тюрьму, ты ведь знаешь? У меня двое детей. Я мать-одиночка. Я не могу сидеть в тюрьме.
Она отчаянна, ноет еще громче, и я смотрю на нее с удивлением. В ужасе от шока.
— У тебя двое детей?
Я знаю ее несколько лет, но она никогда не упоминала то, что у нее есть дети.
Она кивает.
— Да. Девочка и мальчик. Пять лет и семь.
Все, что я чувствую — это отвращение, и отрицательно качаю головой.
— Тогда, какого хрена ты делаешь это дерьмо, Джилл? Болтаешься в баре весь день и всю ночь? Одно дело — трахать свой собственный образ жизни, но совсем другое, когда ты портишь чужую жизнь.
Я начинаю закрывать дверь, но она бросается внутрь, хватаясь за меня. Плачет. Ревет. Она в панике.
Я хватаю ее за запястья и удерживаю их, чтобы предотвратить себя от ее царапин.
— Пожалуйста, Пакс. Мне это нужно. Я остановлюсь. Я обещаю. Но мне нужно это еще раз. Просто еще один раз. А потом я пойду за помощью. Обещаю.
Слезы катятся по ее лицу черными полосами от макияжа. Солнечный свет разоблачает закаленные линии на ее лице, линии, которые в ночное время прячутся за макияжем. При свете дня, она выглядит мерзкой и использованной.
Потому что так и есть. Я вздыхаю еще раз.
— Хорошо. У меня есть, только немного. Я не собираюсь принимать. Ты можешь взять то, что у меня осталось. И тогда ты должна пойти в больницу за помощью. Получи свое дерьмо прямо сейчас.
Она дрожит, ее дыхание застревает в горле, когда она ждет, что я принесу ей кокса. Это все, на чем она может сосредоточиться прямо сейчас, так что я затыкаюсь и сохраняю свое спокойствие с лекцией, которую хотел ей прочитать.
Я веду ее к своим кухонным столам, и отрезаю один Литл-рок, оставшийся у меня. Высыпаю его в линию и смотрю, как она вдыхает его в две ноздри. Она откидывается в кресле и позволяет вступить наркотикам в силу. Повернувшись ко мне, она явно спокойна.
— Готов к минету?
Она смотрит на меня в знакомом ожидании. И мысль о минете, заставляет мой пах автоматически реагировать, он смещается в относительно ограниченном пространстве моих джинсов. Но я отрицательно качаю головой.
— Я не в настроении, Джилл.
Я оборачиваюсь и иду по каменному полу босыми ноги в сторону гостиной. Она сжимает мою руку.
— Ты не можешь ничего мне не дать, Пакс. Я чувствую, что не права. Кроме того, я ужасно себя чувствую за то, что оставила тебя в тот вечер. Просто позволь мне заплатить за это. Пожалуйста.
Женщина просит, чтобы я позволил сделать мне минет. О-о, ирония. И особенно странно то, что я просто не хочу этого. В последнее время все мои мысли занимала Мила Хилл. Мысль об этой шлюхе, откровенно говоря, выворачивает мой желудок.
Я отрицательно качаю головой.
Но Джилл тоже трясет головой, и теперь она, опираясь на меня, проводя рукой по голой коже груди, ведет пальцами вниз к моему поясу и расстегивает мои джинсы. Она наклоняется и обводит языком вокруг моего соска, а затем берет мой член в свои руки. Я мгновенно возбуждаюсь.
Я немного вздыхаю, она работает пальцами вверх и вниз по моему члену, за пределами моего нижнего белья. Черт. Я проклинаю свои тестостероны.
— Хорошо, — вздыхаю я. Как будто трудно получить минет. Я спускаю штаны, и она опускается на колени передо мной, беря в рот. Я теряю себя в данный момент в удовольствии, ее губы образуют вакуум вокруг моего члена. Они раздвигаются, перемещаются, сосут, а я смотрю на озеро.
Пока голова Джилл качается, я наблюдаю за течением, волнами и парусниками. Я смотрю на летающих чаек, смотрю на солнце. И тогда лицо Милы непрошено вторгается в мой разум. Ее лицо отличается от лица Джилл, насколько это возможно; свежее и невинное. Я сконцентрировался на нем, затем представил ее пышные сиськи, с розовыми сосками, которые указывают на солнце.
Это заставляет меня кончить намного быстрее, чем обычно. Я стону и делаю рывок в рот Джилл, даже не смотря на нее. В моей голове — это рот Милы. Это руки Милы держат мои яйца, слегка сжимая их.
Я кончаю.
И, открыв глаза, я с ужасом вижу лицо Милы.
По-настоящему.
Мы с Джилл находимся на пляже, ниже моего дома. Я прекрасно вижу свой дом, и прекрасно вижу, что Джилл наклонилась передо мной и сосет мой член.
Еще, я вижу лицо Милы.
И я чувствую, что она в ужасе.
Глава 8
Мила
О, Боже мой.
Я чувствую, будто товарный поезд просто врезался в мою грудь, выбивая весь воздух из легких. Но не знаю, почему. Пакс, даже в малой части, не под моей опекой. Но он приезжал ко мне каждый день, поэтому я чувствовала, что между нами было взаимное притяжение. Я имею в виду, он приезжал в город на весь день, только для того, чтобы побыть со мной. Честно говоря, это все, о чем я могла думать. Он даже вторгся в мои сны. Но ясно, что я была неправа. Мое увлечение к нему не взаимно.
Девушка, сделав ему минет, оставила его на пляже.