Побежденный победитель

— Ах, простите.

Последний ее рывок кончился тем, что они стукнулись головами, да так, что у Алекса искры из глаз посыпались, а Грейс показалось, что босс покачнулся и выругался, но тут же овладел собой и бросил:

— Черт побери, да оставьте их, я сам. Грейс, глубоко вздохнув, глядела, как он, нагнувшись, собирал листки, и старалась не сосредоточиваться на узких сильных бедрах, резко обозначившихся натянувшимися брюками.

— Спасибо, — с трудом выдавила она.

— Пожалуйста. — Он положил на ее стол бумаги и, круто повернувшись, вышел через смежную дверь к себе в кабинет.

Замечательно. Просто замечательно. Грейс смотрела ему вслед, пытаясь унять сердцебиение. Это же надо, мало одного раза, она умудрилась столкнуться с ним дважды! Она понимала, о чем он сейчас думает. Где ты, Барбара? Вернись. Грейс невольно улыбнулась. За все шесть недель работы с Барбарой она видела ее неизменно спокойной, уравновешенной и непробиваемой в общении со своим вспыльчивым боссом. Не даром говорят, что разнообразие скрашивает жизнь.

Алекс больше не высовывал носа из своего кабинета и вышел ровно за десять минут до отъезда, так что она как раз успела довести до ума отчет и свести нескончаемые колонки цифр к минимуму, понятному и младенцу.

— Только закончила, — сияя проговорила Грейс. На него она не смотрела. Это было выше ее сил.

Он обошел ее стол и молча встал рядом. Когда же она протянула ему первый лист отчета, он, внимательно просмотрев его, одарил ее лучезарной улыбкой.

— Великолепно. Все сверили? — коротко спросил он.

— Да. — Она не стала объяснять, что нашла кучу ошибок и ей пришлось идти к мистеру Корнфорду разбираться. У нее создалось впечатление, что долго секретарша Корнфорда не продержится.

— Хорошо. — Он положил страницу на стол, застегнул воротничок, завязал галстук и проговорил: — Боюсь, уже пора. Вы готовы?

Как ни обыденно прозвучали его слова, в них была какая-то особая интимность, отчего Грейс залилась краской и, чтобы скрыть это, поспешно наклонилась к столу и стала собирать страницы отчета.

— Готова, — пробормотала она, передавая ему отпечатанные листки.

Интересно, у него все тело такое же загорелое, как лицо и шея? При таком росте и фигуре он, должно быть, потрясающе выглядит без одежды… От этой мысли по всему телу у нее пробежала дрожь, и она обрадовалась, когда он вышел к себе собрать вещи.

Да что это со мною? — недоумевала она. Она что, сходит с ума? Как может ей такое в голову прийти? Это было тем более странно, что она вообще не позволяла своему воображению так разыгрываться, даже в отношении Энди. Но Энди это не Алекс. От этой мысли она совсем расстроилась и стала убирать со стола, затем отнесла к двери чемодан, взяла из гардероба жакет, твердя себе, что она секретарша Алекса Конквиста и что она вылетит отсюда в два счета, если он догадается, что за фантазии бродят у нее в голове. Он бы неправильно это истолковал и решил, что у нее есть свои планы на его счет. Чего нет ив помине. Нет!

В последнюю минуту позвонили из Штатов, затем позвонил сам господин Сугимото, и Алекс догнал ее уже у выхода почти ровно в три. Шофер Алекса мастерски повел машину на полной скорости, лавируя среди потока машин на перегруженной дороге.

Роскошь полета в первом классе была так непривычна для Грейс, что она не сразу почувствовала преимущества этого. Она летит с ним! А он явно относится к мужчинам, у которых в крови рыцарское отношение к находящейся рядом женщине. И хотя было приятно, когда он обхватывал ее за талию, охраняя от толчеи по дороге к терминалу, и ей не пришлось самой тащить тяжелый чемодан и выстаивать в длинной очереди на красной дорожке, были в этом и свои минусы. Собственно, минусов было больше.

Она живо почувствовала, какой фурор производит Алекс на слабый пол, на что сам Алекс не обращал внимания. Женщины постарше и совсем юные вели себя вполне прилично, первые в силу возраста, вторые — почтения, но в зале ожидания была парочка хищниц, откровенно пустивших слюну при его появлении. Это было тем более обидно, что на нее они смотрели как на пустое место.

Как только они заняли свои места — а такая роскошь не снилась ей даже во сне, — Алекс снял пиджак и галстук и расположился в кресле, полностью расслабившись.

— Снимите туфли, расстегните все, что можно расстегнуть, и приготовьтесь к долгому полету, — сказал он со свойственной ему ленцой, повернувшись к ней. — Лететь чуть ли не двенадцать часов, а с учетом разницы во времени мы будем в Токио днем. Мы встречаемся с Сугимото к концу дня, так что с перелетом и встречей это будут все двадцать четыре часа. После обеда постарайтесь поспать несколько часов.

Грейс кивнула. Конечно, она постарается и будет достойной секретаршей, на которую он может рассчитывать.

Гормоны гормонами, но работа работой, и вместе им не сойтись, размышляла Грейс, расстегивая пуговицы тонкого льняного жакета и снимая туфли. Вообще-то она не считала себя особенно чувственной; ее любовь к Энди в основе своей была проникнута заботой и симпатией, для нее он был просто привлекательным мужчиной. Очень привлекательным, добавила она поспешно. Но от него она не теряла головы, как от Алекса Конквиста.

— И не будьте такой озабоченной, — проговорил Алекс тихим голосом, наклоняясь к Грейс, отчего она приросла к месту. — Я бы ни за что не взял вас к себе, если бы хоть на минуту усомнился в том, что вы подходите для этой работы. Может, вы не обратили внимания, но я не филантроп. А когда она повернула к нему голову, насмешливо добавил: — Как это ни забавно, но вы вовсе не обязаны мне улыбаться только потому, что я плачу вам зарплату.

— Не беспокойтесь, не буду.

Он был так близко, что она видела, как пробивается у него на скулах щетина, чувствовала запах его крема, к которому примешивалось что-то приятное, чему она не могла дать оценку.

Однако она заставила себя улыбнуться, за что была вознаграждена ответной улыбкой.

— Да я и не беспокоюсь. — Он откинулся на спинку кресла и, чуть прищурившись, разглядывал ее некоторое время. — Кто бы он ни был, он не стоит таких терзаний, Грейс. Поверьте мне.

— Что? — Она вытаращила на него глаза. — О ком это вы?

— О том типе, который давал вам напутствия, — пояснил он небрежно. — Разве не так?

— Хоть убей, не пойму, о чем вы…

— А что произошло? — не дослушав, перебил он ее. — Он что, вдруг сообразил, что допустил ошибку, согласившись на ваш отъезд, и теперь уговаривает вернуться?

— Никто не уговаривает меня вернуться, — с негодованием возразила она.

— А мне так показалось другое.

Да о чем это он твердит? — терялась она в догадках. Он же ничего об Энди не знает. Хотя чего тут знать? Ничего ведь и не было. Односторонняя любовь, и больше ничего.

— Алекс, уверяю, никто не уговаривал меня вернуться, — настойчиво повторила она. Что касается Энди, то тут не о чем говорить. Для него она старая добрая Грейс, подруга, утешительница, наперсница, своя в доску.

Не успела она разобраться с нахлынувшими на нее мыслями, как Алекс проговорил не без ехидства:

— Почему же вы тогда просили его не беспокоиться и клялись в своей любви?

— Я клялась Энди в любви? — Слова вылетели раньше, чем она спохватилась.

— Энди? Так его зовут? — Это было сказано с легким презрением, хотя без обычной самоуверенности. — Я всегда полагал, что это имя больше подходит женщинам. Впрочем, это зависит от типа мужчин.

— Алекс, мне кажется, произошла какая-то путаница. — Телефонный звонок. Этот дурацкий звонок! — Я не разговаривала с Энди с последнего уик-энда и не клялась ему в любви. Если вы имеете в виду сегодняшний разговор в офисе, то я звонила своей маме.

— Маме? — Алекс моргнул, и Грейс увидела, что он не знает, что сказать.

— Ну да, маме, — кислым голосом повторила она, хотя растерянный вид всемогущего босса доставил ей удовольствие. — Вы же сказали мне о поездке в самый последний момент, — продолжала она холодно, — и, как это ни удивительно, у меня есть жизнь за стенами «Конк-вист оперейшнс» и люди, которые будут беспокоиться, если я несколько раз не отвечу на их звонок.