Эрик

Враг наступал пешим порядком, так как верхом в городе воевать очень неудобно. Смяв подсадную утку, с радостными криками половцы рванули в ловушку, туда, где их ждал второй заслон из преступников. Меньше минуты понадобилось, чтобы все пять с лишним сотен человек втянулись в подготовленную для них расстрельную камеру. Эрик подал сигнал — сразу же обвалили проход в воротах, перекрыв его подготовленными брёвнами. Завал получился выше человеческого роста. После этого заработали баллисты и арбалеты, а вторая линия заслона отошла к баррикаде.

Через полчаса армия половцев была полностью перебита против десятка убитых и тридцати двух человек раненых у барона. Тут же Эрик скомандовал по коням всем боеспособным воинам. Нужно было незамедлительно атаковать обоз и обслугу разбитой армии. И отряд в неполные три сотни вышел рысью в колонне по трое через соседние ворота городской стены. Штандарт нёс Остронег — сержант первого взвода первой роты, которая приняла удар половцев, когда те ринулись прорываться через спешно разбираемую баррикаду бокового прохода, и в ближнем бою, работая алебардами, остановила врага. Именно он сумел раньше всех заметить разбор завала, именно он повёл своих людей на закрытие прорыва, именно он стоял в первом ряду и выдержал натиск. Во взводе было семнадцать раненых и трое убитых, а он — последний оставшийся в строю, был удостоен чести нести знамя своего господина в следующей атаке.

Отряд забрал правее и стал обходить вокруг холма, дабы ворваться в расположение лагеря с тыла, на случай, если их ждали. И действительно, когда они, развернувшись широким фронтом, вылетели на позицию, их встретило около двухсот слуг, правда, они были в одних стёганках и почти без оружия. Однако со стороны лагеря было сделано заграждение из повозок, что серьёзно бы затруднило их уничтожение. Но в этот раз потерь не было, так как, не дождавшись столкновения, половцы дрогнули и бросились бежать. Получился аттракцион «догони и заруби».

Итак, победа достигнута, можно посылать голубя к Рюрику, чтобы эту победу закрепить. Те немногие половцы, что переживут его набег, вряд ли будут представлять хоть какую-то угрозу в регионе, а у их соседей и своих проблем по горло.

Устроив раненых в заботливые руки Морриган и отнеся своих погибших в местный морг — то есть самую крупную церковь, Эрик занялся разбором трофеев.

Все половцы раздевались догола, укладывались на повозки и вывозились за город, где сваливались ровными рядами возле огромного котлована, что копали нанятые городским советом местные жители. Братская могила, дабы не вызвать проблем гигиенического плана, должна быть глубиной около трёх человеческих ростов. Ближе к вечеру, когда котлован был готов, туда стали сбрасывать трупы, а часть рабочих их укладывала так, чтобы слой был ровнее. Затемно закончили. Все доспехи и оружие грузились на повозки и отправлялись сразу к зданию арсенала, где они описывались и принимались на городской баланс. Все остальное везли в здание магистрата.

Утром следующего дня барон распорядился разобрать баррикады и починить поврежденные ворота. Первая половина дела была сделана — взят город и разбит вражеский отряд, желавший контратаковать. Теперь нужно было думать, сможет ли он взять второй ключевой город генуэзцев или ему следует выдвинуться к Корчеву, который и так примет его с распростёртыми объятиями. По последним сведениям, в порту Сугдеи стояло около тридцати кораблей с товарами, а в самом городе было около одной тысячи рабов. Правда, войска около тысячи и жителей не меньше, чем в Феодосии. Сложная задача.

— Феодор, я что-то не вижу на плане города крепости. Я слышал, там должна быть крепость.

— Верно. Старая имперская крепость находится в восточной части города, на утёсе. Но она сейчас в руинах.

— Это же просто замечательно! Кстати, в обозе у нас, случаем, стрел не было?

— Были, и весьма прилично. Кыпчаки готовились к длительной осаде города, а потому привезли с собой аж десять подвод со стрелами.

— Прекрасно! Где они их только взяли? Рудольф! Ты слышишь меня?

— Да, прекрасно слышу.

— Мы выступаем завтра утром. Берём баллисты с обслугой, всех воинов, кто не ранен, а также всех слуг мужского пола. Сколько их у нас сейчас, кстати?

— Я затрудняюсь ответить, около двух сотен.

— Хорошо. Возьми в обоз целые луки по числу слуг плюс сверху десятка два запасных. Ну и все подводы половецких стрел. И достаточно провианта, так как идём осаждать. Ты, Феодор, остаёшься помощником у Морриган, она тут будет всем распоряжаться. Ваша цель — покой и порядок в городе. Дня через два после нашего выхода направляйте к Сугдее продовольственный обоз из расчёта питания тысячи человек на неделю. Всем всё ясно? Тогда исполняйте.

Весь день Эрик провёл со своими слугами, которым объяснял то, чем они будут заниматься. Много от них не требовалось. Нужно было всего-навсего, ориентируясь по руке командира, поднять луки с нужным возвышением и быть готовым выстрелить всем вместе. Ни скорости, ни точности от них не требовалось.

Ближе к вечеру следующего дня войска Эрика подошли к Сугдее и заблокировали её с суши. Теперь она находилась в настоящей осаде. Остаток дня артиллеристы и слуги занимали позицию на развалинах старой византийской крепости, под которой, далеко внизу, лежал город. Там же поставили палатку Эрику. Основная же часть войска встала лагерем в долине, блокируя единственную дорогу, что подходила к осаждённому городу. Лагерь укрепили частоколом и рвом, хотя воины и сильно ругались по этому поводу, ибо укреплять пришлось им самим. Итак, всё готово к осаде, а на дворе было утро 8 октября 1202 года.

Исходя из формальной вежливости, Эрик выслал парламентёров, дабы они заявили генуэзцам о том, кто их осаждает и зачем. Оказывается, жители, негодяи разэтакие, многие годы не платят налогов императору, а потому он, его наместник, пришёл взыскать с них должное. Заодно получить штраф как компенсацию за длительные задержки в выплатах. Сумма была названа колоссальная. А далее — всё в совершенно традиционном стиле: барон предлагал им сдаться, всё оплатить и вернуться в лоно империи. Как и ожидалось, в ответ пошли самые разнообразные цветистые выражения на целой куче разнообразных языков. Эрик серьёзно просчитался в плане национальностей — в городе хоть и задавали тон генуэзские купцы, но основная масса населения была неоднородной и представляла собой жуткую смесь.

Вся эта инсценировка была нужна, в первую очередь, чтобы потешить самого барона. У него с утра было хорошее настроение и желание поиграть в большого мальчика, который снисходительно проявляет милосердие к дурным врагам. Так что, наслушавшись ругани, Эрик не спеша, прогулочным шагом, вернулся на позицию стрелков и, приказав Остронегу начинать обстрел города, сам принял командование над сводной артиллерийской батареей с целью уничтожения цистерн с водой. В те времена город был небольшим и ютился вполне компактно под утёсом с древней крепостью, а потому баллисты и луки его простреливали весь. Первые за счёт изначально большой энергии выстрела, вторые за счёт формы снаряда, который мог пользоваться аэродинамической силой. В обычной ситуации это очень вредно, так как сильно снижает точность, а сейчас — в самый раз, потому что точность в данном случае никому не нужна. Даже напротив. Обстрел начали с самой дальней цистерны. Пристрелялись быстро. Увы, но на такой дистанции нужно было много попаданий для разрушения этого важного общественного сооружения. Пришлось потратить весь день, зато к вечеру стены обвалились и смешали воду с камнями, пылью и землёй, сделав невозможным её использование. Дальше пошло лучше, так как вторая цистерна располагалась значительно ближе к утёсу. Пара часов обстрела — и аккуратное обрушение конструкции. Лучники тоже хорошо делали своё дело. Они работали не торопясь, с перекурами, разминками, обедом на позиции и так далее. Не война, а малина.

А на улицах Сугдеи всё больше увеличивалось количество трупов, так как снаряды прошивали кровлю в домах, не говоря уж о любых доспехах, а стрелы лучников доставали жителей на улице. А по ночам вдоль городских стен бегали люди Эрика, нанятые им в Феодосии, и кричали на разных языках о том, что их обрекли на смерть жадные сеньоры, и прочую агитационную чушь с целью накалить обстановку в городе.