Эрик

Баллистические и эксплуатационные испытания, прошедшие в феврале, показали, что при настильном выстреле данный аппарат может эффективно поражать защищённого кольчугой и акетоном противника на дистанциях до трёхсот шагов. При этом точность сохранялась на дистанции до ста шагов с максимальной дальностью выстрела до пятисот метров, на котором всё ещё сохранялось хорошее травматическое действие. Отдельно следует сказать, что с дистанции около ста шагов ядро прошивало навылет щит из сосновых досок толщиной в шесть сантиметров. Скорострельность получилась около одного выстрела в минуту. Вес баллисты со станком без зарядного ящика — около ста пятидесяти килограммов. Основной процент веса, конечно, уходил на корпуса тонусов и механизм взвода.

Единственным существенным недостатком конструкции было то, что в среднем после десяти выстрелов требовалось проверять регулировку и натяжение тонусов. В противном случае начинала резко падать точность и дальность стрельбы. По итогу испытаний тонусы подобного изготовления выдерживали около четырёхсот выстрелов, после чего приходили в негодность. Не так уж и плохо. Для защиты обслуги Эрик хотел устанавливать два защитных щитка, но эксперименты показали неудачность этого решения, так как оно серьёзно утяжеляло конструкцию, а также снижало её жесткость. Проведя всесторонние испытания опытного образца, заложили четыре новых, с учётом всех недостатков в конструкции, выявленных в процессе активной эксплуатации. А имеющийся образец был разобран, и его бронзовые части пошли на одну из баллист-близнецов.

К концу января нового 1202 года была закончена кампания по замерам в проливах Босфор и Дарданеллы, а потому барон плотно засел за карту. Нужно было просчитать все дистанции и внести корректировку в первоначальный контур береговой линии. Работа получилась чрезвычайно кропотливая, но бегающая за ним хвостиком Морриган в этот раз оказалась очень кстати — она очень помогала в плане систематизации получаемых данных, так как делала точные эскизы фрагментов проливов, на основании которых можно будет сделать общую карту. Полученные на второй неделе февраля карты обоих проливов были размножены и подготовлены для нанесения отметок глубины. Перед тем как отправить людей обмерять дно, он лично прошёлся по проливам на небольшом нефе с опытным местным лоцманом, чтобы тот показал ему все отмели и прочие неприятности в рельефе дна, которые Эрик отмечал для обмера. Вернувшись на подворье, произведя дублирование отметок на остальных картах и раздав их бригадам вместе с устными инструкциями, отправил их делать отметки о глубине дна. Проливы достаточно глубокие, поэтому всё дно измерять было бессмысленно, достаточно было определить глубины менее семи метров. Для этих целей применяли лот — пирамидальный груз на канате. Сам канат был помечен отметками каждые полфута. Этим увлекательным делом занималось четыре бригады, которые проходили одновременно все четыре береговые линии. Ещё две бригады занимались тем, что изучали характер течения и режима ветров, каждая в своём проливе. Работа тоже весьма скучная, но очень полезная. На выходе у них должна получиться карта проливов с отметками по малым глубинам, основным струям течения и ветра. Зачем были нужны отметки малых глубин? В самом узком месте проливы имели около пятисот метров, что позволяло спокойно пройти, не беспокоясь об отмелях. Но если потребовалось бы маневрировать, например в бою, или осуществлять высадку десанта, эти данные были бы очень полезны.

В конце февраля началось самое интересное — явился Феодор с отчётом о выполнении его разведывательно-дипломатической миссии. Города Кафа, Сурож, Херсонес, Корчев и остальные крупные населённые пункты южного побережья Крыма были внимательно изучены. По ним не только собраны планы укреплений и общего устройства самих городов с обозначением улиц и всех важных объектов, таких как цистерны, склады, укреплённые подворья и прочее, но и составлена характеристика народных настроений. Особенно важной частью их был перечень всего нобилитета каждого из городов с краткой характеристикой — что это за человек и чего от жизни хочет. Помимо этого была составлена упрощённая схема всех населённых пунктов, в том числе крепостей и укреплённых деревень, с такими же персональными характеристиками. К сожалению, эта работа охватывала только территорию Керченского полуострова и небольшой участок вдоль южного побережья. Информация по крымским и лукоморским половцам была достаточно скудная, так как оказались серьёзно затруднены контакты. Однако по тем сведениям, что были собраны, войска Эрика имели серьёзные проблемы, в связи с внутренними организационными затруднениями. То есть там шла борьба за власть при живом правителе. Так что быстро и организованно выдвинуться они не смогут.

Хорошие новости пришли с земель Киевского княжества. Дело в том, что там шла активнейшая возня за обладание престолом, а потому он оставался у правителя, опираясь только на честное слово. Сейчас там стоял Рюрик II Ростиславич, но у него активно оспаривали стол ещё четыре претендента, а потому князю позарез была нужна поддержка дружины, доставшейся ему от предшественника, и городских жителей. И тех и других можно было купить в результате успешного похода на половцев. Самым разумным будет либо зимний поход, когда они уязвимы на своих стоянках, либо весной, когда их мобильность сильно ограничена из-за массового отела в стадах. Учитывая напряжение обстановки, нарастающее с каждым днём, Рюрик сможет легко решиться на авантюру, чтобы удержать за собой власть.

Относительно благоприятная обстановка была в Новгород-Северском княжестве. Там, хоть и в значительно ослабленной форме, тоже шла борьба за власть. Поэтому нынешний самодержец Владимир Игоревич с удовольствием присоединится к авантюре Эрика. Переяславское и Галицко-Волынское княжества были не готовы к быстрым и решительным действиям, так как в первом было наместничество, а во втором — порядок и стабильность. Итак, выбор сделан — Рюрик Ростиславич и Владимир Игоревич, причём заводила — первый, для которого было составлено официальное письмо от наместника византийского императора в Крыму Эрика, барона фон Ленцбурга. В этом письме он приглашал князя воспользоваться его вторжением на побережье, дабы навести порядок в вышедших из-под власти короны землях. Интерес предложения для Ростиславича был в том, что после начала кампании на южном побережье половцы выдвинут ему навстречу воинов, оставив без прикрытия свои стоянки. Этим грех не воспользоваться. Мало того, он окажет большую услугу барону, так как лукоморские половцы после двух таких ударов долго не смогут оправиться, а потому какое-то время не будут представлять угрозы для Эрика как наместника Крыма.

Также в письме указывалось, что Владимир Игоревич из Новгород-Северского княжества не откажется от предложения пограбить своих излюбленных врагов. В общем, крючок с большой и вкусной наживкой был заброшен прямо под нос изголодавшемуся хищнику, осталось ждать поклёвку. Дальше шёл разбор остатков Тьмутараканского княжества. Город Корчев имел преимущественно славянское и греческое население, его магистрат в целом был готов вернуться в лоно империи. Само собой, если та сможет их защитить от соседей. То есть, чтобы они бросились в объятия Эрика с радостными криками, нужно проявить силу и показать успешность его военных предприятий в регионе. Что касается самого города Тьмутаракани, что стоял на Таманском полуострове, то есть через пролив от Корчева, то там было всё очень мутно, так как проживали преимущественно хазары. Основная проблема с ними заключалась в том, что эти соколики в своё время попали под власть иудеев и приняли иудаизм. Просто карикатура какая-то — тюрки в иудейской вере. Это сказалось на характере ребят, то есть они стали как листья на ветру — куда выгодно, туда и полетели. Доверия никакого, но и препятствий особых чинить не будут.

Вырисовывалась довольно благоприятная картина. Кафу придётся брать приступом, так как магистрат состоит исключительно из генуэзцев, решивших забрать эту землю в свое пользование. Корчев сдастся сам после взятия генуэзского порта и поражения отряда половцев, что выдвинутся для наведения порядка. Тьмутаракань будет хитро улыбаться и ждать победителя, чтобы к нему присоединиться.