Страница 11 из 61
Пока Ярослав Всеволодович общался с Батыем, его сын Константин отправился в столицу Монгольской империи Каракорум. Он возвратился к отцу «с честью» в 1245 году. Однако, по всей видимости, Константин привез Ярославу жесткий приказ прибыть в Каракорум лично. В то время там происходила серьезная борьба за великоханский престол. В этой борьбе победителем оказался сын Угэдэя Гуюк – личный враг Батыя. Это делало положение последнего довольно шатким. Возможно, поэтому он и стремился установить нормальные отношения с русскими князьями. Но в этом случае союзники правителя улуса Джучи становились противниками Каракорума. Это, вероятно, определило участь Ярослава Всеволодовича. Подчинившись приказу центрального правительства монгольской державы, он прибыл в Каракорум в 1246 году, где присутствовал при пышной церемонии коронации Гуюка. Уже собравшись в обратный путь, Ярослав Всеволодович умер при загадочных обстоятельствах. Есть версия, что он был отравлен матерью Гуюка – коварной Туракиной. По крайней мере, это подтверждают записки папского посла Плано Карпини, который утверждал, что перед смертью Ярослав странно посинел. Так Бату потерял своего союзника. Историк
А. Свечин в своем исследовании биографии Ярослава намекает на то, что вероятным его отравителем мог стать и сам Плано Карпини. Причина – возможные переговоры монголов с великим князем об организации совместного похода на запад.
Летописи дают сведения о том, что причиной смерти Ярослава Всеволодовича была «крамола» его соотечественников, а именно некоего Федора Яруновича, который оклеветал великого князя. Но трудно предположить, чтоб Ярунович действовал здесь по личной инициативе; гораздо вероятнее, что он выполнял заказ родственников князя. Как тут не вспомнить принцип римского права «Ищи, кому выгодно». Выгодно было тому, кто занял великокняжеский престол после смерти Ярослава, или тому, кто на него претендовал…
По русской традиции стол Ярослава занял его брат Святослав Всеволодович. Но Святославу нужно было подтвердить свои притязания монгольским ярлыком, что ему, впрочем, удалось сделать в Сарае. Между тем на этот ярлык мог рассчитывать и сын Ярослава Александр, продолжавший править Новгородом. В среде простого народа и русской аристократии этот князь давно пользовался большим авторитетом. В первую очередь, благодаря своим военным успехам на поприще обороны Новгорода от шведской и немецкой экспансии. На этих событиях стоит остановиться подробнее.
Идея крестовых походов, направленных вроде бы против мусульман, захвативших Гроб Господень, прекрасно подошла для практически любых завоеваний, которые вели западноевропейские феодалы, любых мероприятий, в которых видела свою выгоду папская курия. Так крестовые походы начались и в Европе. Они были направлены как против еретиков, вроде альбигойцев, так и против язычников
Восточной Европы. Немцев интересовали восточноприбалтийские земли. В христианизации этих территорий был заинтересован и Рим. Немецко-рыцарская агрессия в Прибалтике началась еще в конце XII века. В 1200 году в устье Двины высадился с немецкими крестоносцами каноник Альберт. Разбив отряды ливов, немцы построили здесь свою крепость – Ригу. По опыту азиатских крестовых походов в 1202 году в Прибалтике Альбертом был учрежден орден меченосцев, содержавший постоянное рыцарское войско. В 1208 году меченосцы полностью покорили ливов, а через двадцать лет – эстов.
Эти захваты создавали более чем реальную угрозу землям и торговле Новгорода. В 1224 году рыцари захватили Юрьев (современный Тарту). Это выводило их на подступы к Пскову и Новгороду. Через десять лет русским удалось освободить захваченный немцами пригород Пскова Изборск и разбить рыцарей под Юрьевым. В 30-е годы меченосцы вынуждены были объединиться с Тевтонским орденом и стали его филиалом – Ливонским орденом. Это усилило военную мощь рыцарства.
Тевтонский орден был основан германскими крестоносцами в Палестине в 1128 году. По призыву Папы в 30-х годах XIII столетия тевтонцы начали наступление против пруссов. В 1234 году Тевтонский орден получил от Папы Римского права на владение всей Прусской и Кульмской землей за обязательство платить дань лично Папе, который таким образом стал сюзереном ордена. Орден исправно платил дань, но власть Папы над ним оставалась номинальной. Понтифик объявил крестовый поход против пруссов (они были полностью покорены в 1283 году). Орден обладал хорошей военной организацией, в которой преодолевалась феодальная анархия. Во главе ордена стоял магистр, которому подчинялись комтуры, управлявшие областями и городами. Комтуру подчинялись рыцари. Вся эта организация была спаяна военной дисциплиной на религиозной основе.
К началу 40-х годов XIII века тевтонцы прочно укрепились в землях Помезании, Погезании, Вармии и по побережью Западной Пруссии. Они также владели землями и замками в Словении, Германии, Чехии, Австрии, Румынии и Греции. В руках немцев были устья рек Висла, Двина и Неман, а следователь но – значительная часть всей балтийской торговли находилась под их контролем.
Однако рыцари встречали ожесточенное сопротивление со стороны русских и литовцев. Последние объединились и укрепили свое государство под руководством князя Миндовга. 22 сентября 1236 года в битве при Сауле (Шауляе) литовцы наголову разбили меченосцев. Успеху боя способствовал своевременный переход на литовскую сторону земгальских войск. При Сауле погиб магистр меченосцев Фолквин Винтерштаттен и вообще орден понес значительные потери. Немцы были отброшены западнее Двины, потеряв почти все, что приобрели за последние 30 лет. Это поражение послужило поводом к объединению двух организаций. К Папе в Рим с соответствующей просьбой отправилась делегация меченосцев. В результате длительных переговоров при деятельном участии папской курии в 1237 году и было достигнуто соглашение об унии ордена меченосцев и Тевтонского ордена.
Рыцари имели тяжелое вооружение – копья и мечи – и, как правило, сражались в глубоком строю, по форме напоминавшим трапецию, верхнее основание которой было обращено к противнику. Такой боевой порядок назывался «клином», или «свиньей». Клин врезался в центр боевого порядка противника, прорывал фронт и разобщал его силы. В голове его располагались наиболее сильные воины. Пехота строилась в центре боевого порядка и прикрывалась спереди и сзади конными рыцарями.
Папская курия участвовала в подготовке наступления на Русь не только с запада, но и с севера, поддерживая экспансионистские устремления шведских феодалов. Шведский король Эрик Картавый решил выступить против Новгородской Руси. Целью похода был захват Невы и Ладоги, а в случае полной удачи – Новгорода и всей его земли. Захватом Невы и Ладоги можно было решить сразу две задачи: отрезать финские земли от Руси (за эти территории шла давняя напряженная борьба) и, отобрав у Новгорода единственный выход к Балтийскому морю, поставить под шведский контроль всю внешнюю торговлю Новгородской республики. Надо заметить, что и немцы, и шведы в отношении русских земель были куда более претенциозны, чем монголы. Если последние могли ограничиться сбором дани, нерегулярными набегами, утверждениями и смещениями русских князей, то западные феодалы рассчитывали присоединить захваченные территории к своим землям и установить полный административный контроль над новыми регионами. И немцы, и шведы, и Рим вынашивали планы католизации приобретенных территорий. Монголы же вели сравнительно мягкую религиозную политику. Во время их нашествия и впоследствии церковные сановники и их владения не подвергались нападениям, их права соблюдались, в том числе и в отношении налоговых льгот. Обращать русских в новую веру монголы тоже не собирались. Для новгородцев оборона региона от западноевропейского воинства была вопросом жизни и смерти. Для бояр и вече критерием «полезности» того или иного князя были его действия по борьбе со шведами и немцами, укреплению крепостей на границах с владениями шведского короля и рыцарских орденов. Сами традиции новгородской политики, вечные экономические интересы этого торгового города подталкивали князей к тому, чтобы обращать особое внимание вовсе не на восточные дела.