Поворот судьбы

«Дорогая Уставшая,

Я очень не люблю, когда люди говорят, что знают, как «ты себя чувствуешь», поэтому ограничусь тем, что скажу: я понимаю, что вы имеете в виду. Мой муж бросил меня ради девушки, в два раза моложе меня, когда мне было уже за сорок, и в тот момент я еще не знала, что у меня рассеянный склероз. Если мне удалось встретить хорошего мужчину, то и вам удастся. Такие мужчины есть. Просто продолжайте танцевать, леди. Удача улыбается счастливым.

Я проснулась одна в огромной кровати Мэтью Макдугала, и меня охватил смех. Он едва не уронил чашки с кофе, когда появился на пороге своей спальни и застал меня в столь радостном расположении духа.

— Я не могу поверить. Я продавала вещи, жила с ощущением, что ко мне подбирается грозное чудовище. Я думала, что никогда уже не увижу солнца. И вот я сижу в особняке своего бывшего одноклассника, который в восьмом классе танцевал со мной. Мы переспали, и у нас все получилось! Я не верила, что это возможно. У меня все получилось!

— Ты всегда такая счастливая по утрам? — спросил он, опускаясь рядом на кровать.

— Нет, иногда я просыпаюсь в ужасе, оттого что мой левый глаз не видит. Или ожидая укол и страшась этого. Я всегда одна. Иногда Рори лежит со мной на другом краю кровати. Но, Мэтт, сегодняшнее утро будет с этих пор моим новым отсчетом, и я должна поблагодарить тебя за то, что ты мне его подарил.

— Джулиана, — произнес он.

— Не думай, я не сумасшедшая. Я действительно хочу сказать тебе: «Спасибо».

— Ты проголодалась?

— О, мы же забыли поесть! Макароны. Мое вино. Ровно полбокала.

— Ничего страшного, мы можем все восполнить. Ты заснула как младенец.

— Удовлетворенность творит чудеса. Так, осторожно.

Я удерживала одну кисть руки другой рукой, чтобы унять в ней дрожь. Бог ты мой, только не сейчас.

— Черт побери, моя рука!

— Джулиана, давай договоримся раз и навсегда. Ты не волнуешься, а я не обращаю внимания. Понимаешь, ты мне настолько дорога, что все остальное становится неважным.

Он поцеловал меня, несмотря на то, что я еще не чистила зубы. Мы спустились осторожно по длинной лестнице. Кухня была залита светом.

— Дай мне свою чашку, — попросил он. — Это фарфоровый сервиз моей мамы.

Я присела. Передо мной стояла заполненная кусками сахара сахарница со щипцами.

— Ты так обставляешь распитие кофе каждое воскресенье?

— Шутишь? Мне пришлось залезть на чердак, чтобы найти сервиз среди рождественских игрушек.

— И щипцы?

— Нет, щипцов у моей мамы не было. Просто Келли сказала, что как-то некрасиво брать сахар руками. Поэтому у нас здесь все по правилам.

На кусках сахара красовалось кольцо.

Оно было очень массивное. Простое, с огромным бриллиантом.

Я взяла кусочек сахара.

— У тебя есть молоко?

— Так что, ты выйдешь за меня замуж? — спросил он.

— Тогда ты мне дашь молока?

— Теперь ты меня считаешь сумасшедшим.

— Нет, я полагаю, что это жест, который очень украшает тебя. И я никогда не видела такого кольца, не говоря уже о том, чтобы иметь его.

— Примерь кольцо.

— Мэтт…

— Ты хочешь отказать мне?

— Нет. Я думала, что достаточно того, что мы хорошо проводим время.

— И я все испортил, предложив тебе стать моей женой?

— Но мы не виделись тридцать лет, Мэтт! У нас было всего шесть свиданий. Один раз мы переспали. Хорошо, два раза.

— И мы провели в телефонных разговорах и переписке около года, Джулиана. Ты встречалась с другими мужчинами. Я назначал свидания другим женщинам. Я люблю тебя и надеюсь на взаимность этого чувства. Ты знаешь, что ко мне обращаются люди с гораздо более страшными недугами, чем у тебя. Давай расставим все точки.

— Что бы ты сказал, если бы я ослепла? Или если бы мы повезли Аврору кататься на качелях, но я ни за что не смогла бы прокатиться ни на одном из аттракционов? Только вспомни Сьюзи, которая отправлялась с тобой в поход, выходила в открытое море. Я тоже пока все это могу, но что будет дальше?

Он присел и сложил свои большие ладони. Я задрожала, только взглянув на них.

— Не думай, что меня не посещали эти мысли. Я знаю, что течение болезни непредсказуемо, и ты можешь стать инвалидом, но я все равно хочу быть с тобой.

— Если я утрачу разум?

— Я буду чувствовать себя нужным. Это не такой уж и пустяк. Для меня это важно. Я хочу знать, что ты зависишь от меня. И потом, влюбляясь, разве ты думаешь о том, что будет с твоей любимой, когда ей станет восемьдесят? Нам еще и пятидесяти нет. Возможно, я окажусь слабее тебя.

— Что ж, ты долго думал, если предлагаешь брак женщине, которая не может похвалиться отменным здоровьем.

— Значит, ты подтверждаешь, что мое предложение в силе? Я промолчала, и он надел мне кольцо на палец. Я ждала, что меня начнут терзать сомнения, но этого не произошло.

Я вдруг поняла, что все будет хорошо. Я представила себе вечера в этом доме. В его доме, который я смогу назвать своим! Я смогу разделить радости Мэтта, который не жаловался на свою работу, а искренне любил ее. Он был красивым, умным. У него было много друзей! И он любил меня такой, какой я была. У меня на глазах выступили слезы. Он признался, что будет любить меня при любых поворотах судьбы. Я вдруг поняла, что снова обрела себя. Мой первый поцелуй и мой последний поцелуй. Радость, которую он хотел мне дарить. Обещание счастья. Мэтью Макдугал, красивый, чувственный (как я могла убедиться), жизнерадостный.

Посетила ли меня мысль о том, что мне предстоит дорогое лечение? Я же не глупый человек. Посетила ли меня мысль о Рори, которая обретет в лице этого мужчины столь нужного ей отца? Посетила ли меня мысль о Гейбе, который увидит, что цинизм в отношениях не столь частое явление, как он привык думать? Что я делала?

Я бы не сделала для себя и своей семьи ничего хорошего, если бы отказалась от предложения Мэтта.

Как же мне повезло!

Миллион в лотерею не сравнится с тем, как мне повезло!

Я собиралась выйти из этого дома с кольцом на руке, и оно станет символом моей удачи. То, что мне пообещали опубликовать мои стихи, теперь померкло в сравнении с тем, какое будущее мне открывалось. Публикация была единоразовой помощью. Я не обманывала себя. Я хотела Мэтта сейчас. А позже он мне будет нужен как воздух.

Кто не нуждается в близком человеке?

Люди часто поступают опрометчиво, но я была уверена в себе.

Мэтт провел остаток дня, спрашивая меня: «Жизнь после обручения кажется тебе лучше или хуже?»

Хотя я и не хотела уезжать от него, мне пришлось объявить, что я собираюсь отправиться в Вермонт. Я знала, что Мэтт будет настаивать отвезти меня туда утром, и знала, что должна отказаться. Но я быстро сдалась. Мне нужен был партнер! Через день я не выдержала и сообщила ошеломляющую новость Гейбу и Кейси. Дом! Какой дом! Я бродила по нему, рассматривая все предметы, полотенца, телевизор, который мог бы заменить большую витрину в супермаркете, комнату для игр. Гейб полюбит этот дом. Я влюбилась во все предметы.

Я не знала, что почувствует Гейб. Обиду, облегчение, радость? Наверное, все сразу.

Однако мое решение давало ему возможность ощутить себя свободным.

А потом я вспомнила о Хане и Гейбе-старшем.

Благословение дается в добрый час.

Как я могла подумать о том, чтобы оставить их? После тех слов Ханы, когда мне было плохо. Вероятно, мне удастся их убедить? Но нет. У них друзья в Шебойгане. Они привязаны к этому месту. В конце концов, перелеты не займут много времени.

До Вермонта было три часа езды, и мы остановились в маленьком пансионе, о котором упоминал Гейб. Я привезла для хозяйки пансиона цветок, который только распустился, и объяснила, кто я. Она без труда узнала меня и нахмурилась. Хотя никак не комментировала того, что случилось. Благодаря ее подсказкам мы нашли дорогу, но весь остаток пути не проронили ни слова. Я готовила себя к роли жены доктора! Я собиралась стать поэтом! Я больше не буду ломать голову над тем, как обеспечить своих детей.