Страница 7 из 8
Когда я оторвался от ее губ, чтобы отдышаться, моя жена попыталась воспользоваться этой возможностью и заговорила.
– Я неумела, неопытна. Хочешь ли ты меня такую?
– Хочу, хочу. Очень хочу. – Я сделал глубокий вдох. – Ты пахнешь цветами. Цветок мой, прекрасная Лейла, мне нужно соединиться с тобой, чтобы полностью насладиться радостью нашего брака.
Мои слова сломили ее неумелое сопротивление. Думаю, она мечтала об этом с того самого момента, когда я появился в ее жизни. Сейчас, я видел это, ее захлестывали острейшие ощущения – мое тело так близко к ней, руки прижаты к моей груди, а запах кожи, моя жажда просто кружили ей голову…
Я вожделел ее тела не менее, чем некогда вожделел ее души. И сейчас, получив все это, был не в силах сопротивляться водовороту страсти, что увлекал меня в самую пучину наслаждения.
Мою юную жену томили невероятные ощущения. Неторопливо я снял с нее покрывало и медленно обнажил. Хриплый звук сорвался с ее губ, когда я положил руки на внутреннюю часть ее лилейных бедер.
Лейла готова была потерять голову, когда я нежно добрался до ее цветка наслаждения, обнажив самую уязвимую часть тела. Медленно-медленно наклонил голову, и прежде чем она поняла, что я собираюсь делать, она почувствовала мое горячее дыхание, дразнящее ее нежную плоть.
– Синдбад, что…
В то мгновенье, когда мои губы коснулись ее тела, Лейла вскрикнула. От неожиданности она не могла сдвинуться с места, и неописуемое, невероятное наслаждение от этих ласк заставило ее изогнуться. Тело Лейлы дрожало, источая вожделение, которого она не знала раньше. Когда я провел по нему языком, она застонала, не в силах сдержаться. Я прошелся руками по стройному стану, лаская и возбуждая ту, что была мне обещана самой судьбой. Мой язык ласкал самые тайные изгибы ее девственного тела.
Затем я позволил себе поиграть ее персями; Лейла начала метаться на подушке, хватаясь руками за мои плечи. Она билась в поисках опоры, искала защиты, пыталась прекратить это невероятное, но сладостное мучение. Ей казалось, что она балансирует на краю пропасти, охваченная страстью, от которой прерывалось дыхание.
Неожиданно для самой себя Лейла провалилась в темную бездну наслаждения, настолько резко, что все ее тело задрожало. Она закричала, затерявшись в вихрях страсти, а ее руки прижимали к себе мою голову. А затем ее тело обмякло, и лишь прерывистое дыхание нарушало сгустившуюся тишину.
– Что произошло? – выдохнула она.
– Только что ты в первый раз ощутила, как сладостна человеческая любовь.
Лейла была смущена.
– Что-то странное произошло с моим телом… внутри меня. Ты почувствовал?
– Еще нет, но сейчас почувствую.
Я поднялся и снял шаровары.
Лейла заворожено смотрела на меня. Да, в те годы я был неплохо сложен: широкие плечи, узкие бедра и талия, сильные ноги и покрытые мускулами руки. Она смерила меня взглядом с головы до ног, украдкой взглянув на возбужденный жезл любви. Я усмехнулся ее робости… Покраснев, она отвернулась, но любопытство возвращало ее взгляд к той таинственной части тела, что сейчас впервые открылась ей.
От украдкой бросаемых взглядов я возбуждался еще сильнее. Огонь желания пронзал мои чресла.
– Любимый…
Я взглянул на жену. Глаза Лейлы светились в отблесках лампы. Я хотел ее, хотел еще раз довести ее до крика страсти. Хотел… войти в нее.
Я провел руками по шелковым бедрам, погладил их внутреннюю часть, стал приближаться к цветку страсти… Я никуда не торопился, но знал, что скоро сдерживаться не смогу, и почувствовал, как она напряглась. Она выдохнула мое имя, схватилась руками за мои плечи, а тело ее вытянулось как струна. Я наклонил голову и начал целовать ее груди, покусывая, щекоча. Она тихонько застонала.
Я взглянул на Лейлу. Сейчас она была так прекрасна, намного красивее той девушки, которую я назвал своей женой всего несколько часов назад. Я слегка сдвинулся и, не отрываясь от груди, наконец соединился с ней.
– Лейла, – хрипло прошептал я. Услышал, как она охнула, и подался назад, но ненадолго. Мое тело требовало удовлетворения. Я вошел немного глубже, стараясь не очень торопиться, но не могу описать, насколько тяжело мне это давалось. Когда же почувствовал, как ее лоно сжалось, маня меня вглубь, я полностью потерял голову.
Я резко подался вперед, словно погнавшись за ускользающим наслаждением. Жена вскрикнула, и я понял, что сделал ей больно.
– Прости, Лейла. Тебе будет хорошо, я обещаю.
Затем подождал немного, позволяя ее телу приспособиться к новым ощущениям, и вновь начал медленно двигаться. Моя прекрасная жена стала двигаться вместе со мной, овладевая великой наукой взаимной ласки.
Дыхание Лейлы участилось, когда боль уступила место другим, намного более приятным ощущениям. Вскоре наши движения слились в гармонию. Каждое прикосновение, вздох, даже взгляд поразительно возбуждали нас обоих, наполняя пульсирующей страстью. Наслаждение сводило с ума эту только что родившуюся великолепную женщину, и она дико извивалась подо мной, просящая, жаждущая, вожделеющая.
Лейла чувствовала, как сила моей страсти нарастает в ней, чувствовала мощь моего тела. Тут я слегка приподнялся и скользнул вниз рукой, положив ладонь на ее цветок страсти, и тогда жарко-белый огонь, заполонивший все, вырвался на свободу. Наслаждение пылающей волной прошло по всему ее телу, и жена моя застонала.
Она дернулась, задрожав, и тут уже закричала по-настоящему. Какой-то частью разума она еще продолжала осознавать происходящее вокруг. Она услышала, как я назвал ее по имени, почувствовала, как внутрь пролилось мое горячее семя.
Задыхаясь, я упал на нее и прижался лицом к изгибу шеи. Обняв ее, прижал покрепче.
После того как стала Лейла моей женой, понял я, что теперь имя мое – Синдбад Счастливейший из Смертных. Ибо не было на свете женщины лучше, чем моя прекрасная подруга.
Помните, что я в ту пору был совсем молод. Хотя и сейчас еще не стар.
И тогда дни мои были быстры как лани.
На заре Лейла будила меня лаской или я, просыпаясь, дарил ей любовь, которую она принимала и которой отвечала со всем пылом прекрасной и умелой дочери Востока. А после дневных трудов, возвратясь домой, находил я его уютным и гостеприимным. Глаза моей жены всегда загорались огнем радости, стоило мне лишь ступить на порог.
Думал я, что судьбе было угодно оставить меня на острове Кассиль до заката дней. Но стали мне сниться сны удивительные. В них я пробирался зарослями невиданных растений, плыл на неизвестных суденышках, боролся бок о бок с незнакомыми людьми, летал по воздуху на странных, чудовищно огромных птицах… Остров волшебника аль-Михрджана подсказывал мне, что я ошибаюсь, и жизнь, полная чудес, только начинается.
Прошел год. Идя домой, встретил я своего друга Джафара, который рассказал о новом чуде: теперь над нашим островом частенько кружат крылатые кони, обороняя его от врагов и показывая странникам, потерявшим дорогу в океане, путь к обитаемой земле. Джафар уже знал историю появления Касима и Лейлы на острове, и потому даже появление в небе крылатых коней днем смог истолковать мудро и правильно.
С радостной вестью мы отправились к царю. Ведь такое необыкновенное событие, как появление хранителей острова в небе, не могло не порадовать нашего владыку.
Царь принял нас очень радостно, но наша весть, как показалось мне, его почти не удивила. Он лишь сдержанно усмехнулся в усы. И опять я вспомнил, что царь был волшебником. «Быть может, – подумал я, – сам царь когда-то уже предвидел появление крылатой охраны. Ведь не только ради золота стал он разводить волшебных коней!..»
– Да. – Голос царя прозвучал ответом на мой незаданный вопрос. – Я давно уже ждал подобных известий. Крылатые кони стали нашими защитниками. Но тебе, Синдбад, рано радоваться: я жду появления в наших водах огромных рыб… Был мне страшный сон, который рассказал, что они могут уничтожить все живое не только в море, но и на берегах нашего прекрасного острова Кассиля. Я решил поручить тебе набрать учеников и научить их всем премудростям твоего ремесла, а сам я собираюсь обучить их магии, которая поможет оборонить наш дом от разорения и бед.