Страница 12 из 16
Роза не разрешила ее сомнений.
Дома Катя первым делом полезла к Сашку в стол, за которым тот делал уроки.
– Беспорядок тут у тебя, хоть бы разобрался в ящиках! – ворчала она. – Где у тебя альбом?
– Какой альбом? – спросил Сашок.
– Ну, по рисованию… Ты в первой четверти в нем рисовал.
– Вот, пожалуйста, – Сашок достал из стопки тетрадей жестом фокусника альбом. – Можешь совсем забрать, я сейчас в новом рисую. Кстати, Марь Семенна меня хвалила. Сказала, что в моем творчестве явно наметился этот… прогресс.
Катя утащила альбом к себе в комнату и принялась лихорадочно перелистывать его. Вот он, тот самый рисунок! И подпись под ним корявым Сашкиным почерком – «Учителница первая моя». Про мягкий знак в слове «учительница» Сашок явно забыл.
На большом белом листе была изображена почему-то лохматая, с кривыми ногами и огромными ушами женщина. Ядовито-зеленое платье откровенно ей не шло. Талии не было. На руках по четыре растопыренных пальца. Красные вампирские губы. И огромные очки – от усердия Сашок несколько раз обвел оправу черным цветом, отчего «учителница первая моя» сильно напоминала подводную лодку с перископом.
Что ж, именно этот рисунок и надо показать папе. Пусть знает, какой видят эту Марию Семеновну ее ученики.
Глава 7 Выход в свет
Первое свидание – дело ответственное.
Кате еще никто и никогда не назначал свиданий, тем более никто не приглашал ее в клуб. Что надеть, какой макияж сделать и стоило ли его делать вообще… Катя была в полной растерянности. И она решила позвонить профессионалу. То есть Лерочке или Викусе. Поскольку Лерочки дома не оказалось, Катя набрала следующим номер Викуси.
– Привет, что сейчас носят? – спросила она.
– Иволгина, ты? – удивленно сказала Викуся. – И в каком смысле – носят?
– В каком-каком… В смысле одежды, конечно! – нетерпеливо воскликнула Катя.
Викуся задумалась. Потом изрекла:
– Это очень сложный вопрос. В том смысле, что тут надо все учитывать – и время года, и пол человека, и его возраст, принадлежность к той или иной социальной группировке, финансовые возможности и то, в каком месте он собирается появиться, при каких обстоятельствах… Если ты, Иволгина, например, попрешься на восьмидесятилетие своей прабабушки, где соберется вся ваша родня от Калининграда до Чукотки, – то будет глупо, если ты туда наденешь топик и мини-юбку, выставив на обозрение все свои татуировки и пирсинг в пупке.
– У меня нет никаких татуировок! И пирсинга тоже! – испугалась Катя. – И восьмидесятилетней прабабушки!
– Ну, это я так для примера говорю… – деловито заметила Викуся. – Опять же, на школьную дискотеку ты не наденешь спортивные брюки с начесом и домашний свитер с Микки-Маусом.
– Логично… – согласилась Катя. – В общем, так – я иду в клуб с молодым человеком – потанцевать и все такое – и не желаю ударить лицом в грязь.
– С кем? – быстро спросила ее собеседница.
– Так я тебе и сказала!
Катя, разумеется, не стала докладывать Викусе, что собралась на свидание с Красовским, – иначе об этом завтра узнал бы весь класс. Викуся была неплохой девчонкой, но долго хранить тайны не умела.
– Ну, дело твое, я просто так поинтересовалась… – обиженно пропыхтела она. – В общем, если ты идешь в обычный клуб, а не в какой-нибудь супермега-пупер развлекательный дансинг, где собирается золотая молодежь столицы, то особо ломать голову и не надо.
– Как это? – удивилась Катя. – То есть можно надеть что угодно?
– Ну, не все подряд, конечно, – иначе тебя через фейсконтроль не пропустят…
– А что такое фейсконтроль?
– Да молодцы такие на входе, вроде охраны, которые заворачивают всех тех, кто им не понравился, – снисходительно пояснила Викуся. – Ну, не всех, конечно, а кто выглядит как-нибудь подозрительно – в рваной и грязной одежде или весь цепями обвешан, например… Некредитоспособных и потенциально опасных для общества то есть.
– О господи, надеюсь, я не выгляжу потенциально опасной! – испуганно пробормотала Катя, разглядывая себя в зеркале, около которого стоял на тумбочке телефон.
– Резюме такое, Иволгина, – одевайся просто, но со вкусом, во что-нибудь молодежное и стильное. Вообще, особых строгостей в моде сейчас нет – можно использовать любые вещи, лишь бы они тебе шли и гармонировали друг с другом. Килограмм косметики на лице – это тоже лишнее. Сделай какую-нибудь прическу, чтобы выглядеть не так повседневно, – и вперед, с песней. Если уж очень приспичит, можешь побрызгать волосы лаком с цветными блестками – это не возбраняется.
– Кажется, я поняла… Большое спасибо, Викуся!
Катя положила трубку. Ее очень успокоило известие о том, что «особых строгостей в моде сейчас нет», – значит, вполне можно удовлетвориться тем, что есть у Кати в гардеробе.
Для начала она вымыла голову и нанесла на волосы специальный гель для укладки. В ящике лежали длинные бигуди для волос, которые Катя купила в прошлом году, но так и не успела ими воспользоваться, поскольку повода особого не было. Сейчас они очень даже пригодились. Она накрутила волосы на эти бигуди, которые гнулись в разных направлениях, и принялась рыться в своем шкафу.
– Ты куда это? – спросил Сашок, заглянув к ней в комнату. – Между прочим, я все уроки уже сделал. Можно мне мультики по телевизору посмотреть?
– Можно, можно… – рассеянно сказала Катя, кидая на диван блузки, юбки, брюки и свитера. – Мне, в общем, с одним человеком надо встретиться.
– На свидание, что ли, собралась? – спросил Сашок, проявляя необычную для столь юного возраста сообразительность. – С Димкой?
– С каким еще Димкой… а, ты имеешь в виду Диму Соколова? Нет, не с ним.
– Жаль. Очень жаль, – с сожалением вздохнул Сашок. – На свидание с ним я отпустил бы тебя с легким сердцем…
– Господи, и откуда ты таких выражений набрался! – вздохнула Катя. – Ладно, иди смотреть свои мультики и не мешай мне.
– Кать, а что это у тебя на голове? Знаешь, в одной книжке, где про Медузу горгону рассказывается, есть очень похожий рисунок…
– Это бигуди, горе мое!.. – с досадой воскликнула Катя.
Исследование собственного гардероба отняло у нее немало сил. Все должно гармонировать – помнила она совет Викуси. В конце концов Катя остановила свой выбор на джинсах с вышитым блестящим узором понизу и красивом разноцветном свитере, который она купила на одной из распродаж в большом универмаге, когда они прогуливались по нему с Виктором Сергеевичем и Сашком.
Немного косметики на лицо, чтобы выглядеть не такой бледной…
Катя раскрутила бигуди, когда волосы высохли. Ее светло-русые, с рыжинкой пряди извивались спиральками, падая на плечи. «Неплохо…» – пробормотала Катя и взбила волосы повыше. Лак с блестками у нее был – специально припасла для новогоднего праздника. Она равномерно разбрызгала его по волосам. «Очень даже неплохо!»
На нее из зеркала смотрела юная, тоненькая особа с роскошной гривой светлых волос, мерцающих золотистыми искрами.
Катя надела куртку с капюшоном, чтобы не испортить прическу, и крикнула Сашку, который сидел в соседней комнате перед телевизором:
– Братец Кролик, я ухожу! Часа через два приду… Если что, иди к Елене Сергеевне, она за тобой присмотрит.
– Еще неизвестно, кто за кем присматривает, – заметил Сашок философски. – Вчера починил ей кофемолку. Так радовалась, прямо как маленькая. Ты мой спаситель, говорит…
– Ты умеешь чинить кофемолки? – изумилась Катя, стоя уже в коридоре.
– А что делать – жизнь заставила…
В вечерних сумерках, под часами у метро, ежась от декабрьской метели, ждал ее Влад Красовский. Сердце у Кати замерло, когда она в свете фонаря увидела знакомый силуэт – до самого последнего мгновения ей казалось, что он не придет. Но он был тут и очень обрадовался, когда увидел ее.
– Привет, Иволгина! Наконец-то… меня чуть снегом тут не занесло!
– Куда идти? – закричала она, отворачивая лицо от снега.