Страница 56 из 62
Как же это тяжело — отвергнуть желанного мужчину…
Ведь я не просто любила его, я с ума по нему сходила. Сгорая от страсти, от ненависти, от ослепляющих эмоций, которые превращали меня в совершенно другую женщину… в его женщину!
Боже, если это и есть настоящая любовь, я понимаю, почему люди убивают ради нее и лишаются рассудка. Мне казалось, что мое тело и душа просто не могут выдержать этого водоворота чувств, буквально раздирающих изнутри.
— Значит, с мужем придешь? — грубый, хриплый голос взрывает тишину, заставляет сердце сойти с ума в бешеной агонии частых ударов.
Почему-то сейчас вовсе не радует, что мой выпад достиг желаемой цели…
Но мне певать, мне уже на все плевать, я будто несусь под откос на огромной скорости с напрочь отказавшими тормозами.
И не вижу впереди ничего, кроме Димы.
Он — мой адреналин, мой наркотик, и каждая доза может оказаться запредельной, но я не остановлюсь, ведь отказаться — значит умереть.
— Да! — отвечаю, не отводя взгляда, стараясь казаться невозмутимой, чувствуя, как внутри все сжимается от граничивших с болью ощущений страха и возбуждения.
Дима хватает меня за запястье, притягивая ближе.
Свободной рукой бью его по лицу, наотмашь, со всей силы.
За его невесту… За то, что целовал ее… Обнимал… Прикасался… После всего, что между нами было!
Удар, второй… это все, что успеваю, пока сильные пальцы до боли не сжимают мою руку.
— Стерва! — выдыхает как проклятие, сдавливая в жестких объятиях. Почему, ну почему даже это короткое оскорбление возбуждает меня еще сильнее? Внизу живота сладко заныло, как же мне хотелось отдаться ему… Прямо сейчас…
Наверно я действительно сумасшедшая, как и он…
Дима разворачивает меня спиной к себе, опрокидывая на стоящий рядом стол, заставляя прижаться грудью к столешнице.
Бесцеремонно задирает платье, ловкие пальцы нагло стягивают трусики, а я брыкаюсь, не веря, что все это происходит на самом деле.
Все случилось так быстро, за считанные секунды, что я даже опомниться не успела.
И вот я уже прижата к столу в весьма недвусмысленной позе, будто безвольная кукла…
Ненавижу! И возненавижу еще больше, если он сейчас займется со мной сексом, после всего, что случилось, вот так, наклонив над столом!
Как он сказал?
Я позову, если мне приспичит. И что, вот ему «приспичило», и я позволю? Неужели? Где же мои принципы, гордость? Почему я позволяю с собой так обращаться?
Вырываюсь, пытаясь освободиться, не уступив ему… себе.
Очередная борьба, которую веду в первую очередь с самой собой.
— Не надо, — выдыхаю жалобно, признавая, что проиграла, буквально вымаливая сохранить остатки моей гордости.
Но мои слова попросту игнорируют…
Слюнтяй! Чертов сопляк!
Какой я на хрен мужик, если рядом с ней превращаюсь в малолетку, которым можно вертеть, как вздумается?!
Наивный, думал, все изменится, если пересплю с ней.
Черта с два, все силы уходят на то, чтобы не начать просить ее хоть о мимолетной ласке, прикосновении. Еле сдерживаюсь, чтоб не шептать признания, когда она так близко, когда чувствую ее под собой, такую мягкую, податливую… мою.
Хотел быть нежным, ласкать, сводить с ума, на деле же ничего не вышло. Взял грубо, жадно не в силах контролировать себя, да и во второй раз вышло не лучше. Мы будто обезумевшие звери терзали друг друга, пока полностью не обессилили, но лишь ненадолго пресытившись.
Какого хрена во мне проснулась эта никому ненужная нежность? Она не хотела меня влюбленным идиотом. Отшвыривала раз за разом, играя на моих чувствах и теша свое самолюбие.
Ю нравлюсь я такой, каким она меня сделала: жестким, беспринципным, жаждущим лишь затащить ее в постель.
Хотела? Получай!
Но черт, какого хрена с ней все по-другому?!
Все эмоции на грани, наказываю ее за то, какую власть имеет надо мной, за то, что рядом с ней превращаюсь в одержимого, ничего не соображающего идиота, готового на все, лишь бы быть рядом.
Каждый раз, как про мужа ее слышу… Как представляю ее с ним, убить хочется, причем обоих!
И этот раз не стал исключением. После всего, что было, после ее слов, вновь всплывает этот чертов муженёк, будь он неладен!
Неужели врала? Опять играла со мной? Или просто хочет, чтобы приревновал?
Нет, это не в ее стиле, хотя я уже ничего не соображаю.
Будто быку красную тряпку показали.
И все…
Вижу цель — не вижу препятствий.
Пожалел, что дал Оле то обещание сегодня утром, с трудом представляю, как теперь смогу его выполнить.
Как зверь пошел за Ю по пятам, преследуя — мое обычное состояние в последнее время.
Во мне проснулся инстинкт: предъявить права на свою женщину, заклеймить, подчинить, чтоб признала, что все это игра, что хочет лишь меня, что я единственный, кому она разрешает трогать себя.
Зашел в комнату, прижал ее к себе и все… поплыл, мозги отключились.
Я как наркоман, дорвавшийся до своей дозы.
Проклятие, не прикасался к ней больше суток, а ломает так, будто год не трогал.
— Значит, с мужем придешь?
Ну же, оправдывайся, скажи, что обманула, что специально врала, хотела, чтобы ревновал. Скажи опять, что меня хочешь… Скажи, или у меня окончательно поедет крыша!
— Да.
Сказала и тем самым отрезала себе пути к отступлению.
Не отпущу, не дам уйти, возьму немедленно, здесь, и плевать на все!
Вдыхаю ее запах, злость смешивается с желанием, потребностью быть в ней, ощущать, как дрожит, как стонет, как просит еще, глубже. Лишь тогда она не врет, я чувствую, знаю, лишь тогда она настоящая и полностью моя.
Сжимаю, терзаю желанное тело, не сдержавшись, наклоняю, прижав к столу, наплевав на все протесты, попытки вырваться.
Плевать, теперь я знаю, что она притворяется, знаю, какая она страстная и горячая. Все это ее сопротивление… блеф. Хочет, хочет не меньше, чем я!
И я заставлю ее это признать!
Ну, за что ж она мне?! За что? Сколько боли причинила, а все равно хочу ее, думаю о ней, схожу с ума.
Целым себя чувствую и сломленным одновременно, но лишь рядом с ней живым…
И даже это нравится.
Как долбанный мазохист иду к ней, несмотря на то, что каждый раз жалит прямо в сердце.
Не сдержавшись, стягиваю с нее трусики, чувствуя, какая она влажная и готовая для меня.
Жаркая, горячая, моя страстная Ю…
Ненавижу и с ума схожу, разве такое может быть?
Проклятие, что ж она со мной делает?!
Вырывается, извиваясь, упираясь ягодицами в стоящий колом член.
Сломать к чертям сопротивление, прижимая к себе, заставляя кричать и царапаться.
Неужели не чувствует, что я на грани? Провоцирует?
Погружаю пальцы, еще, глубже, заставляя застонать, признать свое поражение.
Влаги прибавилось, вот так… хорошая моя… Вжимаюсь, ни черта не соображая, дурея от ее готовности, от сбивчивого дыхания. Мог бы, все время держал взаперти, на кровати, чтоб лежала и меня ждала, готовая, возбужденная…
— Не надо…
Надо, еще как надо. Нам обоим!
Не отрезвляет даже ее жалобный тон. Я уже не могу остановиться, это просто нереально.
Еще выше задираю ее юбку, срывая к чертям мешающие трусики, расстёгиваю ширинку.
Дергается, из последних сил пытаясь освободиться…
С каждым ее рывком теряю крупицы здравого смысла, что еще каким-то чудом не разлетелись к чертям.
Касаюсь членом влажных складок и понимаю, что сдерживаться уже нереально, я на грани… Попросту не отвечаю за себя.
— С мужем придешь? — рычу, жестко удерживая на месте, не давая двинуться, податься навстречу.
— Да-а, — и это уже не было ответом на мой вопрос, это была ее капитуляция.
Ох, как же сладко она застонала, когда я одним движением проник так глубоко, что почувствовал дрожь, пробежавшую по нежному телу.
Замер на мгновение, давая Ю привыкнуть, но надолго меня просто не хватило… Рывком прижал к себе, сжимая упругую грудь сквозь ткань платья, заставляя выгнуть спину и принять меня еще глубже. В бешеном темпе двигаюсь внутри, дурея от ее стонов, от сводящих с ума ответных движений… От чувства полной власти над ней…