Нити судеб

— Ох, Левк, сама не верю. Но мы с тобой сделали хорошее дело, — ответила она, и на её лице заиграла довольная улыбка.

— Не мы, а ты. Я только рядом стоял, — усмехнулся Левк, вспоминая, как Лина уговаривала его составить ей компанию в прохождении разнообразных испытаний. Но ему одной полосы препятствий хватило и он, ссылаясь то на одно, то на другое, отказывался от этого сомнительного дела. И был очень благодарен, что Лина не настаивала на его участии.

— Ты мне очень помог Левк. Без тебя мне было бы тяжело.

Они молча пересекли город, поднялись на Акрополь и въехали на дворцовую площадь. И Лина не смогла сдержаться и припустила коня быстрее, желая как можно скорее поцеловать Максимилиана, ожидавшего её у ступеней дворца, почему-то в гордом одиночестве.

Она спрыгнула с лошади и кинулась в объятия мужа, наслаждаясь его сильными руками, обнимающими её. Тихо застонав от наслаждения, Лина уткнулась носом в широкую грудь и почувствовала аромат сандалового дерева, без которого она уже представляла свою жизнь.

— Я тебя уже заждался, — тихо произнёс Максимилиан, прижимая к себе нежное тело, по которому соскучился.

Он совсем не ожидал что, что эта поездка затянется так сильно. Но ему регулярно приходили новости о местонахождении Лины и её бурной деятельности, и полководцу было приятно знать, что жена была занята делом.

— Прости, нужно было всё закончить, — тихо ответила она, смотря на мужа.

Он улыбался, и видеть это было очень приятно.

— А почему ты один? Где Алкмена, Деметрий?

— Алкмена с Валерием, я не стал их тревожить, а Деметрий где-то носится по дворцу с Орионом. Я послал за ними, — ответил он, смотря в счастливые глаза жены. Это было удивительным, и полководец каждый раз поражался тому, как искренне Лина радовалась ему.

— Папа! — вдруг раздался за спиной радостный крик.

— Орион, сын, — заулыбался Левк, отвлекаясь от созерцания милой картины встречи двух влюблённых, и сел на колени, чтобы обнять подбежавшего к нему маленького мальчика. — Как ты подрос. А где Деметрий?

— Он за мной бежал, — обеспокоенно оглянулся он. — Вон!

— Мама!

Из-за угла выбежал маленький черноволосый мальчик.

— Солнышко моё, как я по тебе соскучилась, — произнесла Лина и взяла сына на руки. — Максимилиан, так не честно. Меня не было всего месяц, а Деметрий стал ещё больше похож на тебя.

— По крайней мере, боевой характер и упрямство у него твои, — усмехнулся он, польщённый словами жены. Хотя разве что слепому не было видно, что маленький наследник просто копия своего отца.

— Как Алкмена себя чувствует? — очень тихо Лина задала вопрос, который волновал её весь этот месяц.

— Хорошо. Лекарь говорит, что родит скоро.

— Боже мой… — тихо произнесла Лина, чувствуя, как из глаз потекли неконтролируемые горячие слёзы.

— Шшш, тихо милая, вполне возможно, что всё будет хорошо. Этот твой лекарь, он глаз не сводит с Алкмены. Да и сама она прекрасно выглядит, — поспешил сказать Максимилиан, прижимая к себе жену и целуя её мягкие губы.

— Может, — хлюпнула носом она и опустила на землю вырывающегося Деметрия, и он тут же побежал к Ориону, требуя продолжить игру. — А где Зиоса?

— Лина, что за вопросы? — возмущённо воскликнул Максимилиан. — Где то во дворце, наверно с твоей служанкой. Откуда мне знать? Пошли.

— Куда? — непонимающе спросила Лина и едва успела вбежать в дверь вслед за Максимилианом.

— В купальню, — коротко ответил он.

Максимилиан лежал на боку и перебирал пальцами мягкие золотые локоны жены. Её прекрасные голубые глаза были грустными, и она как будто ничего не замечала вокруг, полностью погрузившись в свои мысли. Ему были известны её переживания, да и он сам не мог выкинуть дурные предчувствия, и постоянно возвращаясь мыслями к сестре. И каждый день Максимилиан проводил с Алкменой всё больше и больше времени, не веря в то, что она скоро умрёт.

Такая молодая, счастливая, красивая… ничто не говорило о том, что она неважно себя чувствует, и что могут возникнуть осложнения во время родов, но это пророчество…

— Сегодня за ужином расскажешь мне как дела в Спарте, — произнёс Максимилиан, отвлекая от беспокойных мыслей Лину и себя заодно.

— А чего рассказывать? Рассказывать нечего, всё нормально у них, — тут же ответила она, и Максимилиан не смог сдержать ухмылку. Целый месяц провела там, а рассказывать ей нечего. Каждый раз из Лины нужно было информацию клещами вытягивать, и порой, это очень злило.

— Они понравились тебе?

— Да, но сказать что-то конкретное можно будет, только оценив первых солдат, вышедших оттуда. Но ты прав, уже сейчас они гораздо сильнее простого мужчины.

— А что там за история с клеймом? — спросил Максимилиан.

— Ну ты же и без меня всё знаешь, — капризно сказа Лина и надула губки, но увидев требовательный взгляд мужа, глубоко вздохнула и продолжила. — Один ученик захотел покинуть лагерь, но это не то место, откуда можно просто так уйти, даже если тебе не понравилось. А оставлять его там принудительно тоже не хотелось, он показывал дурной пример другим. Вот я решила, что если вдруг будут появляться такие вот… ученики, то они могут покинуть лагерь, но только с клеймом на лбу, говорящим о том, что он слабый и немощный мужчина, который был выставлен из спартанского лагеря с позором. Ничего более умного я не придумала, — сказала она и грустно пожала плечами, а Максимилиан еле не смог сдержать улыбку.

Конечно, сперва эта идея с клеймом его смутила. Клеймить свободных людей было не принято в Греции, да и рабов таким образом помечали тоже не слишком часто, ограничиваясь браслетами, но в данном случае это действительно было хорошее решение проблемы. Хотя он бы убивал этих трусов.

— А у вас как тут дела? Где кстати Тигран?

— Он в Фессалии, на днях вернётся.

— А как ведёт себя Орион? Я так поняла, они с Деметрием подружились?

— Да, они быстро нашли общий язык, и Деметрию с ним интересно проводить время, — улыбнулся Максимилиан. — Только Орион очень уж озорной, хотя надо отдать ему должное — послушный и знает, куда лезть не стоит. К Деметрию он относится хорошо, а это самое главное.

— Мальчишки все озорные. Максимилиан, я бы хотела с Алкменой поздороваться, пока солнце не село.

— Хорошо, но я жду от тебя отчёта о спартанских лагерях, — произнёс Максимилиан и очень постарался придать своему голосу строгости. Но это было очень тяжело. Лина лежала перед ним такая прекрасная, желанная… её ясные глаза светились счастьем, а маленькая нежная ручка ласкала его грудь.

— Давай завтра после обеда? — с надеждой спросила она, и он утвердительно кивнул.

Лина глубоко вздохнув, нехотя поднялась с кровати и потянулась за своей одеждой.

— Лина… — начал говорить Максимилиан и замолчал, не зная как спросить интересующую его вещь. Вместе с информацией о местоположении жены, ему доносили, что во время путешествия по лагерям она якобы проводила ночь вместе с Левком. Поначалу он отказывался в это верить, но это было не одно сообщение и не два, об этом говорили очень часто…

Лина повернулась к мужу, спрашивая, что он хотел спросить.

— Это правда, что ты… с Левком…

— Да, — утвердительно кивнула она, не дав Максимилиану закончить фразу, и тот изумлённо посмотрел на свою жену, теряя дар речи и не веря, что она вот так просто говорит о том, что спала с другим мужчиной.

— Но ничего дурного, — поспешила добавить Лина. — Четно!

— Объясни, — только и смог сказать Максимилиан.

— Иногда я просила Левка ночевать в его палатке, так как одной… — начала говорить она и нерешительно замялась, отводя взгляд в сторону, — одной мне было страшно. Я не знаю как объяснить, но эти лагеря… Когда солнце садилось… Максим, прости меня, ничего плохого мы не делали, честно. Он просто был рядом и не давал мне забыться, — очень виновато произнесла Лина и села на край кровати. — Ты можешь мне верить.

— Хорошо милая, — сказал Максимилиан, погладил её по нежной щеке и поцеловал.