Опустошенная (ЛП)

Когда ансамбль достиг проигрыша, остальные из ста вампиров на лужайке присоединились к Катерине. Их голоса хором возвышались над идиотизмом. Хор голосов для Дома, для нас, для всего того, что пытался создать Этан.

Для семьи, которую он хотел из нас сделать.

Количество магии все увеличивалось, от чего у меня по рукам побежали мурашками. Я мысленно поблагодарила вселенную. Может, Фрэнк и засранец, но ему удалось сблизить нас, даже несмотря на то, из-за смерти Этана мы разобщились.

Хор только закончил пение, как из толпы вновь показался Фрэнк. Вампиры нервно зашумели, в то время, как он, запустив руки в карманы, оглядел нас с явным презрением.

— Не уверен, что концерты соответствуют правилам. Это испытания, а не благотворительная вечеринка.

Малик, также стоящий с краю толпы, заведя руки за спину, повернулся к Фрэнку:

— Возможно, это не соответствует правилам — сказал он, — но и не противоречит им. А, как вы сами напомнили, правила важны.

Фрэнк с минуту сверлил Малика взглядом… однако ничего не возразил. Наверное, в итоге, он усвоил, что иногда нужно отступить.

Увы, я снова ошиблась. Подвергнув испытаниям наше проворство, силу и выносливость, Фрэнк решил начать все заново.

Он повел нас в дальний угол территории Дома, где возвышались четыре вбитых в землю деревянных столба по ширине равных телефонным. Четыре фута в высоту и примерно десять дюймов в диаметре.

— Джульетта, Келли, Линдси и Мерит, — сказал он, по порядку указав на каждый столб. — Встаньте на вершину вашего столба.

Мы дружно посмотрели на него, вероятно подумав одно и то же: Простите, вы хотите, чтобы я стояла на столбе?

— Это была не просьба, — сказал он раздражительным тоном лидера, которому из-за своей неадекватности приходилось угрозами заставить людей следовать своим приказам.

Мы все переглянулись, однако за неимением лучшего варианта, кроме как лишиться своей должности в Доме, подчинились.

Запрыгнув на столб, я развела руки, чтобы поймать равновесие. С трясущимися ногами и разведенными в стороны руками, я медленно поднялась и бросила взгляд на Фрэнка.

— Это упражнение проверяет вашу стойкость, предел выносливости и способность держать равновесие, — сказал он.

— Что именно нам делать? — спросила Джульетта.

— Вы будете стоять там, — ответил Фрэнк, — столько, сколько сможете.

— Скоро рассвет, — отметила Линдси.

— Вы будете стоять, столько, сколько сможете, — повторился Фрэнк.

Я посмотрела на Малика. Он кивнул мне в знак понимания, а также обещая вмешаться в случае необходимости. Я закрыла глаза, предчувствуя предстоящую драму, и попросила сил, чтобы справиться.

Итак, за три часа до рассвета, мы встали на столбы посреди Гайд Парка, ожидая восхода солнца.

Практически в течении трех часов мы, вампиры, которых использовали в качестве пешек в политической игре, которая нас не касалась, стояли на своих столбах. Разумеется, это несправедливо. Но ведь точно далеко не впервые для достижения политических целей использовали и манипулировали другими людьми. Разве, по сути, не таким образом поступали все диктаторы и народные вожди на протяжении всей истории — использовали людей для достижения предположительно важных политических целей?

Три часа назад нас было четверо. Теперь двое. Келли оступилась и упала, когда начал пробиваться рассвет и ею овладела усталость. У Линдси от усталости и обезвоженности случилась судорога, и она рухнула на землю.

Какова бы ни была цель испытания, оно теперь сводилось ко мне и к Джульетте.

Мы стояли в тишине. У нее телосложение эльфа и тонкие черты лица. А у меня способность держать равновесие благодаря занятиям балетом, однако тем не менее тело одеревенело и болело. Джульетта обула кроссовки, для той части испытания, которая предполагала бег, а я все еще была босиком и едва чувствовала ноги: судорога давно уступила место покалывающему онемению. Все остальные мышцы болели, из-за попытки сохранять равновесие. Я знала, что по окончанию задания, все будет болеть.

На востоке небо окрасилось в жгучий оранжевый цвет. Вампиры, оставшиеся с нами на улице, забились в тень, чтобы защититься от восходящего солнца.

У нас же такой возможности не было.

Фрэнк вышел на задний двор, держа в руке вычурную изысканную кружку. Он вышел из Дома, по-видимому, чтобы удостовериться, что мы не попадали со столбов или не устроили нарушающего правила перерыва. Я не уважала надзирателя, который не потрудился дежурить на экзамене, крайне важном, по его мнению, для Дома.

Малик же, скрестив руки на груди, стоял перед нами спиной к востоку. Он явно был утомлен, глаза опухли от усталости. Но он остался с нами, охранял нас. Это было что-то типа обещания отцу детям, что раз он не может предстать перед испытаниями вместо нас, то он решительно поддержит нас во время них.

Этот человек был Мастером вампиров.

Он с подозрением наблюдал за Фрэнком, пока тот пересекал двор.

— Восходит солнце, — сказал Малик, — Если в этом испытании есть смысл, то следует его уже начать.

— Ну, разумеется, смысл есть, — ответил Фрэнк. — Мы же испытываем стойкость. И она заключается вовсе не в том, чтобы стоять на столбе — это не сложно. Дело в том, способны ли они стоять на столбе на солнце.

Мы с Джульеттой нервно переглянулись.

— Это убьет нас, — сказала она.

Нас частично защищала тень от деревьев, растущих на заднем дворе. Но по мере восхода солнца, лучи постепенно подали на лужайку, все ближе подбираясь к нам… И они достигнут Джульетты быстрее чем меня.

— Это глупо, — заговорила я. В моем голосе слышалась истерика. — Она стоит дальше меня, и солнце сожжет ее, прежде чем оно достигнет меня.

— Это чистая случайность, — сказал Фрэнк. — Она выбрала себе место. И в этом никто не виноват.

Но это просто было неправильно. Фрэнк сам указал нам на наши места.

— Не могу поверить, что ГС оправдает этот поступок, — сказал Малик. — Не по отношению к вампирам, которые принесли клятву Дому, поклялись его защищать.

Фрэнк повернул голову в сторону Малика.

— Ты не считаешь, что умение выдержать солнце — важно для вампира? Думаешь, они не могут столкнуться с такой ситуацией?

— Если Богу будет угодно, — прищурившись, сказал Малик, — чтобы они когда-нибудь попали в такую ситуацию, то это будет, когда они окажутся в руках врага, а не организации, которая существует, чтобы их защищать.

Эта ситуация полностью соответствует моему мнению о ГС, подумала я. Возможно, много лет назад они были созданы для защиты вампиров, организации Домов и для обеспечения порядка, но исходя из поведения Дариуса Веста и этого чудовища сейчас их только заботит то, как бы доказать свою политическую позицию.

Возможно, пришло время пересмотреть возможность своего участия в Красной Гвардии. Вероятно, сейчас, после смерти Этана и когда на Малика оказывали давление, пришло время задуматься о защите всех вампиров, и не только тех, которые принадлежат Дому.

Когда солнце поднялось над горизонтом и двор озарили лучи солнца, доводы в пользу членства в КГ стали весомей.

Луч удлинился, потемнел, достиг столба Джульетты и пополз по нему вверх. Я с ужасом наблюдала, как носы ее кроссовок накалились до ярко-красного цвета.

— Джульетта? Ты в порядке?

У нее по щекам потекли слезы, но она сжала челюсти и стояла на месте, мужественно сохраняя молчание. Джульетта, наверное, испытывала колоссальную боль, но все же она стояла на вершине своего столба, отказываясь покориться.

Ее голод, казалось, тоже сыграл свою роль: ее глаза налились серебром, выступили клыки. Боль, голод и истощение пробудили хищника.

Я посмотрела на Фрэнка. Тот пил из своей кружки, оставаясь совершенно равнодушным к ее агонии.

— Вы должны положить этому конец. Разве вы не видите, что ей больно?

Он просто высокомерно выгнул бровь.

— Отлично, раз вы ничего не делаете, сделаю я. Я прекращаю испытание, — я было собралась спрыгнуть со столба, но его слова заставили меня замереть.