Страница 41 из 64
Я продиктовала ему адрес своего местоположения.
— Если доберешься сюда быстро, то на автобусной остановке найдешь бессознательного МакКетрика.
— МакКетрика? — спросил он, язвительности в его голосе на сей раз поубавилось. — Что случилось?
— Он с двумя своими головорезами застал меня врасплох в Лупе. Все та же песня о ненависти к вампирам и желании выдворить их из города. Но с очень плохим поворотом событий. У него есть, ну, по крайней мере, так он заявил, осиновые пули. Мне удалось отобрать один из пистолетов, но его головорезы умотали. Он также упомянул, что у них есть какая-то база. Надеюсь, он поделиться с тобой деталями.
— Было бы полезно. Ты собираешься возбуждать дело по факту нападения и избиения?
— Только если его обязательно нужно посадить.
— Не нужно, — ответил Катчер, — Если помнишь, мы больше не принимаем участия в жизни города. Просто у пары парней состоится конфиденциальная дружеская беседа. Забавно, что Конституция больше не указ.
Может, и нет, только это вовсе не означало, что у моего дедушки не возникнут неприятности из-за похищения.
— Это уже твоя работа. Не знаю, как долго он будет в отключке, а поскольку уже очень скоро город проснется, ты, возможно, захочешь ввести в курс дела детектива Джейкобса. Ты же не хочешь, чтобы его нашел кто-нибудь из копов ДПЧ прежде чем ты сюда приедешь.
Джейкобс знал моего дедушку. Это он допрашивал меня после того, как доза «В» — наркотик, который выпускал Тейт для вампиров, превратила бар Дома Кадогана в смертоносное столпотворение. Джейкобс бдителен и добросовестен, а еще он на стороне правды и справедливости. Таких людей осталось не много, поэтому я считала его союзником.
— Я подкину идею Чаку, и посмотрим, как он решит поступить. Он хочет сохранить хорошие отношения с ДПЧ, но нужно кое-что сказать, чтобы испытать новообретенную свободу, данную нам мэром.
Послышалось шаркание.
— Мы уже выдвигаемся, — добавил он. — Будем через двадцать минут.
— Уже почти рассвет, так что я возвращаюсь в Дом. Кстати говоря, о вашей новообретенной свободе, удалось организовать встречу с Тейтом?
— В процессе. Я реализую наш политический капитал, но политики весьма жадные. Ковальчук заставила их нервничать. Скажу завтра.
— Буду признательна. Раз уж мы разговариваем, ты никогда не чувствовал рядом с Тейтом никакого странного запаха?
— У меня нет привычки обнюхивать политиков или осужденных.
— Я серьезно. Каждый раз, находясь возле него, я чувствую запах лимона и сахара. А недавно, когда закончился ливень, я почувствовала его снова, будто от дождя исходила магия. Будто Тейт каким-то образом имел к этому отношение.
— У нас тут прошел небольшой дождик, но я ничего не почувствовал. Я бы не слишком доверял запахам. Тейт за решеткой. Как бы он это сделал?
Вот так. Я знала, что что-то было, однако не стала зацикливаться.
— Ладно, удачи. Поласковее с нашим солдатом.
— Ну, он этого не особо заслуживает, — ответил Катчер, и повесил трубку.
Край неба стал ярко желтым. Убрав телефон, я оставила МакКетрика на автобусной остановке. Он выглядел, как тусовщик, который слегка перебрал.
Счастливчик.
Глава тринадцатая
Лучшее пробуждение — это чашка крови в постель
По дороге домой я позвонила Келли и рассказала ей о МакКетрике. К тому времени как я добралась к Дому, солнце уже вызвало дискомфорт. Я бегом бросилась в Дом. Из-за изнеможенности, вызванной солнцем, я едва осознала, что протестующие затихли. Несомненно, благодаря двум десяткам камуфлированных бойцов Национальной Гвардии, которые стояли на равноудаленном расстоянии друг от друга вдоль забора.
Я сразу же направилась наверх, чтобы завалиться в кровать, однако остановилась на втором этаже, украдкой взглянув на лестницу, ведущую на третий этаж. Прежде чем во мне проснулся здравый смысл, я стала сонно подниматься по лестнице на третий этаж и на цыпочках последовала по коридору в крыло, где находился супружеский номер-люкс… и комнаты Этана.
Я немного постояла перед двойными дверьми в его апартаменты, прежде чем приложила ладонь к двери и прислонилась лбом к прохладному дереву.
Боже, я скучала по нему. Поцелуй Джонаха возможно и был восхитительным моментом забвения, но пробуждение было хуже, погрузив меня в мысли об Этане.
Неожиданно дверь приоткрылась.
Я выпрямилась, сердце бешено стучало в груди. Я не была в его комнате с той самой ночи, когда его убили. Некоторые из его личных вещей упаковали в коробки, но комнаты были закрыты. Фрэнк выбрал другую комнату, а Малик со своей женой остались в своей. Я категорически избегала апартаментов Этана, посчитав, что лучше не заходить туда вообще, чем бродить призраком по комнатам, лелея воспоминания.
Но сегодня, учитывая все эти молнии, королеву фэйри, поцелуй и пистолеты я нуждалась в забвении другого рода.
Толкнув дверь, я вошла внутрь.
С минуту я просто стояла в дверях, закрыв глаза и вдыхая знакомый запах. Насыщенный аромат одеколона сменился запахом чистящих средств и пыли, однако не исчез полностью, оставаясь слабым и свежим, будто шепот призрака.
Открыв глаза, я закрыла за собой дверь и осмотрелась. Изысканная обстановка, дорогая европейская мебель и отделка, больше присущая бутик-отелю, нежели комнате Мастера вампиров.
Я пересекла гостиную, направившись к следующим двойным дверям, которые вели в спальню Этана. Солнце уже висело над горизонтом. Зайдя внутрь, я вновь уловила его запах. Прежде чем я одумалась, куртка с сапогами уже оказались на полу, а я заползала в кровать. Из глаз катились слезы от знакомых ощущений постельного белья и его запаха.
Я подумала о тех моментах, когда мы занимались любовью. Как же их было мало, но, сколько от них удовольствия. О его дразнящей улыбке, когда он был доволен моими действиями или собой, пока он что-то делал со мной. Его ярко зеленых глазах, его совершенном рте, рельефном теле, как у мраморной статуи.
Окутанная его запахом, я улыбалась и наслаждалась воспоминаниями. Я уснула в его постели в темных комнатах.
Мы находились в казино, окруженные какофонией электронных звуков и вспышек света. Нас толкали улыбающиеся официантки, носящие подносы с низкими стаканами. Я сидела перед игровым автоматом с вращающимися дисками, который иногда замедлялся, чтобы показать выпавший ряд картинок. Кол. Дождевая капля. Костер.
Рядом стоял Этан, вращая золотую монетку между большим и указательным пальцами. При каждом вращении от монетки отражался свет, подобно золотой световой вспышке.
— Две стороны одной медали, — сказал он. — Орел и решка. Хорошее и плохое. Добро и зло, — он поднял взгляд на меня. — У всех есть выбор, не так ли?
— Выбор?
— Между храбростью и трусостью, — привел пример он. — Амбициями и благополучием.
— Наверно.
— А каков будет твой выбор, Мерит?
Я знала, что он подразумевал нечто важное, весомое, но не могла сказать, что именно.
— А между чем и чем я должна выбрать?
Щелчком указательного пальца он выбросил монету в воздух. Потолок, казалось, вырос, когда монета полетела вверх, будто здесь не действовала сила гравитации и монета могла подниматься вечно, так и не достигнув потолка. Монетка все вращалась — орел, решка, снова орел, поблескивая при каждом обороте.
— Исчезает, — сказал Этан.
Я наблюдала, как с увеличением расстояния монетка становилась все меньше, устремляясь в бесконечность.
— Нет, — сказала ему я. — Она все еще вверху и до сих пор вращается.
— Не монета. Мое тело.
Легкий страх в его голосе заставил мне устремить взгляд на него. Вытянув руки ладонями вверх, он посмотрел на них. Подбросив монетку в воздух, Этан стал исчезать, кончики пальцев превращались в пепел, опадая на пестрый ковер.
— Что с тобой происходит?
Я не могла ничего поделать, кроме как наблюдать, как его пальцы исчезают миллиметр за миллиметром. Вместо того чтобы кричать от ужаса или пытаться остановить это, я просто смотрела с хладнокровным вниманием, наблюдая, как мой возлюбленный медленно уходит в небытие.