Флирт с маньяком

— Хорошо, я попробую сам разобраться в сложившейся ситуации, меня давно смущают странные отношения Германа Павловича с его студентками, которые время от времени заканчиваются вот такими бумажками, — он повертел в руке белый листок, заполненный мелким почерком доцента. — Иди, повторяй лекции, у нас скоро экзамен.

Я не стала возражать, быстро выскочив за дверь. Оказавшись в коридоре, я перевела дыхание. Неужели наш старый добрый профессор поверил мне, а не преподавателю? Хотя с какой стати ему сомневаться в моих словах? Я же говорила правду. Вскоре на горизонте появилась Вера. Она почему-то пришла на целый час раньше, чем очень обрадовала меня.

— Я так и знала, что ты здесь! — весело воскликнула подруга, подойдя ближе. — Как твои дела? Ничего за ночь не случилось? — она уперлась взглядом в мою заклеенную пластырем руку.

— Так, пара боевых шрамов в борьбе за право не быть изнасилованной в шесть часов утра рядом с собственным домом, — вяло улыбаясь, ответила я.

— А глаза у тебя из-за этого мокрые? — хмуро поинтересовалась собеседница, изучая мое осунувшееся от переживаний лицо.

— Да. Правда, щекотливый разговор с «зав кафедрой», меня тоже немного расстроил, но зато теперь Батов знает и мою версию случившегося в доме Кривошеина, инцидента.

— Ох, Катюха, что с тобой происходит последнее время? — вздохнув, пробормотала Вера. — Сразу после института я поеду к Димке, соберу вещи и отправлюсь к тебе.

— Спасибо, Верунчик, — растроганно пролепетала я, утирая слезы, вновь накатившие на глаза. — Ты мой самый лучший друг.

— Не сомневаюсь, — она улыбнулась. — Ну, а теперь давай рассказывай о своих злоключениях, дорогая.

Я поведала ей все, не упустив ни одной мельчайшей детали. Слава Богу, время нам это позволяло. Подруга внимательно слушала, изредка охая, особенно, когда я говорила ей об ударе ножом и об укусе собаки. Кровавые подробности заставляли ее морщиться, зато поведение моего героического пса привело Верку в настоящий восторг. Узнав о Каменском и его синих Жигулях, она задумалась.

— Катя, мы должны все проверить, но так, чтобы ни Андрей, ни Валентин ничего не заподозрили.

— Я так и собиралась поступить, — в моем голосе слышалось оживление. — Но если ты мне поможешь, наша затея получит гораздо больше шансов на удачу. Ведь не пойманный — не вор. А мне оба парня очень нравятся. Не хочется отдавать их без особой причины на съедение нашим доблестным правоохранительным органам.

— Угу, — кивнула подружка. — Но следователю все равно сообщи об укусе преступника большой овчаркой.

— Я поеду к нему после экзамена.

— Мудро. Но о своих подозрениях не болтай, — нравоучительно сказала она.

— Естественно, не буду, пока не соберу достаточно доказательств для полной уверенности.

— С Быстровым и этим твоим… музыкантом постарайся не общаться сейчас. Любой из них может быть опасен.

— Но я же не дура, в конце-то концов?! — ее назидательный тон мне надоел. — Знаю, что лучше держаться от ребят подальше.

— Вот и умница, — примирительно улыбнулась Вера.

Приняв у меня экзамен, Батов сказал, когда я собралась уходить, получив у него зачетку:

— Зайди ко мне завтра в первой половине дня. Обсудим твою просьбу о смене преподавателя для сдачи дисциплины, которую вел Кривошеин.

— Спасибо, — я просияла.

— Тогда — до встречи, — мягко улыбнувшись в густую седую бороду, произнес профессор.

— До свидания.

Я выскочила в коридор, порхая, как бабочка. Мало того, что «зав кафедрой» поставил мне «пять», так он еще и взялся уладить мучивший меня вопрос о пересдаче проклятого экзамена. Неужели счастье, наконец, улыбнулось мне, отодвинув в сторону стаю неприятностей, дружной гурьбой преследовавших меня на протяжении последних десяти дней.

— Катерина, это важно! — гробовым тоном произнес Егоров, преграждая мне путь. — На!

— Что ты мне вручил? — я опешила, рассматривая белый лист, исписанный ровным почерком однокурсника.

— Это «психологический портрет» твоего преследователя.

— А в нем указана отличительная особенность его задней части? — смеясь, спросила Вера, которая незаметно приблизилась к нам со спины.

— То есть? — «Мистер галстук» не понял ее реплику, о чем свидетельствовали его сложенные домиком брови.

— Маньяка сегодня утром цапнула Катькина собака, — пояснила подруга.

— Правда? Он снова нападал? — Андрюша обрадовался так сильно, что мне стало обидно. — Значит, я прав! Этот тип — твой знакомый, который выслеживает исключительно тебя, Катя.

Криво усмехнувшись, я свернула презентованную мне бумажку и положила ее в пакет.

— Почитаю как-нибудь на досуге, — пояснила я собеседнику и, взяв под руку Верку, потащила ее в сторону. — Когда ты ко мне приедешь?

— Часов в пять, может, пораньше, — ответила та.

— Я сейчас пойду к Петрову, потом сразу домой и буду тебя там ждать.

— Никого не впускай, — настоятельно порекомендовала она, приняв серьезный вид.

— Есть, капитан! — я демонстративно отдала ей честь, приложив руку к виску, как у военных. — Ваше распоряжение будет исполнено по всей строгости устава!

— Иди, шутница, — подтолкнув меня к выходу, проговорила подруга. — И… поздравляю с высокой отметкой.

— Тебе желаю того же, — сквозь смех ответила я.

Вера осталась сдавать экзамен, а я отправилась во владения Степана Степановича, намериваясь порадовать его новыми сведениями о пресловутом маньяке. Настроение мое заметно улучшилось, неурядицы отступили на задний план, став менее значимыми. В голове рождались планы, а ноги, громко стуча каблуками, несли меня в отделение милиции на аудиенцию к следователю. Он очень обрадовался моему приходу. А когда услышал рассказ об укусе, расцвел окончательно.

— Надо срочно разослать эти данные по всем больницам. Преступник должен обратиться к врачу, чтобы получить медицинскую помощь. Ваш пес, Катерина, настоящий герой.

— Он у меня еще не то умеет! — гордо отозвалась я, довольная похвалой в адрес Лари. — Умная собака и… верная.

— Скажите мне, пожалуйста, одну вещь, — задумчиво произнес Петров. — Как давно на Вас начались нападения?

— Несколько дней назад.

— А раньше ничего странного не происходило?

— В каком смысле? — я непонимающе заморгала, а в голове возникло происшествие с иномаркой, которую мне удалось отправить в кювет.

— Вам никто не угрожал? Может, были ссоры с кем-нибудь? — следователь задавал мне наводящие вопросы, стараясь выведать как можно больше информации, способной помочь делу.

Я сидела молча, закусив губу и сцепив пальцы рук. В голове, сражаясь друг с другом, кружились противоречивые мысли. «Сказать или не сказать? Скрыть или не стоит? А если бандитов выпустят, и они придут ко мне с разборками? Хотя, с другой стороны…. вдруг, они и есть причина появления в моей жизни „полосатого придурка“? Сколько можно прятаться, скрываясь от себя самой? Разве смысл моего существования в трусости? В конце концов, вымогателей арестовали по другим причинам, так что рассказ о них, вряд ли, повлечет за собой роковые последствия. Они и так за решеткой. Одним преступлением больше… какая теперь разница!»

— Десять дней назад меня похитили двое бритоголовых парней, затолкав в машину неподалеку от дома. Я умудрилась разбить их автомобиль, за что эти хлопцы вымогали большую сумму денег. Но у них ничего не вышло, так как за день до расплаты «Отряд по борьбе с организованной преступностью» сцапал всю честную компанию прямо на Московском проспекте. Сейчас те, о ком я говорю, сидят в следственном изоляторе.

Собеседник выспросил у меня все подробности этой истории, он выглядел чрезвычайно озабоченным и очень заинтересованным. Когда Степан Степанович подробно записал мой рассказ, он негромко сказал:

— Возможно, они кого-то наняли, чтобы отомстить Вам.

— Нет, их арестовали совсем по другой причине, я сама видела, — уверенно откликнулась я.

— И все же… стоит проверить версию, — он улыбнулся. — А Вы пока будьте осторожней.