Страница 7 из 106
— Миссис Уэллс?
— Я? О, конечно! Ведь это же ваше убежище. Я так благодарна вам, что оказалась здесь. Благодарна за то, что осталась в живых. И пожалуйста, мистер Фарнхэм, называйте меня просто Барбара.
— Хм… В таком случае называйте меня просто Хью. Это имя нравится мне больше, чем Хьюберт. Дьюк — и все остальные тоже — отныне называйте друг друга просто по имени. Не называйте меня больше «отец», зовите меня Хью. А ты, Джо, оставь этих мистеров и мисс Понял?
— О'кей, босс. Как вам будет угодно.
— Отныне ты должен говорить: «О'кей, Хью». А теперь, девочки, раздевайтесь до нижнего белья, потом разденьте Грейс и выключите свет. Сейчас жарко, а будет еще жарче. Джо, советую раздеться до трусов. — Мистер Фарнхэм снял пиджак и начал расстегивать рубашку.
— Э… босс, мне вполне хорошо и так, — сказал Джозеф.
— Вообще-то я не спрашиваю, я тебе приказываю.
— Э-э-э, босс, на мне нет трусов.
— Это правда, — подтвердила Карен. — Спросонья он так торопился, что забыл надеть их.
— Вот как? — Хью взглянул на своего экс-лакея и хмыкнул: — Джо, да ты, кажется, еще не созрел для такой ответственной должности. Наверное, мне следовало бы назначить своим заместителем Карен.
— Годится.
— Ладно, возьми на полке запасные трусы и переоденься в туалете. Когда закончишь, покажи Дьюку, где что находится. А ты, Карен — Барбаре. А потом мы соберемся.
Собрались они минут через пять. Хью Фарнхэм сидел за столом и тасовал карты. Когда все расселись, он спросил:
— Кто хочет сыграть в бридж?
— Папочка, ты шутишь?
— Меня зовут Хью. Я не шучу: партия в бридж может здорово успокоить наши нервы. Потуши сигарету, Дьюк.
— Э… прошу прощения.
— Думаю, что завтра ты уже сможешь курить. Я впустил много чистого кислорода, поэтому наружный воздух не поступает. Видел баллоны в туалетной комнате?
Промежуточная комната, соединяющая оба отсека, была уставлена баллонами с водой и разного рода запасами. Там же находились унитаз с тесноватым душем, воздухозаборники, трубы вентиляции, сейчас наглухо задраенные. Была и ручная воздухоочистительная установка с уловителями двуокиси углерода и водяных паров.
— Значит, в них кислород? А я думал, там просто сжатый воздух.
— Он занял бы слишком много места. Так что курить слишком рискованно. Здесь есть небольшой шлюз с датчиками температуры и радиации, то и другое — снаружи. Счетчик Гейгера трещит, как пулемет. Друзья, я не знаю, сколько нам еще придется пользоваться сжатым кислородом. Запас его рассчитан на тридцать шесть часов для четырех человек, так что для шестерых его хватит примерно на двадцать четыре часа. Но это не самое страшное. Я весь в поту и вы тоже. До ста двадцати градусов мы еще сможем терпеть. Если температура поднимется выше, придется использовать кислород для охлаждения убежища. В таком случае нам останется выбирать между жарой и удушьем.
— Папа… то есть Хью, я хотела сказать. Ты имеешь в виду, что мы или поджаримся заживо, или задохнемся?
— Я этого не допущу, Карен.
— Если дойдет до этого… я предпочитаю пулю.
— Не потребуется. У меня в убежище запас снотворного, достаточный, чтобы безболезненно умертвить человек двадцать. Но мы здесь не для того, чтобы погибать. До сих пор нам везло. И если наше везение продлится еще немного, мы переживем катастрофу. Так что не настраивайтесь на похоронный лад.
— А как насчет радиации? — спросил Дьюк.
— Ты умеешь читать показания счетчика?
— Нет.
— Тогда поверь мне на слово, что с этой стороны опасность нам пока не грозит. Теперь насчет сна. В отсеке, где лежит Грейс — женская половина, другой отсек — для мужчин. Коек только четыре, но этого вполне достаточно. Один из нас постоянно должен наблюдать за температурой и воздухом, другой, которому тоже не хватает места, должен заботиться о том, чтобы дежурный не уснул. Тем не менее сегодняшнюю вахту я беру на себя, и напарник мне не понадобится — я принял декседрин.
— Я буду дежурить.
— И я с тобой.
— Мне совсем не хочется спать.
— Тише, тише! — сказал Хью. — Джо, тебе со мной дежурить нельзя, потому что тебе придется сменить меня, когда я выдохнусь. Мы с тобой будем дежурить попеременно до тех пор, пока ситуация не перестанет быть опасной.
Джо пожал плечами и промолчал. Дьюк сказал:
— Тогда, видно, я буду удостоен этой чести.
— Вы что, считать не умеете? Две койки для мужчин, две — для женщин. Что остается? Нужно сложить этот стол, и тогда пятый человек сможет спать на полу. Джо, доставай одеяла. Пару брось здесь на пол и пару — в туалетной комнате, для меня.
— Уже несу, Хью.
Обе девушки настаивали на том, чтобы им тоже разрешили нести вахту. Хью оборвал их:
— Довольно.
— Но…
— Довольно, я сказал, Барбара. Одна из вас спит на койке, другая здесь, на полу. Дьюк, дать тебе снотворное?
— Никогда не имел такой привычки.
— Не строй из себя железного человека.
— Ну… пусть это будет проверка на ржавчину.
— Хорошо. Джо? Секонал?
— Дело в том, что я так рад тому, что завтра не нужно писать эту контрольную…
— Приятно слышать, что хоть кто-то из нас чему-то рад. Хорошо.
— Я еще хотел сказать, что сна у меня ни в одном глазу. Вы уверены, что вам не понадобится моя помощь?
— Уверен. Карен, достань Джо одну таблетку. Знаешь, где они лежат?
— Да, и себе я тоже, пожалуй, возьму. Я не железный человек, и милтаун очень кстати.
— Прекрасно. Барбара, вы пока не пейте снотворное. Может быть, мне придется еще разбудить вас, чтобы вы не давали мне заснуть. Впрочем, милтаун можете принять. Это обычное успокоительное.
— Пожалуй, ни к чему.
— Как хотите. А теперь — всем спать. Сейчас ровно полночь, и через восемь часов на вахту заступят следующие двое.
Через несколько минут все улеглись. Барбара легла на полу. Свет выключили, оставив только одну лампочку для дежурного. Хью расположился на одеялах и принялся сам с собой играть в солитер, причем довольно плохо.
Пол снова вздрогнул, послышался раздирающий уши рев. Карен вскрикнула.
Хью мгновенно вскочил. На сей раз удар был не очень силен и он смог удержаться на ногах. Хью поспешил в женский отсек.
— Дочка! Где ты? — Он пошарил по стене и нащупал выключатель.
— Я здесь, папа. Боже, как я испугалась! Я уже почти заснула, как вдруг это! Я чуть не свалилась на пол. Помоги мне спуститься.
Он поддержал ее, и она, спустившись, прижалась к нему и зарыдала.
— Ну, ну, — приговаривал он, ласково похлопывая ее по спине. — Ты же у меня смелая, не бойся, все будет хорошо.
— И вовсе я не смелая. Я все время испытываю глупый страх. Просто я стараюсь не показывать этого.
— Карен… я тоже боюсь. Так давай не будем поддаваться страху, а? Выпей-ка еще таблетку. Можешь запить чем-нибудь покрепче.
— Хорошо. И то и другое. Но мне в этом бункере не уснуть. Здесь слишком жарко и страшно, когда трясет.
— Ладно. Мы можем постелить тебе на полу, там прохладнее. А где твое белье, девочка? Лучше надеть его.
— Оно там, наверху, на койке. Но мне это безразлично. Мне просто нужно, чтобы кто-нибудь был рядом. А впрочем, нет. Лучше я оденусь, а то Джозеф будет шокирован, когда проснется.
— Сейчас, подожди. Вот твои трусики. А куда же девался лифчик?
— Может быть, свалился на пол? Хью пошарил внизу.
— Нет, и здесь нету.
— Ну и черт с ним! Джо может и отвернуться. Я хочу выпить.
— Хорошо. Джо настоящий джентльмен.
Дьюк и Барбара сидели на полу на одеяле. Оба выглядели очень неважно. Хью спросил:
— А где Джо? Он не ранен? Дьюк усмехнулся:
— Хочешь посмотреть на «спящую невинность»? Вон там, на нижней койке.
Хью обнаружил своего заместителя лежащим на спине, громко храпящим и таким же нетранспортабельным, как Грейс Фарнхэм. Доктор Ливингстон свернулся калачиком у него на груди. Хью вернулся в первый отсек.
— На сей раз взрыв был гораздо более удален от нас. Я очень рад, что у Джо есть возможность выспаться.