Русская Италия

«Я влюбился страстно. Родители невесты, в особенности отец, тотчас составили план женить меня на ней… Девушка так искусно играла роль влюбленной, что я не подозревал обмана».

В результате он сумел получить через два месяца после венчания разрешение на полный развод, что было по тем временам совершенно уникальным случаем. Художник предпочел иметь ад в собственной одинокой душе, и он обрел его, этот молчаливый ад, взамен разрушенной навсегда веры в гармонию.

К счастью, бракоразводный процесс закончился довольно быстро, однако сплетни о семейных делах художника не утихали. Более того, у бывшего тестя хватило наглости требовать у Брюллова пожизненной пенсии для себя и дочери. Суд, естественно, не удовлетворил это прошение, но пришлось снова вытаскивать на свет омерзительные подробности всей этой истории.

Графиня Самойлова, конечно же, вскоре узнала горькую историю брака своего «милого Бришки», но никому не говорила о ней, боялась растерзать и свое и чужое сердце чересчур тягостным повествованием.

Вскоре Карл Брюллов и Юлия Самойлова снова встретились, когда она в 1842 году ненадолго приехала в Россию для похорон своего официального супруга, графа Самойлова.

Карл и Юлия были очень рады встрече, памятью о которой навсегда останется «Портрет графини Ю. П. Самойловой, удаляющейся с бала». Но вскоре графиня вернулась в Италию, возобновив образ жизни блестящей хозяйки салона искусств, литературы и музыки. Она общалась с композиторами Россини, Беллини, Доницетти, русскими литераторами и художниками, жившими в то время в Италии. Многим помогала. Ей принадлежала знаменитая вилла «Джулия» на озере Комо в окрестностях Милана. Карл и Юлия больше не виделись.

В 43 года графиня Самойлова безумно влюбилась в молодого оперного певца Перри и вышла за него замуж. К несчастью, обожаемый муж умер от чахотки в том же 1846 году. Она отпела его в соборе Сан-Марко в Венеции, увезла тело в Париж и похоронила на кладбище Пер-Лашез.

После этого она осталась во Франции, утратила русское подданство, графский титул и почти все из своего огромного состояния. Но в ее характере было снова выйти замуж в 60 лет, чтобы вернуть себе графский титул. Это произошло в 1863 году, и ее мужем стал французский дипломат граф Шарль де Морне, но тот оставил супругу через год после венчания, объяснив это полным несходством характеров. Таким образом, Юлия Павловна так и закончила свои дни под прежней фамилией — Самойлова.

Состояние Юлии Павловны совершенно истощилось. Конечно, она не голодала, однако вынуждена была продать свои портреты, написанные Карлом Брюлловым.

При этом многие из ее прежних «подопечных» теперь совсем забыли ее.

Юлия Павловна Самойлова умерла в Париже, 14 марта 1875 года, в возрасте семидесяти двух лет и была похоронена на кладбище Пер-Лашез в одном склепе со своим вторым мужем.

В Петербурге здоровье Карла Брюллова сильно пошатнулось. Во время работы над росписями плафона Исаакиевского собора он сильно простудился, и когда его состояние совсем ухудшилось, врачи рекомендовали ему сменить климат.

С тяжелыми мыслями в 1849 году он покинул Россию и поехал лечиться на испанский остров Мадейра. Курс лечения, который художник провел на острове, практически результатов никаких не дал, и в июне 1850 года он возвратился в Рим, ибо, как говорил Владимир Васильевич Стасов, тогдашний секретарь промышленника и мецената А. Н. Демидова, «ни одного города на свете не любил Брюллов так, как Рим, ни в одном не чувствовал он себя столько дома, сколько в нем».

В Италии Карл Брюллов поселился в семье своего друга Анджело Титтони, соратника Гарибальди, видного участника революционного движения и полковника национальной гвардии.

Художник пожаловался другу на ревматические боли, одолевшие его после росписей в Петербурге Исаакиевского собора. Анджело пригласил живописца в свой загородный дом в Манциано, заметив, что там, в нескольких километрах, в Стильяно, есть серно-йодистые источники, известные еще с античных времен, хорошо помогающие от ревматизма. Но кто знал, как вредны они для нездорового сердца…

Карл Брюллов поселился на верхнем этаже. День его был забит до предела. Он ездил на источники. Бродил по окрестностям. Много писал. Временами наезжал в Рим и часами простаивал в Сикстинской капелле перед «Страшным судом» Микеланджело.

В эти годы Брюлловым были созданы портреты членов семьи Титтони: так, Анджело изображен в образе Брута, а его дочь Джульетта — в образе Жанны д' Арк (портреты хранятся в Риме, в собрании семьи Титтони). В Москве, в Третьяковской галерее, находится один из самых талантливых портретов кисти Брюллова — изображение итальянского археолога, профессора Микеланджело Ланчи, а побывав во Флоренции, в галерее знаменитого музея «Палаццо Питти», можно увидеть картину Брюллова «Портрет А. Н. Демидова, князя Сан-Донато».

Художник скончался 11(23) июня 1852 года в доме Анджело Титтони под Римом. Умер он после внезапного жестокого приступа.

Через три дня русский посланник в Риме направил в Санкт-Петербург срочную депешу:

«С искренним сожалением имею честь уведомить о кончине знаменитого нашего художника, профессора живописи К. П. Брюллова, последовавшей 11(23) сего июня, в местечке Манциано, в тридцати милях от Рима, куда он недавно отправился для пользования тамошними минеральными водами, коими с успехом пользовался и в прошлом году. Хотя с самого прибытия его в Рим, в 1850 году, господин Брюллов более или менее страдал давнишней болезнью сердца (род аневризма), но не менее того кончина его была так скоропостижна, что он был в тот день с утра на ногах, обедал по обыкновению, как вдруг сделался с ним припадок удушья, и часа через три он испустил дух, в совершенной памяти, прежде нежели прибыл доктор, за коим послали в ближний город. По распоряжению Миссии тело было перевезено в Рим и сего дня похоронено».

Похоронили Карла Брюллова под высокими кипарисами на римском кладбище Тестаччо. Найти могилу легко — прямо у центрального входа стоит стрелка-указатель, да и местные рабочие с готовностью подведут к ней. На мраморном надгробии выбит горельефный портрет художника, скопированный с известного бюста работы И. П. Витали. На оборотной стороне памятника можно увидеть рельефное изображение медали, которой награждались лучшие выпускники Академии художеств, с надписью «Достойному».

Получается, графиня Юлия Павловна Самойлова пережила своего гениального возлюбленного на долгие двадцать три года.

Глава четвертая

Невозвращенец Пимен Орлов

Традиция стажировки русских художников в Италии была заложена еще Петром Великим… Средства на такие поездки тратились немалые, и государство было заинтересовано в том, чтобы они расходовались по назначении. Уж больно велик был для русских юношей соблазн, оказавшись «в радостном плену» итальянской жизни, загулять.

Безусловно блестящее прошлое Италии, родоначальницы европейской цивилизации, ее удивительный климат и уникальные памятники — все это вместе взятое не могло не привлекать художников из разных стран. Именно поэтому Рим издавна считался своеобразной «Академией Европы». Здесь было чему поучиться, здесь шло творческое общение мастеров различных школ и направлений. Русские подключились к этому процессу позднее других, но именно они, особенно в первой половине XIX века, проявили себя наиболее ярко и самобытно.

Традиция стажировки русских художников в Италии была заложена при царе-реформаторе Петре Великом, когда в 1716 году туда были направлены братья Иван и Роман Никитины. За три года они освоили язык, побывали в Венеции и Риме, учились во Флоренции у профессора местной Академии Томазо Реди. Во второй половине XVIII века пенсионерами Академии были художники А. П. Лосенко и П. И. Соколов, скульптор Ф. И. Шубин. В 1773 году в Венецию был послан обучаться театрально-декорационной живописи талантливый юноша Федор Алексеев.