Страница 2 из 65
В 1582 году царь Иван Грозный начал переговоры с королевой Англии Елизаветой о союзе против Польши и Швеции.
В Лондон периодически наведывались русские купцы и посланники. Разногласия в вопросах русско-английской торговли должны были уладить купцы Степан Твердиков и Федот Погорелый, прибывшие в британскую столицу в 1567 году. Царь поручил им также обменять пушнину на драгоценные камни для царской казны. Их приняла королева Елизавета и отправила с посланцами грамоту Ивану Грозному с просьбой изгонять из России купцов, торгующих минуя Московскую компанию. Но просьба английской королевы не нашла поддержки в Москве: русские уже не были заинтересованы в торговых монополиях.
Не вполне успешной была миссия дворянина Андрея Совина: ему не удалось добиться от королевы заключения дружественного союза, включающего военную помощь России. Иван Грозный также надеялся найти убежище при Лондонском дворе, если из-за внутренних враждебных междоусобиц русской знати ему придется бежать за пределы страны. Царь готов был предоставить англичанам исключительное право торговли в России в ответ на их благосклонность. Но Англии не очень-то хотелось ссориться с Европой из-за амбиций русского правителя. Тогда Иван Грозный задумался о династическом союзе с представительницей английской королевской семьи. Он мечтал о браке с именитой иностранкой, чтобы укрепить свои позиции внутри государства и на международной арене.
Как и надлежит по рангу царю, начал Иван IV с незамужней английской королевы Елизаветы. Личный лекарь и астролог царя Бомелий подогревал воображение государя, расписывая прелести Елизаветы. Иван Васильевич, имея в прошлом шесть или семь официальных жен, надеялся легко завоевать сердце своей новой избранницы и в письмах всячески склонял ее на свою сторону. В широко известном царском письме к «любительной сестре Елизавет королевне» говорилось:
«И мы чаяли того, что та на своем государстве государыня и сама владеешь и своей государской чести смотришь и своему государству прибытка. И мы потому и такие дела хотели с тобою делати. Ажно у тебя помимо тебя люди владеют и не токмо люди, но мужики торговые и о каких о государских головах и о чести и о землях прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываешь в своем девическом чину как есть пошлая девица».
Умному и хитрому приближенному боярину Борису Годунову не нравилась идея женитьбы Грозного на английской королеве. Дальновидный политик, Годунов, по-видимому, уже тогда помышлял о царском троне. Незадолго до этого он выдал свою сестру Ирину за наследника престола Феодора. Поэтому Борис сделал все, чтобы переломить планы Ивана IV в отношении Елизаветы. Но царь, хоть и отказался от притязаний на руку королевы Елизаветы, проявил присущие ему настойчивость и упрямство и вновь обратил свои взоры на Англию — на сей раз его заинтересовала молодая племянница королевы Мэри Гастингс.
В Лондон незамедлительно было отправлено специальное посольство. Возглавлявший посольство Федор Писемский имел царское поручение провести тайные переговоры о сватовстве русского государя к Мэри. Но в это время Иван Грозный все еще был женат на боярской дочери Марии Нагой. Предвидя каверзные вопросы англичан, Писемскому надлежало отвечать примерно следующее: если Гастингс окажется хороша собой, русский царь избавится от своей законной жены и сразу женится на королевской племяннице.
Однако, по свидетельству историков, в Лондоне русского посла Писемского ждал неожиданный сюрприз. Королеву Елизавету мало интересовала судьба царской жены Марии Нагой — она начала задавать русскому посланнику более серьезные вопросы, связанные с правами престолонаследования будущими детьми от брака Мэри Гастингс с русским царем. Ведь у Ивана Грозного к тому времени уже было двое наследников от первой супруги, царицы Анастасии, — сыновья Иван и Феодор.
Очевидно, ответы русского посланника по поводу права наследования русской короны не удовлетворили Елизавету. Королева отправила в Москву вместе с возвращавшимся на родину Федором Писемским своего посла Джерома Бауса с поручением добиться от Ивана Грозного гарантий для английской стороны.
Вполне вероятно, что переговоры Баусу удались, так как, согласно историческим свидетельствам, в Лондоне началась подготовка невесты к отъезду в Россию, а саму Мэри Гастингс при английском дворе стали величать «царицей Московии». Федор Писемский, встречавшийся в Лондоне с племянницей королевы, с восторгом описывал русскому царю прелести молодой знатной иностранки.
Английский коммерсант Джером Горсей, проживавший в те времена в Москве и тесно общавшийся с Иваном Грозным, впоследствии в своих «Записках о России» говорил, что Борис Годунов вошел в сговор с боярином Богданом Бельским, чтобы расстроить брак царя с Мэри Гастингс и аннулировать все договоренности с англичанами. В марте 1584 года Иван Грозный внезапно скончался (по другой версии — его убили изменники-приближенные), и его брак с племянницей английской королевы так и не состоялся.
А если бы в XVI веке русский государь успел породниться с британской короной?.. Как могли бы развиваться русско-английские связи? Стали бы более прочными отношения между двумя странами? Увеличилось бы количество визитов русских в Британию, а англичан — в Россию?.. Вопросы, вопросы, вопросы… Но — история не любит сослагательного наклонения.
Несмотря на то что приход к власти Бориса Годунова сопровождался анти-английскими настроениями, сам он, став впоследствии русским государем, не утратил интереса к сильной и просвещенной Англии. Но, желая с ней дружественного союза, не был склонен к чрезмерным уступкам в ее торговле на территории России.
В 1602 году Борис Годунов отправил в Лондон «детей боярских» Никифора Олферьева, Сафона Жохова, Казарина Давыдова и Федора Костомарова «для науки розных языков и грамотам». По окончании учебы молодые люди в Россию не вернулись, несмотря на неоднократные требования царских властей. Двое из них после обучения обустроились в Ост-Индии, один — в Ирландии, а Никифор Олферьев принял англиканскую веру и осел в Англии.
Воцарение Бориса Годунова в 1598 году вызвало в Лондоне надежды на урегулирование пошатнувшихся англо-русских торговых связей. Королева Елизавета поздравила русского царя по этому поводу: «Да и томуж мы радуемся, что наш доброхот учинился на таком преславном государстве по избранию всего народа великим государем, и мы со своей стороны рады к вам всякую дружбою и доброхотеньем, где будет возможно, от вашего величества к нам тогож надеемся». В конце 1598 года царь отправил в британскую столицу первую грамоту, в которой излагал свои взгляды на перспективу отношений с Англией: «…а с тобою, сестрою нашей любительною, Елизавет королевною, хотим быть в сылке, и в любительной любви, и в крепкой дружбе, и в соединеньи». В этой же грамоте Годунов склонял английскую королеву к союзу против Турции и выражал надежду, что Англия по-прежнему будет направлять для работы в России ученых, ремесленников и других специалистов.