Страница 14 из 72
«Не знаю, с чего начать и чем кончить описание всего того, что совершили эти нечестивые люди», — с глубокой печалью приступает к повествованию о событиях константинопольского погрома историк Никита Хониат. Знатный и образованный византиец, он пережил все ужасы опустошения и едва спасся с семьей при помощи одного знакомого венецианца. А рыцари, обезумевшие от алчности, неистово предались своим необузданным страстям, набросились на дворцы, храмы, купеческие склады и дома, взламывая двери и разбивая окна. Они грабили, разрушали и жгли все, что попадалось на пути. Разгром совершался повсюду — на площадях и в домах, во дворцах и церквах. «Освободители Гроба Господня» не пощадили и великолепных храмов Константинополя, в которых хранились величайшие святыни. С мечами в руках они разбивали священные сосуды и старинные иконы, хватали золотые и серебряные чаши и превращали их в пиршественные, срывали драгоценные камни с крестов, распарывали дорогой бархат и парчу с церковных занавесей и попирали своими ногами самые священные христианские реликвии.
Не пощадили крестоносцы и собор Святой Софии, вдребезги разбив массивные двери центрального входа и ворвавшись под своды храма. От несказанных и несметных богатств, каких у себя дома они никогда не видели, у них прямо-таки захватывало дух. Старинные иконы в золотых рамах, покрытые златотканой материей мраморные столики, церковная утварь из золота и серебра — все это сияло, блестело и переливалось всеми цветами радуги. И рыцари растащили бесценные сокровища храма, а потом привели туда мулов и лошадей и навьючили их драгоценной ношей.
Добыча, захваченная в Константинополе, была так велика, что ее не могли даже сосчитать. «Тут было, — восторженно перечисляет Робер де Клари, — столько драгоценных сосудов, золотых, серебряных и златотканых материалов, что это было настоящим чудом… в сорока самых богатых городах мира едва ли найдется столько богатств, сколько найдено было в Константинополе».
В огне пожаров и от разрушений погибли и замечательные произведения античности: архитектурные и скульптурные памятники из мрамора, дерева и кости, с неподражаемым мастерством созданные греческими и римскими зодчими и ваятелями — все подвергалось безжалостному уничтожению. Были сброшены с пьедесталов и превратились в щебень чудесные статуи возничих на Ипподроме; были разрушены стройные колонны и портики на площади Августейон… Беспощадно крушили крестоносцы и художественные ценности из бронзы, золота и серебра, многие из которых просто перелили в слитки. Такая участь постигла великолепную бронзовую статую богини Геры Самосской, возвышавшуюся на одной из площадей Константинополя. Был скинут с постамента и разбит гигантский бронзовый Геракл, которого скульптор изобразил уставшим от подвигов и сидящим с накинутой на плечи львиной шкурой. Погибла от рук завоевателей и прекрасная статуя другого легендарного греческого героя — Беллерофонта, на крылатом коне Пегасе устремлявшегося на Олимп. Она была столь велика, что (по словам Робера де Клари) «на крупе коня свили себе гнезда десять цапель: каждый год птицы возвращались в свои гнезда и откладывали яйца». Не пощадили латиняне ни статую волчицы, вскармливающей Ромула и Рема; ни статую Париса, бросающего яблоко Афродите; ни даже изваяние Богоматери, находившееся в центре города! В пепел были превращены богатейшие библиотеки Константинополя, в бивуачных кострах рыцарей сгорело и множество рукописных свитков…
Оказалось безвозвратно утраченным и былое великолепие всего города, потому что бесчисленное количество величайших сокровищ мировой культуры было уничтожено или вывезено не только в ходе варварских грабежей 1204 г. Опустошение Константинополя продолжалось и после этого, и все сколько-нибудь ценное вывозилось на Запад. Атак как латинские императоры постоянно нуждались в средствах, то они готовы были продать все, что продавалось. Так, Балдуин II продал огромное собрание святых мощей французскому королю Людовику IX Святому. Впоследствии, за несколько лет до отвоевания Константинополя, когда Балдуину II потребовались деньги для выкупа сына, взятого в плен венецианцами, он даже ободрал свинец со всех дворцовых крыш…
Почти 60 лет Константинополь находился в руках латинян, но наступил день, и 15 августа 1261 г. император Михаил VIII торжественно въехал в город Константина Великого. Это было грандиозное, ни с чем не сравнимое празднество, хотя за время латинского владычества город стал уже далеко не тем, что был прежде.
Жители Константинополя радостно приветствовали православного императора, встретив его крестным ходом с иконой Божией Матери Одигитрии. Затем император прошел в Студийский монастырь, а оттуда как простой христианин, а не как владыка, проследовал на благодарственный молебен в храм Святой Софии. Здесь с ним были коронованы супруга его Феодора и трехлетний сын Андроник. Законный император Иоанн IV Ласкарис даже не был приглашен в Константинополь на торжества. А через несколько месяцев десятилетний мальчик, верность которому Михаил VIII поклялся соблюдать, был по его приказанию ослеплен. Таким было начало династии Палеологов, которая в истории Византийской империи оказалась самой долговечной: она находилась у власти почти 200 лет и пала вместе с Константинополем.
Завоевание Константинополя турками
Во второй половине XIII в. турки прочно утвердились в Малой Азии. Затем, пользуясь смутами и династическими раздорами в Византийской империи, они постепенно расширили территорию своего государства за счет великой православной державы. В 1326 г. они взяли г. Пруса, где и была учреждена столица Османской державы, в состав которой вскоре вошла вся Малая Азия (кроме города Филадельфия, в котором еще продолжало развеваться византийское знамя). В 1354 г. турки овладели Галлиполи, и этим важным завоеванием открыли себе путь из Азии в Европу. В 1360 г. султан Мурад I перешел Геллеспонт, в следующем году захватил византийские крепости Тиролоя и Дидимотих, а потом взял и Адрианополь. В 1363 г. от Византийской империи были оторваны города Филипполь и Серра, а в 1365 г. султан Мурад I объявил Адрианополь своей резиденцией. В 1389 г. он нанес страшное поражение сербам на Косовом поле и ценой собственной смерти надолго прекратил самостоятельное существование Сербского царства. Его сын Баязид I продолжил завоевательные походы, и к середине XV в., когда на престол вступил последний византийский император Константин XI Палеолог, бывшая великой Византийская империя состояла из одного лишь Константинополя.
Византийцы, хоть и предвидели скорую гибель своего великого города, все же готовились к его защите. И султану Мехмеду II несколько лет пришлось вести войну, чтобы завладеть небольшим клочком земли от Святой Софии до Румели-хиссари. В 1452 г. он разгромил Пелопоннес и лишил столицу Византийской империи помощи, которую ей могли бы оказать оттуда. 5 апреля 1453 г. с огромной армией султан явился под стены Константинополя. Османское войско смело шло на приступ, надеясь завоевать самый прекрасный город в мире и зажечь светильники на могилах святых мусульман, павших во время прежних осад Константинополя.
1 апреля 1453 г. византийцы с удивлением увидели возле городских стен турецкие тюрбаны; поля от Пропонтиды (Мраморного моря) до Золотого Рога были усеяны палатками завоевателей. Войска, прибывшие с султаном Мехмедом II из европейской Турции, встали лагерем против Адрианопольских ворот. Часть войска под командованием Сагана-паши (зятя султана) и Караджи-бея разместилась около Окмейдана («Поля стрел»), располагавшегося на высотах Касим-паши и в окрестностях Перы. Отсюда им удобнее было наблюдать за генуэзцами, которые, несмотря на свое обещание сохранять нейтралитет, иногда тайно помогали византийцам. Чтобы избежать всяких неожиданностей, сильные отряды кавалерии охраняли турецкое войско с тыла. Султан расположил свою главную квартиру на небольших холмах, возвышавшихся перед воротами Святого Романа. Ближайшие линии городских стен Константинополя находились от турецкого войска на расстоянии одной мили.