Страница 46 из 50
Руководил ли англичанами страх или нечто иное, но у них не было ни малейшего желания вступать в прямое столкновение с мощными сухопутными войсками Германии. Вместо этого они разработали стратегию, которая основывалась на превосходстве их военно-морских сил, а также включала удар по уязвимому южному флангу Гитлера, прикрытому слабой итальянской армией. Англичане хотели взять под контроль Северную Африку, Средиземноморье и Ближний Восток, чтобы удержать за собой нефтепромыслы в Иране и Ираке и сохранить доступ к Индии и остальным своим колониям через Суэцкий канал и Гибралтар. Незадолго до начала войны в Саудовской Аравии, Кувейте и Катаре были открыты богатейшие залежи нефти, что еще сильнее подчеркнуло всю важность контроля над Северной Африкой – здесь и развернулись поначалу основные бои между британскими и германо-итальянскими войсками. Англия так упорно старалась не допустить страны оси на Ближний Восток, что перебросила туда войска, в том числе танковые, хотя они были крайне необходимы для обороны самой Англии в случае непосредственного немецкого вторжения.
На протяжении всех этих месяцев отношение американского народа к СССР претерпело существенные изменения. Советско-германский пакт о ненападении оправдал худшие опасения многих американцев по поводу советского коммунизма и привел к значительному росту антисоветских настроений в США в 1939–1941 годах. Однако затем мужественное сопротивление советского народа нацистской агрессии принесло ему симпатии и поддержку широких слоев населения США. Многие надеялись, что доброжелательность по отношению к СССР ляжет в основу дружбы и сотрудничества обоих народов в послевоенное время.
Через несколько дней после нападения на Перл-Харбор Госдепартамент посетил советский дипломат М. М. Литвинов. госсекретарь Корделл Хэлл воспользовался представившимся случаем и выразил свое восхищение «героической борьбой» Советского Союза против нацистов52. Вскоре слово «героизм» стало неотъемлемым элементом публикаций и речей, посвященных СССР. В апреле 1942 года корреспондент New York Times Ральф Паркер отметил, «как быстро русский народ приспособился к военным условиям». Он восхищался самоотверженностью и исключительно высокой трудовой дисциплиной русских: «Весь народ охвачен горячим желанием приносить пользу общему делу». Паркер признал, что «описать всю героическую стойкость людей, способных на такое, сможет лишь новый Толстой»53. В июне 1942 года, в первую годовщину нападения Германии на СССР, Орвилл Прескотт, ведущий литературный обозреватель New York Times, уже предсказывал Красной армии победу в войне и спасение всего человечества. «Отличное вооружение, воинская доблесть и исключительный героизм Красной армии могут сыграть решающую роль в спасении человечества от нацистского рабства, – восхищался Прескотт. – Мы все обязаны жизнью миллионам русских солдат, которые сражаются и гибнут в этой войне и не остановятся до самого конца. Невозможно словами достойно оценить этот подвиг и выразить всю глубину нашей признательности»54. Даже генерал Макартур назвал борьбу Красной армии «величайшим воинским подвигом в истории»55.
Свое восхищение русским народом выразил и Голливуд. Хотя прежде для американских кинорежиссеров фильмы об СССР были запретной темой, в июле 1942 года большинство ведущих студий: MGM, Columbia, United Artists, Twentieth Century–Fox и Paramount, – уже занимались съемками или по меньшей мере обсуждали создание девяти таких картин56. Вскоре на экранах появились пять знаменитых фильмов об СССР: «Миссия в Москву», «Северная звезда», «Песнь о России», «Три русские девушки» и «Дни славы».
Постепенно все склонялись к мнению, что без открытия второго фронта войну не выиграть. Признав, что «русские сражались больше всех и понесли наибольшие потери», газета Atlanta Constitution отмечала: хотя второй фронт и принесет горе многим американским семьям, «его необходимо открыть ради победы в этой войне». Леланд Стоув напомнил читателям, что Советскому Союзу не выстоять против нацистов в одиночку: «За эти 13 месяцев русские потеряли 4,5 миллиона человек убитыми, ранеными и пленными… Вероятно, в шесть-семь раз больше, чем англичане за почти три года войны… и в 20 раз больше, чем потеряла Америка в Первой мировой войне»57. Он подчеркнул: «Советский Союз – именно та великая держава, сотрудничество с которой жизненно необходимо для США, если мы хотим выиграть войну… Если бы миллионы русских вдруг перестали воевать, заменить их не смог бы никто»58.
Просоветские настроения усиливались, и у открытия второго фронта в Европе находилось все больше сторонников: американская общественность сплотилась ради общего дела. В июле 1942 года опрос Гэллапа показал, что 48 % американцев хотят, чтобы США и Англия немедленно перешли в наступление, и лишь 34 % настаивают на том, что США лучше выждать момент, когда их союзники укрепят свои позиции59. Американцы один за другим помещали на бамперы своих автомобилей наклейки с лозунгом «Второй фронт – немедленно!». Читатели засыпали редакции газет письмами, в которых призывали власти как можно скорее нанести удар по гитлеровским войскам в Европе. Газета Washington Post публиковала многие из этих писем: автор одного из них, вдохновившись «мужеством нашего союзника, который в одиночку сопротивляется ордам нацистов», настаивал на том, чтобы Англия и США «растянули армию Гитлера, создав Западный фронт, и вместе с нашим русским союзником сокрушили эту угрозу свободе и мировой цивилизации»60.
Советский Союз получал все более широкую поддержку американцев. 38 руководителей Конгресса производственных профсоюзов (КПП) заявили Рузвельту, что «только немедленное вторжение в Западную Европу принесет нам победу в войне»61. Через пять дней КПП провел массовый митинг в нью-йоркском парке Мэдисон-сквер в поддержку открытия второго фронта62. Это требование поддержали и некоторые отделения Американской федерации труда (АФТ). Спешили набрать очки у избирателей и многие политики, в том числе сенаторы Джеймс Мид от штата Нью-Йорк и Клод Пеппер от Флориды, мэр города Нью-Йорка Фьорелло Лагуардиа и член палаты представителей от штата Нью-Йорк Вито Маркантонио63. В сентябре Дэшил Хэммет назвал имена 500 писателей, которые под эгидой Союза американских писателей заявили, что «безоговорочно поддержат президента Рузвельта, если тот примет решение немедленно открыть второй фронт»64. 25 тысяч американцев пришли в парк Юнион-сквер в Нью-Йорке, чтобы послушать обращение конгрессмена Маркантонио и главы Коммунистической партии Эрла Браудера65. Кандидат в президенты от республиканцев на выборах 1940 года Уэнделл Уилки после встречи со Сталиным в Москве также призвал правительство к открытию второго фронта66.
Американские обозреватели неустанно восхваляли героическую борьбу солдат Красной армии и всего советского народа против немецких захватчиков. На иллюстрациях (по часовой стрелке): женщины и старики роют противотанковые рвы, чтобы сдержать немецкое наступление на Москву; отчаявшиеся женщины перед наступлением немцев на Киев (Украина); испуганные дети в киевском бомбоубежище во время немецкой бомбардировки; солдаты Красной армии.
Но, несмотря на одобрение общественности, американские и английские войска были направлены все же в Северную Африку. Без помощи извне Красная армия, пополненная свежими формированиями, сумела повернуть ход войны, разгромив немцев под Сталинградом. В той битве приняло участие по миллиону солдат с каждой стороны. Немцы под командованием генерала Фридриха Паулюса продвигались на Кавказ, стремясь овладеть богатыми советскими нефтепромыслами. Советские солдаты под командованием маршала Г. К. Жукова были полны решимости остановить их любой ценой[32]. Жестокая битва продолжалась полгода, количество человеческих жертв в этом сражении было ужасающим. Общие потери каждой стороны составили до 750 тысяч человек, погибло более 40 тысяч мирных жителей. После такого сокрушительного разгрома немецкая армия начала отступление по всему Восточному фронту. Гитлер, ошеломленный капитуляцией 23 генералов и 91 тысячи солдат Шестой армии, был безутешен. «Бог войны отвернулся от Германии и перешел к нашим противникам»67, – сказал он.
32
Г. К. Жуков стал Маршалом Советского Союза в январе 1943 года (когда бои под Сталинградом завершались), координируя действия войск по прорыву блокады Ленинграда. Занимая с августа 1942 года пост заместителя Верховного главнокомандующего, непосредственно Сталинградской операцией он не руководил, но в августе—сентябре 1942 года был представителем Ставки ВГК на Сталинградском направлении.