Любить нельзя отвергнуть

Ванли улыбнулась.

— Тин? Ты наверху? Я купила "Пойский трюфель", спускайся!

— О… "Пойский трюфель", — изумилась Ванли. — Она тебя балует.

— Ни слова о том, что мы были любовниками, — прорычал Тин. — Поняла?

— Были?

— Были!

— Как скажешь, любимый, — прошептала Ванли, попыталась коснуться щеки мужчины, но тот отпрянул.

— Тара, а граф Тарин не просыпался ещё?

— Я не видела, чтобы он выходил из комнаты, а заходить к нему прислуге запрещено.

Я кивнула. Да, правила для слуг в этом доме были удивительно строгими. Посмотрела наверх. Ещё раз позвать? Или пусть спит, не так уж я и нуждаюсь в его компании.

— Распорядись, чтобы подавали ужин.

Тара кивнула и ушла на кухню. Я достала из корзинки ещё одну конфету, положила её в рот и счастливо заулыбалась. Потрясающе вкусно.

Сверху послышались шаги, о, наконец-то проснулся. Подняла глаза. Вот только спускался Тин не один, а с… женщиной? Я ему значит, конфеты выбирала, а он с дамами развлекается. Горло больно сжалось, но плакать или расстраиваться я и не думала. Больно надо! Я у него просто гощу, и его личные дела меня не касаются. Хотя, надо отдать должное графу, женщина была красивой. Не высокая, не маленькая, среднего роста, правильные, уточённые черты лица, густые чёрные волосы, хорошая фигура… всё в ней было идеальным, даже руки с изящными пальцами.

— Тин, она же ещё совсем ребёнок! — изумлённо прошептала дамочка, но я услышала её хорошо, и Тин это заметил. Он и без того был не слишком рад моему присутствию, видно я их побеспокоила, а теперь его глаза потемнели от злости, а челюсть напряглась.

— Прошу прощения, я не хотела вас тревожить, — произнесла я самым, что ни на есть дружелюбным тоном. — Или вы уже закончили?

Дама удивлённо приподняла брови.

— Дарина, это моя давняя знакомая, — произнёс Тин, делая акцент на слове знакомая. — Ванли Ло. Ванли, моя гостья — леди Дарина Хассилинская.

— Хассилинская, — улыбнулась дамочка. — Наслышана.

Я не сдержала наглого хмыка. Вот так приветствие, и ведь мы совсем незнакомы, и подобного хамства я не заслужила.

— Тебе пора, — грубо сказал Тин и ещё более грубо толкнул даму к выходу, но это её нисколько не смутило, она развернулась, и, не прощаясь, покинула дом.

— Извини, мне не стоило кричать и звать тебя. Я не подумала, что ты можешь быть с…

— Дарина, она просто давняя знакомая, которую я не желаю видеть, — недовольно пробубнил Тин. — Она имеет скверную привычку приходить без спроса, а просьбам не внимает. Ты купила "Пойский трюфель"?

Я улыбнулась и протянула Тину корзину со сладостями.

— Они тебе нравятся? — поинтересовалась я, наблюдая, как он уплетал конфеты. Даже спрашивать не стоило, его любовь к конфетам была очевидной.

— Очень.

— В Хассилин не умеют готовить это лакомство, а то, что привозят, стоит баснословных денег, а у вас его можно свободно купить и совсем не дорого. Боюсь я стану постоянным клиентом в лавке Ши. Не налегай на сладкое, — возмутилась я, замечая, что корзина опустела наполовину за считанные секунды, и забрала её у Тина. Он поднял обиженные глаза.

— Это десерт, а ты ещё не ужинал.

— Жадина, — заявил он.

Кто? Я? Жадина?

— Ещё одну, и всё, — смилостивилась я. Взяла конфету и положила её в рот Тину, а когда поняла, что делаю, было уже поздно. Он обхватил мои пальцы губами и приласкал языком, слизывая с них остатки шоколада. Ох… от его нежных касаний по всему телу прошлись словно искры.

— Очень вкусно — хрипло сказал Тин.

Я отвернулась, пряча полыхающие от стыда щёки, но очень вовремя пришли служанки и начали накрывать на стол.

— Ещё я забыла спросить, какое вино ты любишь, поэтому купила на свой вкус — Кахтанское белое раннее. Привезут сегодня вечером.

— Хорошо, белого у меня нет.

На столе уже стоял ужин, но Тин садиться не спешил. Он разглядывал моё платье, ожерелье с тёмно-синими камнями, браслет на руке и как будто обдумывал сложный вопрос. Мне даже интересно стало.

— Что-то не так?

Он покачал головой.

Глава 7

Дым… дым кругом. Она задыхается, и из последних сил пытается сорвать ненавистные путы. Но верёвки крепки. Они держат пленницу у столба, не позволяя сбежать.

Огонь уже близко… уже слышен палёный запах волос, но она продолжает вырываться. Отпустите… отпустите… я ни в чём не виновата.

— Ведьма!

— Нет, нет… не сжигайте меня, — шепчет она, срываясь на плач. — Я не хочу умирать.

— Я не хочу умирать.

Тин резко открыл глаза, услышав едва слышный шёпот. Привстал с кровати. Из соседней комнаты раздавались шорохи и сдавленное дыхание.

Дарина!

Она живёт в его доме уже пять дней, и обычно девушка спала очень крепко и тихо, словно прекрасное видение… Однажды он рискнул приблизиться и полюбоваться безмятежным лицом Дарины. Не долго, пока были силы отвернуться, пока она не проснулась, почувствовав вторжение. Но сейчас, едва зайдя к ней в комнату, Тин кинулся к кровати.

Дарина задыхалась, а рядом с ней слышался отчётливый запах гари.

Он коснулся её щеки, желая разбудить, и вздрогнул, когда она резко распахнула глаза, но не серые, а тёмно-зелёные. Ведьма. Тин изумлённо замер. Перед ним была ведьма вне всяких сомнений. Её сильную ауру он бы разглядел среди тысячной толпы.

— Дарина?

— Я не хочу умирать, — прошептала она. — То, что я ведьма, даёт им права убивать?

— Нет, — ответил Тин.

Из глаз девушки потекли слёзы.

— Сними цепь.

Тин покачал головой. Она закрыла глаза и резко вздохнула, снова провалившись в кошмар. Голова её металась по подушке, одеяло сбилось, но Тин больше не церемонился, взял девушку за плечи и встряхнул.

— Дарина! Проснись!

Резкий голос грубо вырвал меня из сна. Я открыла глаза и схватилась за горло. Цепи нет, как и верёвок на руках. Сон, просто сон. Я дышу…

— Дарина, милая, ты цела? — услышала я обеспокоенный голос. Ох! Надо мной нависал Тин.

Я тут же схватила одеяло и попыталась натянуть его на себя. Он отстранился, бесцеремонно вытащил мои ноги и уставился на них. Ожогов не было, он разбудил меня как раз вовремя, я уже чувствовала жар от огня и мне оставались считанные мгновения.

Обернулся ко мне.

— Ты меня испугала.

— А чего пугаться, ты же знал, что мне снятся кошмары, — огрызнулась я.

— Нет, это не просто сон. Не знаю как, осознанно или нет, но ведьмы в момент казни делятся с тобой не только болью, но и сущностью.

Что?

— Тихо, не бойся, — поспешил успокоить меня Тин, увидев мой ошарашенный взгляд. — Только в тот момент и всё. Сейчас ты простой человек и в тебе нет ни капли магии.

— Тин, это ужасно… — прошептала я. — Это навсегда? Мне с этим жить?

— Не знаю, наверно.

Он лёг рядом и обнял меня.

— Горло болит от дыма, — пожаловалась я, ложась на мужское плечо.

— Принести сок?

— Нет, побудь со мной. Если можно…

— Конечно, милая, — прошептал он, прижимая к себе сильнее.

— Тин… наверно не правильно говорить подобное, но, — я запнулась. Лишь за эти слова меня могут казнить. — Но ведьмы… они ведь не все несут зло. За два года, что я наблюдаю за ними, всего несколько раз я видела казнь заслуженную. Не доказанную Посланцами, они почему-то не интересуются совершёнными злодеяниями, а когда сжигали действительно опасных и сильных ведьм. А остальные… они кажутся безобидными.

— Да милая, ты права, — тихо ответил Тин и коснулся губами моего виска. — Отдыхай.

Я закрыла глаза. На этот раз кошмар пришёл до рассвета, небо за окном только начало светлеть, но пока ещё слишком темно. В объятиях Тина было тепло, уютно и сон сморил меня очень быстро. На этот раз спокойный, без посторонних вмешательств, и пробуждение было одним из самых приятных за долгое время — от нежно руки, глядящей меня по спине.