Страница 47 из 49
– Зачем это?
– А чтобы проверить, вампир ли ты.
– Так я же на солнце стою, зачем меня проверять, к тому же, если мне кол в сердце, я же умру, – послышался озадаченный ответ.
– Так давай его на свет вытащим и проверим.
– Ну хорошо, только если он начнёт кусаться, то я не виноват.
Вот ещё. Делать мне больше нечего.
Послышался треск и грохот, а затем снова тишина. По всей видимости, кто‑то спустился и ждал, пока я начну кусаться.
– Ну что ты там? – послышался голос моего спасителя.
– Уже тащу, – это был голос любителя кольев.
Я почувствовал, как меня тащат за ногу. Хорошо, что моё тело онемело, а то мало радости в том, что тебя тащат за ногу по неизвестно чему. Может, я поцарапаюсь, а потом будет заражение.
– Ну вот, а ты говоришь вампир. На солнце‑то он не сгорел, – послышался удовлетворённый голос. Так уже утро? Сколько же я тут провалялся?
– Не вампир, а по мне так всё равно. Хороший человек не будет валяться в могиле. Слушай, а давай оставим его здесь? – предложил любитель кольев.
– Нет уж, давай потащим его в город. Может быть, он знает о пожаре, который произошёл в замке, да и вообще, не дело это, бросать его на съедение.
Мне этот человек определённо нравился. Правильно, не стоит меня бросать, тем более на съедение… На съедение?!
– А что это у тебя в руке? – неожиданно поинтересовался голос.
– В какой руке? – суетливо спросил любитель кольев.
– В правой.
– Э… да так, нашёл в могиле… мелочь…
Послышались звуки возни.
– Ничего себе мелочь. Это же чистое золото… сколько за него можно на рынке выручить!
Это же моё золото! Я его тащил вовсе не для того, чтобы какие‑то оборванцы его на рынке продавали!
– Пополам? – обречённо спросил любитель кольев.
– Конечно, пополам. Ишь, спрятать хотел… ладно, потащили этого в город.
Тут меня взяли за руки, за ноги и понесли. Наконец‑то я мог спокойно подумать. Как я здесь оказался‑то? И где это здесь? Я слышал слово «вампир», это что, шутка? И что вообще за…
Неожиданно меня уронили. Просто так, ни с того ни с сего взяли и уронили. Мне ничего не оставалось, кроме как опять потерять сознание.
* * *
Очнулся я от странного шума. Тело почему‑то было вялым, да и мозги особой резвостью не отличались. Несмотря на всю вялость, я всё же открыл глаза и увидел край довольно приличной по размерам площади, забитой народом. Одет народ был довольно странно – что‑то вроде жутко поношенной коллекции Славы Зайцева.
На меня смотрела вся толпа. Я просто‑таки ощущал все их взгляды, что довольно странно, потому что тела, например, я почти не чувствовал: даже слух, и тот меня предал. Я совершенно не слышал того, что говорил дородный бородач в рясе, напоминающий инквизитора, вышедший из толпы и вставший передо мной. И того, что говорил другой мужчина, чем‑то похожий на вельможного барона из фильма о Средневековье.
Да и не до них мне было. Я окидывал удивлённым взглядом толпу. Это с первого взгляда мне показалось, что одежда поношена, на самом деле в ней просто преобладали серые и тёмно‑бежевые цвета. Покрой тоже был самым что ни на есть простым. Тут же почему‑то вспомнился сон, в котором я видел людей в цветастых и невероятно вычурных нарядах. Это была полная противоположность. То же касалось и зданий вокруг. Все они отличались простотой и топорностью работы. Но все люди и здания померкли, когда я увидел
его
. Вдалеке, явно за чертой города, стояла скульптура огромной летучей мыши. Ну просто очень знакомой летучей мыши. Из странного красного камня. С жутко злобным выражением морды. Высотой она была с Эйфелеву башню, и она возвышалась над догорающим замком. Получается, что до этого я не увидел эту статую, потому что её закрывал от моего взгляда замок. Теперь же из города, стоящего на холме над кладбищем, я видел очень отчётливо, что замков там было несколько. Тот, из которого я выпал, был далеко не самым большим. Замки стояли вокруг огромной фигуры, деревня была поодаль, а между ними простиралось огромнейшее кладбище.
Пока мой взгляд блуждал, двое дискутирующих господ на чём‑то сошлись и, подхватив по горящему факелу, дружно посеменили в мою сторону.
Своё тело я ощущал весьма смутно, однако этого хватило, чтобы понять, что я привязан к чему‑то вроде столба. Под столбом конечно же была свалена куча хвороста. Именно её и собрались поджечь два мужика. Не доходя пары метров до меня, они остановились и уже собрались бросить факелы мне под ноги, когда на площадь въехали всадники в красных ливреях. Вся толпа резво расступилась перед ними, и люди в красном подъехали к мужчинам с факелами. Подъехавших было трое. Одеты они были во что‑то напоминающее безразмерные рубахи и такие же просторные штаны. И то и другое было огненно‑красного цвета.
Я даже не сразу понял, что до меня доносятся ещё не очень внятные, но всё же приятные до умопомрачения звуки. В том числе голоса людей.
– Уж не расправу ли вы тут собрались устроить? – властным голосом осведомился один из людей в красном.
– А хоть бы и так, – нагло поднял голову тот, кого я назвал Инквизитором. – Пограничным городам разрешается проводить суды и выносить смертные приговоры. Тем более если это вампир.
– Вампир? – переспросил самый молодой из троих всадников. – А что, солнце нынче вампирам уже не помеха?
Инквизитор смутился и замолчал, а второй мужчина, похожий на барона, воскликнул на удивление тонким голоском:
– Это всё их злое колдовство!
– Вы берётесь утверждать, что разбираетесь в этом лучше меня, Ремесленника? – сладким голосом спросил до этого молчавший мужчина с рыжей бородой.
– Н‑нет, что вы, – начал заикаться оппонент.
– Но это ведь граф Вельхеор, посмотрите на него, и вы его сразу узнаете, – сделал последнюю попытку Инквизитор.
Младший подъехал ко мне почти вплотную и присмотрелся.
– Ну, точно, граф Вельхеор собственной персоной, – удивлённо подтвердил он.
– Действительно? Это уже интересно, – протянул рыжий, который назвался Ремесленником.
В то время пока проходила эта весьма интересная беседа, я старательно пытался прийти в себя. Голова у меня кружилась и, как я ни старался, произнести что‑либо не мог. Язык меня совершенно не слушался, а уж тело и вовсе было неподвластно, хотя я его ощущал. Это внушало какие‑то надежды, значит, я не в онемении и всё же в себя прийти должен. Надеюсь, это произойдёт до того, как меня сожгут.
Двое всадников подъехали к молодому и с любопытством посмотрели на мою скромную персону.
Что‑то им не понравилось, потому что они о чём‑то тихо заспорили, а потом высокомерный крикнул, обращаясь к толпе:
– Люди, как вы могли так жестоко ошибиться? И главное, как могли так жестоко ошибиться вы, досточтимый сэр Леурус, – он посмотрел на Инквизитора. – Неужели вы не смогли отличить простого человека от подлого графа Вельхеора, от самого подлого из вампиров? Кому как не вам, жителям Приграничья, знать, что вампиры не выносят дневного света и не могут получать синяки, как простые люди. И уж тем более они не могут получить сотрясение мозга, которое получил этот бедный человек.
Так вот почему мне так паршиво. Минуточку, а он‑то откуда об этом узнал?
Толпа пристыжено всколыхнулась.
– Я понимаю, почему это произошло. Вы просто приняли желаемое за действительное. Вы слишком ненавидите подлого графа. И есть за что. Для своих изуверских опытов он часто использовал людей из вашего города, хотя сам в этом и не признавался. Мы сами с нетерпением ждём того часа, когда Император даст нам разрешение разнести эту обитель зла, – он простёр руки к замкам вдалеке, – и изжить этих подлых кровопийц.