Страница 29 из 49
Вообще‑то я не очень люблю танцевать, но девушке не откажешь. Поэтому я аккуратно приобнял Лиду за талию, и мы начали танцевать.
Никогда не думал, что танцы могут быть столь приятны.
– Если я тебе оттопчу ноги, то ты сама виновата, – шепнул я ей на ушко.
– Не оттопчешь, – ответила она. – И вообще, нашёл, что шептать девушке, тем более той, на которой собрался жениться.
Тут я не нашёл что ответить, а она продолжила:
– Мне Лана рассказала, что ты ещё и писатель. И стихи пишешь, кажется…
– Иногда… но это такой бред, что тебе лучше не читать, чтобы не повредить свою детскую психику, – пошутил я.
– А мне напишешь? – спросила она, приблизившись губами почти вплотную к моим.
– Ну… если хочешь… – выдавил я. Мой взгляд плавно опустился на её шейку, и я сам не заметил, как меня опять охватила сильнейшая жажда. Рот наполнился слюной, и мне до смерти захотелось впиться зубами в яремную вену, которая слегка просвечивала сквозь белую и нежную кожу. Естественно, не до моей смерти, а до смерти девушки… Да что же это такое‑то?! Я же так и броситься на неё могу! Нужно взять себя в руки. Ну‑ка, хватит на неё смотреть, как на кусок ветчины, извращенец чёртов! Если жажда не уйдёт, то я не знаю, что будет…
Но жажда удивительным образом пропала, едва я посмотрел ей в глаза. Они были прекрасны.
– Но, наверное, просто так ты стихи не пишешь, нужно какое‑то вознаграждение, – прошептала она.
Я попытался было придумать какую‑нибудь отговорку позаковыристей, но мысли не шли… и тут она меня поцеловала… Прошло несколько минут… или лет… а то и вовсе вечность, и она отстранилась.
– Это тебе в качестве аванса, – прошептала она и пошла к столу, за которым уже сидели Лана и Чиж.
– Хорошо потанцевали, – сказал я, так и не придя в себя.
Чиж насмешливо покосился на меня и сделал вид, что рассматривает противоположную стену клуба. Мы сели на свои места…
Я уже не знал, что говорить и как себя вести, но меня «спас» человек, направившийся к нашему столу. Никто, кроме меня, на него внимания не обращал. Я же его заметил сразу, как только он попал в поле моего зрения. Он перехватил мой взгляд и посмотрел прямо в глаза, даже не в глаза, а в самую душу. Мне показалось, что он смотрел прямо в самую мою суть (наверняка белую и пушистую). Что‑то в его взгляде меня напугало, но я так и не успел понять что, и ещё мне показалось, что я его где‑то уже видел. Он подошёл к нашему столу и обратился прямо ко мне:
– Виктор, мне нужно с вами поговорить, наедине.
Признаюсь – я испугался. Что‑то в его тоне дало понять, что ничего хорошего мне этот разговор не сулит.
– Зачем? Что такого вы мне можете сказать интересного? – осведомился я.
Мужчина неожиданно злорадно ухмыльнулся.
– А я и не буду ничего говорить, я просто тебя убью, – сообщил он мне, – если не хочешь, чтобы пострадали твои друзья, то пойдёшь со мной.
Что меня действительно испугало, так это его спокойствие и уверенность. Он ничуть не сомневался в своих словах.
– И что же, вы так просто убьёте меня на глазах у всей публики? – с трудом справился я с собой.
Неожиданно мне показалось, что мою руку с перстнем начало жечь, и я одёрнул её и спрятал под стол.
– А что публика? Публика ничего не значит, – ответил он.
Я удивлённо на него посмотрел, но остался сидеть на месте. Тогда он сказал:
– Придётся их тоже убить, ну я уже устал болтать, я давал тебе шанс.
Он повернулся и пошёл к стойке бара. Только сейчас я заметил, что даже музыка стихла на время нашего разговора, а мои друзья замерли и сидели, как минуту назад. По всей видимости, как это ни странно звучит, он как‑то остановил время. Остановил время!
Только я так подумал, как вновь заиграла музыка, и мои собеседники вновь задвигались, как и все в зале.
– Вы знаете, мне кажется, что этот вечер мы запомним надолго, – неожиданно сказала Лида, а Лана согласно кивнула.
Мне было не до них, я следил за человеком, с которым только что разговаривал, – он сидел у стойки бара и наблюдал за мной. Я наконец вспомнил, где видел его лицо. Это был Колдун, тот самый, которого я видел в секте, только без бороды, поэтому я его не сразу узнал, пока не услышал его голос.
– Виктор!
– А? – Мне кажется, я слегка отвлёкся. Лида укоризненно смотрела на меня.
– Ты что молчишь?
– Да я это… мечтаю и всё такое, – не думая ответил я.
– Потом помечтаешь, – пихнул меня Чиж, – а сейчас надо развлекаться!
Тут произошло сразу несколько вещей: неожиданно человек, за которым я следил, кивнул кому‑то в толпе, и раздались выстрелы; течение времени для меня моментально замедлилось, и я увидел пули, летящие в нашу сторону. Я сразу же опрокинул железный стол и, толкнув вниз Лану с Чижом, прикрыл Лиду. Время вновь вернулось к обычному течению, и пули застучали по крышке стола.
– Что это? – вскричали разом три голоса. Быстро же они очнулись.
– Вы только не удивляйтесь, но это хотят убить меня. Сидите тут, а я их уведу отсюда, – с этими словами я вскочил и перебежал за ближайший угол.
Тут же за мной прозвучала очередь, и я почувствовал укол в бедро. По ноге потекла струйка крови.
По всему клубу слышались крики людей.
– Всем на пол, если не хотите быть убитыми на месте, – послышался знакомый голос того самого человека, что недавно подходил ко мне и вёл светскую беседу.
Не прошло и минуты, как все лежали на полу и слышались лишь отдельные всхлипы и женский плач.
– Выходи, Виктор! – раздался этот, теперь уже кажущийся мне жутко мерзким, голос. – Если ты не выйдешь через минуту, я начну убивать каждую секунду по одному человеку.
Тут послышалась ещё одна очередь. По кому это он стреляет? Неожиданно ко мне за угол кувырком влетела Лида.
– Не вздумай выходить, – проговорила она. – Они тебя тут же убьют, а людей всё равно скоро спасут.
– А ты откуда знаешь? – удивился я.
Неожиданно у меня появились какие‑то подозрения.
– Ты вообще кто?
Лида посмотрела на меня и, опустив глаза, сказала:
– Я работаю в одном из отделов ФСБ, мне приказано следить, чтобы с тобой ничего не случилось.
Тогда понятно, почему подвозила и почему она мне здесь встретилась… и почему она меня целовала…
Видимо, ход моих мыслей отразился на моём лице, потому что она тут же сказала:
– Но ты мне нравишься… правда…
Неожиданно раздался голос, который я уже стал откровенно ненавидеть:
– Минута прошла, я начинаю.
Я посмотрел в глаза Лиде и крикнул:
– Не надо, я выхожу! – а потом тихо добавил: – Прости…
Трогательно так… и гордо… если бы губы не дрожали.
Потом поднялся и, перед тем как выйти, снова повернулся к Лиде:
– Если меня убьют, – считайте меня коммунистом, а если нет… то с меня стихи.
* * *
– Вот и правильно. Я знал, что ты дурак, – удовлетворённо сказал Колдун, который, кстати, так и сидел всё это время у стойки бара, никуда от неё не отходя.
– Зачем вам меня убивать? – спросил я.
– А ты так и не понял, тринадцатый? Ты убил земное тело нашего бога. Ему понадобится не один месяц, чтобы восстановиться. Ты убил одного из тринадцати, так что ты заслужил смерть.
Пока он разглагольствовал, я оглядывался по сторонам, пытаясь увидеть, кто же стрелял из автомата. Никого с автоматом я не увидел. В помещении были только люди, лежащие на полу, и я с Колдуном, сидящим у стойки.