Страница 23 из 49
– Подробности я, как обычно, пришлю тебе по почте. Что же касается затрат на материалы, необходимые для расследования, с этим обращайся к Доктору Ватсону, он будет пользоваться допуском к моей кредитке.
Я бросил на него недовольный взгляд.
– А почему не я?
– Ты? У меня не настолько много денег в банке, чтобы давать тебе кредитку. Ты же наверняка наймёшь толпу народу, лишь бы ничего не делать.
Тут он меня раскусил.
– Хорошо, – вынужденно согласился я. – А этот, как его там, толстяк, он уже знает, что будет работать со мной?
– Откуда? – удивился Хаз. – Он вообще ещё не знает, что будет работать. Ты же слышал, он придёт завтра ко мне в офис, там и узнает.
– А ты уверен, что он согласится?
– Ты же согласился, вот и он согласится.
Надо отдать ему должное, он как всегда продумал всё до мелочей. Не удивлюсь, если толстяк подошёл ко мне пообщаться с подачи Хаза, чтобы я успел с ним познакомиться до начала работы. Кстати о работе.
– Так что от меня требуется?
Хаз отмахнулся, скорчив недовольную мину.
– Всё, на сегодня хватит о работе. Пойдём лучше отдохнём.
Он быстро свернул разговор и уверенным шагом отправился обратно в клуб. Я последовал за ним, понимая, что темнит он неспроста, но сейчас добиться от него чего‑либо я всё равно не смогу. Ничего он мне не скажет, пока сам не захочет.
В клубе народу уже стало поменьше. В основном остались только те, кто живёт поблизости и неженат, и те, кто собрался основательно квасить всю ночь. По большому счету, я относился к обоим случаям. Вот только квасить основательно я не собирался, так… чуть‑чуть.
Глава 6
Я всё‑таки напился. Но я не виноват! Мне всё подливали и подливали. Кто же знал, что виски такая крепкая штука? И вообще, куда я собственно иду‑то?
Я посмотрел по сторонам и обнаружил, что забрёл в какой‑то незнакомый район. Впрочем, в таком состоянии любой район покажется незнакомым. Вокруг ни души, видимо, глубокая ночь или совсем раннее утро. Что ж, совсем не плохо, я ещё стою на ногах, даже не только стою, а иду… ну или ползу. Какая, собственно, разница?
Чтобы прийти в себя, я решил ополоснуться. По счастью, именно в этот момент мне на глаза попался прудик. Ну и что, что грязный? Не до роскоши.
Я снял пиджак и сполз в воду. Сколько в ней провалялся, я не знаю, как умудрился не утонуть, тоже не знаю. По прошествии энного времени я начал приходить в себя. Почувствовал холод, голод, тошноту, боль в голове, в общем, ощутил все радости русского народного праздника – похмелья. Ну а кому же сейчас легко? Хм… всем, кроме меня, наверное.
Едва поднявшись, я опять бухнулся в воду. Как же болит башка моя тупая. Ну кто просил столько пить? Всё, больше не пью.
Поднявшись‑таки с третьей попытки, я подобрал пиджак, надел и побрёл в сторону… в сторону. Вскоре я узнал знакомый Кусковский парк. Мозг заработал. Медленно, но верно я вычислил, что лежал в Химике. Это пруд такой, возле одноимённого завода. Значит, я на верном пути домой. Вот только присяду на эту скамейку и немного отдохну…
– Ну здравствуй, тринадцатый.
– А?..
Это шутки подсознания? Ну, в смысле глюки, что ли?
– Я тебя тут давно уже жду.
Ага… «Ты кто? – Я? Белая горячка».
– И я вовсе не белая горячка.
– А мысли читать некрасиво, да и невозможно, кстати, наука доказала.
– А я и не читаю, у тебя всё на лице написано. Впрочем, если хочешь, то могу и мысли прочитать. Перстенёк‑то поди не снял?
– Снимешь его, как же.
Хорошо. Сижу на лавочке, общаюсь с глюком.
– Ай‑ай‑ай. Ты до сих пор не веришь в мою реальность?
Не‑а.
– Ну, как вам сказать…
– Не веришь. Ну, может, оно и к лучшему. И мне проще, и тебе умирать легче.
– Что, простите?
– Пришёл твой час. Пора тебе ответить за осквернение храма великого нашего повелителя, стоящего над тьмой и повелевающего ею. Ты был избран, но сам выбрал свою участь, отказавшись от великой чести быть избранным.
Э‑э‑э… Чего?
– Так… Не торопись. По слогам и с выражением.
– Что?!
– Это я хотел бы спросить, что?
– Умрёшь ты сейчас, короче. Голос уже начал беситься.
– А? Да пожалуйста, только я пока посплю, ладно? А вы тут уж без меня…
– Ты не понял, я же тебя сейчас убью…
– Ну и фиг с ним, закончишь убивать – разбудишь.
– ?..
– Идиот. Открой глаза!
А?.. Ой!
Я открыл глаза и узрел такую картину: сижу на лавочке, а напротив меня стоит туша, поперёк себя шире, да ещё и с крыльями. И как же это он летает‑то?
– Ты кто?
– Я – твоя смерть!
– А по отчеству?
Видимо, отчество своё он говорить не захотел, иначе не стал бы так махать крыльями и тянуть ко мне лапы.
Я бодренько отскочил за скамейку, и на том месте, где я сидел, пролегло три полосы глубиной сантиметра в два. Коготки‑то помельче, чем у того красного будут. Ничё, и не таких обламывали, ну а если меня убьют, хоть голова перестанет болеть. Кого‑то он мне напоминает, то ли я его в фильме видел?
Я залихватски схватил ближайшую палку (читай дрын) и с размаху врезал по морде чудища. Палка сломалась, и чудище чихнуло, да так, что я где стоял, там и сел. Сдуло меня с ног, я же в себя ещё всё‑таки не пришёл. Пить‑то не умею.
Он тут же обрадовался и бросился на меня с когтями. Я едва успел перехватить его лапы перед своим лицом, хотя нос мне этот гад всё‑таки поцарапал.
Тут только до меня дошло, что угроза жизни весьма и весьма реальная. Меня определённо собираются убить. Причём какой‑то синий (я бы даже сказал голубой), гадкий и вообще не гигиеничный товарищ, покрытый чешуёй. Ещё и на циклопа чем‑то смахивает, глаз‑то тоже присутствует на физиономии лишь в одном экземпляре. Кстати, глаз! Повторим же подвиг Одиссея!
С радостным воплем «За Итаку!» я остатком палки ткнул в глаз. Как ни странно, глаз не повредился. Глаз просто исчез, но вместе со всем чудищем.
Я ошалело лежал на земле и ни о чём не думал. В голове совершенно пусто и ни одной мысли. Через пару минут, или часов, ко мне частично вернулось чувство реальности. Я потряс головой и кое‑как поднялся на ноги. Что ж ещё делать‑то остаётся, как не идти спать?
* * *
Светало, по утреннему парку брёл человек. Грязный, мокрый, в порванном пиджаке, с расцарапанным носом и с полным отсутствием какой‑либо мозговой деятельности на лице. Пробегающие мимо маньяки – утренние бегуны смеряли его брезгливыми взглядами и бежали дальше. «Как можно так пить?» – думали они. Вот они‑то уже давно не пьют, они выбрали здоровый образ жизни, а те дураки, что так пьют, так им и надо. Старушки, бродящие по парку в поисках бутылок, оставшихся после вечерних пьянок, сочувственно косились на бедного бомжа. «А ведь так молод, и поди ж ты», – качали они головой. А «пьяница» брёл по парку и смотрел только перед собой. Да и не пьяница это был вовсе, а очень даже приличный человек. И пьёт он редко и то только по праздникам. И уж определённо он не бомж, потому что направляется прямиком в свою личную квартиру с протекающей трубой и разбитым компьютером. Правда, про компьютер он ещё не знает, но очень скоро узнает и жутко удивится. Ещё более он удивится, когда обнаружит, что забыл ключи. Причём обнаружит он это, уже находясь в квартире. А вот как он в неё попал, этот вопрос и задаст он себе… Собственно, этот человек – я.