Страница 20 из 49
– Ну да, – ответил один из людей, стоявших в первых рядах чуть левее нас. – Это местный учитель кунг‑фу, Чин, кажется. Он недавно открыл в нашем районе школу. Да, кстати, совсем недалеко отсюда, всего в нескольких кварталах.
– Понятно, а тут он что забыл? Кто же его мог пригласить‑то? Он что, поэт или писатель?
– Да нет вроде бы. Понятия не имею, кто его сюда пригласил.
От меня тут же отвернулись, потому что действия на «сцене» стали более активными. Видимо, спорщики пришли‑таки к какому‑то решению. И этим решением было разрешить спор показательным выступлением. Они разошлись, слегка раздвигая толпу для увеличения зоны «ринга». Хаз снял пиджак и кинул кому‑то из своих рабочих клуба. Китайцу же было некому вручить свой пиджак, он вопросительно посмотрел на ближайшего человека из толпы, и я кивнул ему в ответ. Чин мягким движением кинул мне свой пиджак и спокойно встал напротив огромного по сравнению с ним (да и не только с ним) Хаза. Я же стоял в первом ряду, держал пиджак китайца и удивлялся его спокойствию. Я‑то тогда пьяный в стельку был, когда полез на Хаза, да и то дрожь была в коленках, а этот‑то помельче меня будет. По толпе прошла волна удивления, слышалось: «самоубийца» и «жить надоело». Лана и Чиж стояли полностью поглощённые действием. Пока они не видели, я слегка сместился влево, так что вновь оказался за спиной у китайца вне видимости этой парочки.
Жаль, что у меня не было камеры, я бы посмотрел всё в замедленном темпе, потому что без этого что‑либо понять было совершенно невозможно. Вот они стоят друг напротив друга: Хаз прыгает с ноги на ногу в типичной боксёрской стойке, а Чин спокойно стоит напротив и держит перед собой руки в самой обычной стойке. А в следующий момент Хаз бросается вперёд и тут же оказывается на земле. Недолго думая, он вскакивает и тут же опять натирает мозоль на пятой точке.
Желание увидеть действие получше так меня захватило, что я не заметил, как люди вокруг стали двигаться на порядок медленнее, как при прокрутке плёнки на видеомагнитофоне в замедленном режиме. И наконец‑то я увидел всё действие: Хаз бросается вперёд и делает два резких боковых удара, от первого Чин уходит вбок, второй ловит рукой и, сделав элегантную подсечку, при этом дёрнув за пойманную руку, отправляет Хаза на землю. Но тут кто‑то меня толкнул, и всё тут же вновь вернулось к обычной скорости. Хаз же с Чином продолжали свои танцы, только теперь я опять не мог увидеть ни одного конкретного движения. Только нападение и падение. А уж когда до меня начало доходить то, что происходило секунды назад, мне стало и вовсе не до слежения за действием. Я, конечно, подозревал, что я тормоз… но чтобы других тормозить… Может, всё же показалось? Но что‑то мне подсказывает, что не показалось…
Мои размышления прервала наша родная милиция. Опасливо выглянув из‑за угла и убедившись, что ничего особенно серьёзного тут не происходит, они грозно пошли к эпицентру беспокойства, то есть к красному от злости Хазу и оставшемуся невозмутимым учителю кунг‑фу.
– Что здесь происходит? – грозно спросил лейтенант, врываясь в так называемый ринг.
Он тут же наткнулся взглядом на красное и злое лицо Хаза. Такое, скажу вам честно, выдержит не каждый, да ещё и без предварительной подготовки.
Лейтенант судорожно сглотнул и сделал шаг назад. Тут из толпы материализовался второй лейтенант, и вдвоём они всё же справились с оцепенением и ещё раз задали тот же вопрос, хоть уже и не так уверенно.
– Так что же тут происходит?
– Всё в порядке, – отреагировала толпа, так бесцеремонно лишённая развлечения.
– Как мне кажется, тут имеет место драка, – нарочито громко сказал своему напарнику тот, что повыше. – Придётся отвести обоих в отделение, они ещё и выпили наверняка немало.
– Лейтенант. Как не стыдно? – качая головой, произнёс Хаз.
Он уже принял свой обычный вид: надел пиджак и успокоился.
– Константин Валерьевич, а я вас и не узнал, – смешался длинный. – Вы были сами на себя не похожи.
Скажи проще: с такой красной физиономией я вас не узнал, нет ведь, всё надо извратить.
– Так как? Инцидент исчерпан? – решил всё же удостовериться Константин Валерьевич.
– Ну конечно. Извините, что побеспокоили, – быстро ответили оба серых брата и поспешили скрыться.
– Вот и ладушки, – потирая руки и опять развеселившись проговорил Хаз. – Продолжать, я думаю, не будем, а то мои старые кости этого не вынесут.
Китаец, который во время разговора спокойно стоял в сторонке, согласно кивнул и подошёл ко мне забрать пиджак.
– Ну вы даёте, – проговорил я.
Народ начал потихоньку стекаться внутрь, и я, уже давно потеряв из виду Лану и Чижа (слава богу), стоял один и ждал, пока Чин оденется.
– Да что вы, это всё мелочи. На самом деле ушу – это более путь духа, чем тела.
– Кхе… Ну всё равно вы его хорошо покидали. Кстати, позвольте представиться, Виктор, – как обычно запоздало представился я.
– Чин Кхо. А вы кто, поэт или писатель?
– Я и то и другое, – улыбнулся я. – А вы сказали ушу. Я‑то думал, что вы кунг‑фу изучаете.
Чин Кхо улыбнулся.
– Не вы первый, не вы последний. У меня часто это спрашивают. На китайском кунг‑фу означает мастерство. Грубо говоря, даже повар может сказать, что он изучает кунг‑фу. Так что в данном случае подразумевается боевое мастерство.
– А, понял. Извините, что я такой необразованный. Чюй чшифань ба пхэнъеу, – блеснул я своим знанием китайского.
– О, так вы знаете китайский? – удивился Чин Кхо.
– Хе дяр. Просто я однажды переводил текст с китайского, пришлось немного подучить.
– А вас случаем не Руно кличут? – неожиданно спросил китаец.
– Оно самое.
Неужели меня тут каждый знает? Опять, что ли, из‑за Хаза? Так я‑то только нос разбил, а сам он его валял тут спокойно.
– Я должен попросить у вас прощения. Ту статью должен был переводить я. Просто я в то время уехал в Китай и не смог.
Да уж. Вот те на. И обидеться даже не получается.
– Да ладно, чего уж там. Было очень познавательно. Хотя, если подумать, вы можете во искупление своей вины научить меня Хаза валять. Я бы с огромной радостью раз в неделю проводил пару часиков за этим приятным занятием.
– Заходите ко мне в школу, и всё устроим. Только учтите, что это не так просто и понадобится много времени, – сказал он, протягивая свою визитку. – А уж если вы захотите стать мастером…
– Лет десять? – с подозрением спросил будущий адепт боевых искусств, запихивая визитку в карман брюк.
– Почти. Лет сто плюс‑минус год.
Я прикинул свои планы на ближайшие сто лет и понял, что можно и попробовать. Вот умора будет. Я – и вдруг занимаюсь спортом.
Тут к нам подошёл Хаз:
– Что вы тут встали? Народ уже внизу стихи читает. О! Собрались изверги: один нос мне сломал, второй по земле валяет. Вы тут решили секту создать? Будете каждую пятницу меня пинать, да?
Он изобразил жуткий испуг, что не очень‑то смотрелось на его широком лице вкупе с сотней‑другой кило мускулов.
– Ага. Готовься к следующей пятнице, – зловеще проревел я.
– Ну вас, злые вы, – обиделся Хаз. – Ладно, Чин, нам пора, у нас ещё сегодня встреча с издателями. Так что прости Руно, но мы тебя оставим.
– А я‑то думал, что вы незнакомы были до сегодняшнего вечера, – удивился я.
– Ну да, как же. А кто, думаешь, его сюда пригласил? – подмигнул мне Хаз.
– Ты?!
– Какой догадливый ребёнок. На конфетку.
И он действительно достал из кармана конфетку. Да я и не против: я её тут же оприходовал. Дома‑то особенно есть нечего.
– А вы так злились, спорили, подрались ещё, всё же было по‑настоящему. Зачем?!
– Видишь ли. У нас с Чином уже давно такой спор. Я бы это даже спором не назвал, просто на каждом нашем спарринге он меня валяет. Скажу по секрету, я даже к нему в школу хожу, но пока даже схватить его не могу.