Гладиаторы «Спартака»

— Общественный строй тут особой роли не играет. Но факт остается фактом. Игра идет.

— И в ней, похоже, разрешены самые запретные приемы. И судей покупают, и...

— С судьями мы, кстати, будем подавать апелляцию — судейство в Риме было явно необъективное. Хотя к Ларсену претензий нет.

— Думаю, всем нам, спартаковским болельщикам, нужно готовиться к большим переживаниям в ходе игры за Кубок «ЕвроТОТО». А нам, в прокуратуре, в МВД и ФСБ, нужно готовиться к самым причудливым преступлениям, которые могут быть совершены против спартаковцев, чтобы помешать им выиграть этот Кубок.

— Ты серьезно веришь в то, что они смогут это сделать? Важнее то, что в это верит наш коллекционер-заказчик Парижа...

ГЛАВА 15

РИМСКИЕ КАНИКУЛЫ. ПРОДОЛЖЕНИЕ

"...Едва прекратился бой, раздался резкий звук букции, предупреждавший победителей о нападении на них нового врага.

Это был Спартак, только что появившийся на поле сражения. Хотя его легионы устали от трудного перехода, он сразу расположил их в боевом порядке, призвал отомстить за гибель товарищей, и они лавиной обрушились на легионы консула Геллия, среди которых царило смятение..."

Ансамбль Капитолия образуют три здания: в центре — перестроенное Микеланджело из средневековой ратуши здание палаццо деи Сенатори, справа — палаццо Консерватори, слева — построенное ему в пару здание Капитолийского музея. Между ними образуется площадь трапециевидной формы, расширяющаяся по мере приближения ко дворцу Сенаторов.

Возле статуи императора Марка Аврелия всегда толпятся туристы, галдят продавцы сувениров и напитков. Здесь легко затеряться.

Пока Марчелло ехал на своем стареньком «фиате» из спального района, Верду успел дать несколько распоряжений по сотовому и из телефона-автомата. Говорил кодом, используя ключевые слова и оговоренные ранее сдвиги по времени и в пространстве. Так что когда Марчелло с трудом припарковал свою машину на узкой улочке, ведущей к площади, для него уже были готовы «схроны».

— Вы не были на матче? — спросил Марчелло неожиданно появившегося в толпе Поля.

— Был, — коротко ответил тот, давая понять, что не намерен откровенничать с «незнакомым» человеком.

— А я не был. Весь Рим был, а я — нет. Это все Мария. Вечно ей приспичит накануне матча. Ну, вы понимаете... Мы не так давно женаты, чтобы я мог отказать. О, мадонна! Я подозреваю, что она это делает нарочно. Чтоб я не ходил на стадион: ей кажется, что там я могу увлечься какой-нибудь девицей. Ну, вы понимаете. После женитьбы и рождения Маурицио Мария немного располнела. И ей кажется, что на стадион ходят красивые стройные девицы. Мы-то знаем, что там в основном мужчины. Про счет я слышал по радио. Один гол даже видел по телевизору. Но, к сожалению, не в наши ворота. Эти спартаковцы — это что-то... С ними невозможно играть.

Верду закатил глаза, давая понять, что для конспирации Марчелло даже переусердствовал.

Оглянувшись и убедившись, что толпа японских экскурсантов самозабвенно слушает юркого востроносого римского чичероне, он почти не разжимая губ, короткими фразами передал задание:

— От площади Венеции — налево — церковь Иль Джезу.

— Церковь иезуитов, я знаю.

— Помолчи ради Бога, только слушай. За «Пьеттой» работы Чезаре Корсини — газетный сверток. Там прибор. С его помощью сканируешь и передашь по вложенному в сверток цветному мини-факсу, работающему на батарейках, по уже настроенному каналу, абоненту изображение пропуска в зону заправки самолетов, улетающих сегодня. После чего спустишься в пиццерию на Кампо деи Фьори и будешь ждать, когда тебе девушка продаст букетик фиалок. В нем найдешь готовый пропуск со всеми системами защиты. Выйдешь из пиццерии...

— А пиццу я могу съесть? Ту, что приготовила Мария, я даже не успел попробовать.

— Можешь. Только быстро. Свернешь налево....

— На пьяцца Фарнезе?

— Да. Там к тебе подойдет молодой человек, продающий видеокассеты. Купи одну из них.

— Какую?

— Ту, которую он тебе даст, идиот.

— А деньги?

— За четкое выполнение задания ты получишь 50 тысяч долларов.

— В пересчете на лиры это будет...

— Потом сосчитаешь. Это хорошие деньги...

— Но у меня с собой нет ни лиры...

— А, проклятье, возьми! — Верду протянул нерасторопному итальянцу купюру и тяжело вздохнул.

«С какими идиотами приходится работать! Слава Богу, это последнее задание Марчелло. Он давно израсходовал свои ресурсы», — подумал он.

— Там кино? — спросил слегка возбужденный Марчелло.

— Да. С этим «кином», воспользовавшись пропуском, ты пройдешь в ангар, где стоят готовящиеся к отлету самолеты. Надеюсь, что в сам аэропорт ты проникнешь благодаря своему удостоверению.

— Да, конечно.

— Помолчи, ради всего святого! Слушай: ты войдешь в помещение, где отдыхают служащие ангара, предложишь им порнофильм для просмотра.

— О, так это порно? Крутое?

— Помолчи, — заскрежетал зубами Поль. — Отдашь им фильм, скажешь, что зайдешь за ним через пару часов. Дождись, чтобы они вставили кассету в видеомагнитофон и начали смотреть. Все. Больше от тебя ничего не требуется. Сразу выходи с территории аэропорта. Вход и выход на территорию фиксируется?

— Да...

— Это хорошо. Отправляйся домой к Марии доедать свою пиццу...

— С грибами, анчоусами и сыром...

— Вот именно. Завтра утром тебе привезут бандероль. А может даже сегодня вечером. Постарайся открыть ее где-нибудь вне дома, чтобы Мария не видела, как много денег заработал за один день ее шустрый Марчелло.

— Почему?

— Потому что женщины легко привыкают к хорошему. И она будет требовать с тебя каждый день по 50 тысяч долларов. А я не уверен, что у меня будет так много сложных заданий для тебя.

— Ну, вообще-то задание не такое уж и сложное.

— Это только на первый взгляд, ты все понял? Если что-то сделаешь не так, денег не получишь.

— Я все, все понял, ты можешь быть во мне уверен, сержант.

— Никаких имен и званий...

— Да, конечно. Но эти косоглазые друзья ни хрена не понимают ни по-английски, ни по-итальянски, ни по-французски. Придурки...

— Сам придурок, — обиженно ответил один из японцев, стоявший неподалеку.

Это только кажется, что все азиаты похожи друг на друга. Верду немало заданий босса выполнил в странах этого региона и научился отличать живущих там людей. Этого он запомнил. Как запомнил и номер автобуса, привезшего японскую группу в центр Рима.

На всякий случай он взял жесткими пальцами Марчелло за жирный локоток и отвел в сторону, за автобус.

— А теперь главное. В футляре кассеты будет небольшой пакетик кристаллического вещества. Когда ты убедишься, что вся охрана от лайнеров отошла и собралась с заправщиками и ремонтниками в комнате отдыха в ангаре...

— А это произойдет? — удивленно поднял черные густые брови Марчелло.

— Непременно, если ты все сделаешь как надо. Так вот, убедившись, что возле самолетов нет охраны, ты подойдешь в строго определенный час, когда вторым пилотом уже будет произведен слив топлива для анализов, когда у лайнеров не будет охраны, и засыплешь в баки по горсти этого порошка. Ты все понял.

— Да, конечно. — Марчелло надул щеки, как это умел делать великий дуче Италии Бенито Муссолини; хотел было, в связи с выявившейся сложностью задания попросить добавки к гонорару за вредность, но, увидев непроницаемое лицо своего бывшего командира по Иностранному легиону, понял, что выбрал для этого не лучшее время.

Когда Марчелло, чуть согнув растренированные после возвращения из Африки плечи, двинулся в сторону церкви Иль Джезу, Поль осмотрел площадь, убедился, что ничего подозрительного вокруг не происходит, и направился вслед за стайкой весело и возбужденно лопочущих что-то на своем птичьем языке японцев к их автобусу.

Нужного «раскосого» он остановил у самого трапа. Осторожно, стараясь быть вежливым, взял его крепкой ладонью за предплечье и протянул с максимально доброжелательной улыбкой, какую только мог выдавить из своего обожженного южными ветрами лица, открытку с видом Капитолия.