Страница 5 из 44
– Смилуйтесь!.. Пощадите!.. – взмолился черный человек.
– Теперь отвечай на вопросы. Где твой «великий»?
– Там, наверху, у себя.
– Он один?
– Один.
– Кто сейчас был здесь?
– Баронесса В.
– Княгиня Д. была вчера или сегодня?
– Нет.
Черного человека колотило от ужаса.
– Теперь слушай, любезный, – резко проговорил Путилин. – Ты проведешь нас в ту комнату, где твой повелитель принимает своих посетительниц. Вы заперли дверь, X.?
– О да! – ответил любимый агент Путилина.
– Идемте, господа, а ты помни: малейший звук или обман с твоей стороны – и ты получишь пулю в лоб.
И Путилин направил на человека в черном блестящее дуло своего револьвера.
Мы тихо стали подыматься в бельэтаж по лестнице, убранной поистине более чем диковинно.
Длинный ковер был из черного сукна с изображением мертвых костей и черепов. По бокам лестницы стояли треножники, откуда вился тонкими струйками какой-то противно-сладкий дымок.
При каждом шаге тихий звук какой-то незримо-таинственной музыки проносился и замирал где-то в отдалении.
– Ловко, ловко… молодец! – слышал я бормотание Путилина.
– Скажи, – тихо обратился он к нашему пленнику, – когда кто-нибудь приезжает к твоему «великому», как ты даешь ему об этом знать?
– Я… я подаю ему снизу условный звонок… Тогда он выходит и встречает…
– Ну, веди!
Мы прошли двумя темными комнатами и остановились перед аркой, закрытой черной драпировкой с такими же изображениями, что и на ковре лестницы.
Путилин тихонько раздвинул ее и заглянул во внутренность таинственной горницы.
– Никого! Отлично…
Мы вошли в нее, и неприятно жуткое чувство овладело мною. Комната была вся задрапирована черным сукном.
У одной из стен ее стоял высокий, огромный черный аналой, позади него – какой-то замысловатый треугольник с тремя зажженными свечами и черепами, а сбоку – жаровня, в которой сверкали горячие уголья.
Свечи пылали багровым светом. Полосы его ложились на черные стены, давая иллюзию лужи крови.
Путилин зорко огляделся по сторонам.
– Гм… дело скверно. Комната пуста до удивительности.
Он быстро подошел к огромному аналою и попробовал его приподнять.
Аналой поднялся свободно, как легкий деревянный предмет.
– Нечего делать, придется… Ну-с, вот и все. Вы, X., ведите негодяя вниз и по его указанию дайте звонок. В случае, если он обманет нас, – пристрелите его. Ну а вы, барынька, знаете, что вам надо делать? После звонка подымайтесь по лестнице, и… там все будет видно.
Мы остались одни.
– Нет, там мы рискуем или задохнуться, или ничего не видеть, – проворчал мой гениальный друг. – Ба! Да о чем я думаю? Мы отлично спрячемся под широкими складками спадающего с аналоя покрова. Живо, живо, доктор!
Едва мы успели задрапироваться черным сукном, как резкий, какой-то переливчатый звонок пронесся по комнатам этой проклятой квартиры.
Прошло несколько секунд, и до нас донеслись голоса: мужской и женский.
Портьера раздвинулась, и в страшную комнату вошла высокая фигура мужчины, одетого в темно-фиолетовую сутану.
Черты лица его были резки, суровы.
На груди сверкала, переливаясь блеском драгоценных камней, большая золотая цепь.
– Ну, княгиня, что скажете? – прозвучал голос таинственного хозяина.
– Я… я в отчаянии, великий! – хрипло ответила «княгиня».
– Что с вами? Я не узнаю вашего голоса! – удивленно произнес «великий».
– Ах, я больная, я совсем простудилась. Я приехала к вам сказать, что нам… что мне угрожает смертельная опасность.
– Какая? – прозвучал насмешливый голос.
– За нами следит Путилин. Я погибла.
– Я это знаю. Но почему вы считаете себя погибшей?
– Но, боже мой, вы не знаете, что это за гениальный сыщик! Ни одно дело не остается нераскрытым, раз он за него принимается.
– Вы так думаете? Но вы, дитя мое, забываете одно: с таким противником, как я, вашему прославленному сыщику не приходилось еще бороться. Или вы не верите в меня?
Голос «великого» прозвучал резко, властно.
– Не знаю, не знаю, – с отчаянием воскликнула княгиня. – Я знаю только одно, что у меня под ногами точно наклонная плоскость… Я чувствую, что я лечу по ней… Мне страшно, мне страшно!
– Вы не верите в то, что я обладаю чудесной силой и властью дать человеку вечную жизнь, вечную молодость и красоту? Вы усомнились в этом, несчастная?
Голос чудодея теперь гремел.
– Если обнаружится… если он, этот страшный сыщик, раскроет все, я погибла… Ах, что вы со мною сделали!
«Княгиня» закрыла лицо, вернее, вуаль обеими руками и зарыдала.
– Это ни на что не похоже! – гневно вырвалось у «великого». – Неужели вы полагаете, что я, вновь возродившийся Калиостро, слабее какого-то сыщика? Ну успокойтесь, княгиня, успокойтесь, мое милое дитя! Я вас не узнаю совсем… Будьте покойны, верьте мне, что о бриллиантах никто никогда не узнает. Вы ведь отлично знаете, на что мне нужны они. Вы знаете, как делается тот чудесный всемогущий эликсир, с помощью которого вы можете быть вечно любимы, вечно молоды, прекрасны? С помощью расплавленных бриллиантов. Целые века люди ломали голову над разрешением этой величайшей тайны жизни, и вот наконец я разрешил эту проблему. Из горсти бриллиантов и других драгоценных камней получается несколько капель, всего несколько капель эликсира жизни. Эти капли пропускаются не через уголь, а через золото.
– Не знаю… Я начинаю сомневаться… мне все это непонятно…
– Как?! – загремел опять воскресший Калиостро. – Вы бросаете мне в лицо обвинение в шарлатанстве? Мне? Вы с ума сошли, княгиня!
– Я… я умоляю вас, оставьте меня в покое… Мне не надо вашего эликсира, мне ничего не надо, сделайте только так, чтобы это осталось в тайне.
Несколько секунд царило молчание.
– А вы… вы привезли деньги? – нарушил его кудесник.
– Нет, нет! Я не пойду на это! С меня довольно и одного ужаса.
– Дело нельзя останавливать на полпути. Я настаиваю, чтобы вы завтра привезли ту сумму, которую я назначил.
– Ни за что! – истерично выкликнула «княгиня». – Вы – плут!
– А, вот как?!
В голосе «Калиостро» послышались гнев и затаенная угроза.
– Вы это сделаете, любезная княгиня, ибо вы в моих руках. Я вас попросил бы вспомнить о той пачке писем, которую вы передали мне и над которой я обещал произвести известные заклинания, дабы вернуть вам любовь вашего некогда пламенного друга сердца, вдруг охладевшего к вам.
– Я погибла! – простонала «княгиня». – Негодяй! Вы воспользовались моей глупостью… Я поверила вам, как святому отцу.
– Ха-ха-ха! – насмешливо расхохотался «Калиостро». – Но разве святых отцов просят быть пособниками в романтических похождениях-адюльтерах? Слушайте, бросьте всю эту комедию, и все пойдет отлично. Привезите завтра эти деньги, и вы получите от меня и эликсир, и пачку ваших писем, завороженных, ха-ха-ха, мною!
– Что мне делать?! Что мне делать?! – воскликнула «княгиня».
– Вам делать теперь больше нечего, теперь буду делать я! – загремел громовым голосом Путилин, выскакивая из аналоя.
Крик ужаса, смертельного страха огласил страшную комнату.
С перекошенным, побелевшим лицом отпрянул к стене и замер Калиостро девятнадцатого века.
Руки его были протянуты вперед, словно он хотел защититься от страшного привидения, от самого Сатаны.
– Что это?.. Кто это?.. – лепетал негодяй в фиолетовой сутане.
– Что это, спрашиваете вы, святой отец? Это последний акт маскарада, и не вчерашнего только, а того маскарада, который вы проделывали так долго. Кто я? Извольте, я вам скажу: я – Путилин.
Яростный вопль бешенства прокатился под черным потолком таинственной комнаты.
– Ни с места, «великий брат» – Кржинецкий! Эта штучка будет пострашнее ваших черепов и аналоев.
И великий сыщик направил на «мага» и «волшебника» револьвер.
– Ну-с, ведите теперь нас в ваш кабинет, господин Калиостро.