Страница 10 из 10
Это я тоже понимал. И удивился приезду. Посещение человека, отправленного на залегание, в первые два года недопустимо.
— Что-нибудь случилось?
— Да. Случилось то, что ничего не случилось. Начну по порядку. На следующий день после объявления о создании ГКЧП на имя Янаева была переведена крупная сумма денег. Очень крупная. Отправитель анонимный. Однако после падения ГКЧП эта сумма была отозвана. Причиной для отзыва стал неправильно оформленный адрес получателя — ошибка в написании имени Янаева. То есть основания для отзыва были. Повторно эта сумма в Россию не прибыла.
Я слушал, не прерывая, хотя он иногда замолкал, оставляя паузу для вопросов.
— Сумма очень большая. Огромная для анонимного отправителя. Позже нам удалось узнать, из какого банка она была переведена. Оказалось, из «Банку ду Брезил». И не просто из «Банку ду Брезил», а из его отделения в Сан Бартоломеу.
И я начал понимать, почему я оказался в этом городе.
— Как были переведены деньги? В местной валюте? В долларах?
— В долларах.
— И какова моя задача?
— Нужно выяснить, кто перевел эту сумму.
— Как срочно?
— Сам факт перевода огромной суммы на имя Янаева и отзыв денег, когда Ельцин переиграл команду Крючкова, говорит о том, что переводил их наш единомышленник.
Это подтверждается еще и тем, что в последние годы на адрес сначала Андропова, потом Лигачева приходили большие суммы. Их отправители оставались анонимными. Тогда с помощью оперативных средств проводилось расследование с целью определения адресата. Найти его не удалось. Единственно, что стало известно: деньги переводились из «Банку ду Брезил» через лондонский банк. Собственно говоря, отправляя вас сюда, мы предполагали, что вы войдете в местную жизнь и попытаетесь, не торопясь, нащупать, откуда эти деньги. Это ваше основное, по крайней мере на сегодня, задание. И срочное.
— Если я вас правильно понял, необходимо найти того, кто пересылал деньги.
— Да. Потому что это наш единомышленник. Мы убеждены, что он остался нашим единомышленником. Иначе почему он отозвал деньги после разгрома ГКЧП? И теперь не знает, как нам помочь. Мы сейчас в подполье. Мы уверены, что он ищет нас. Надо ему помочь.
— Ну, а если мне удастся его найти, что потом?
— Пока только найти. Узнать, какими средствами он располагает. Какому движению или направлению в политике симпатизирует.
— А сколько он переслал?
Павел Михайлович помялся:
— Вам важно это знать?
— Да.
— Хорошо. Десять миллионов американских долларов. Впечатляет?
Такого предположить я не мог.
— Впечатляет. Десять миллионов за просто так из этого городишки! А что, если это наркоденьги? У революционной армии Колумбии были контакты с крупными дельцами наркобизнеса.
— Мы проверяли. У нас остались хорошие отношения с коммунистами латиноамериканских стран. Нам дали ясный ответ: ни коммунисты, ни левые повстанцы такой суммой не располагают и не имеют представления, откуда она взялась. Что касается крупных наркодельцов, то при Горбачеве, по личному указанию этого подонка, с ними был установлен контакт, и им была предложена помощь для отмывания денег. Это нам было известно от покойного Пуго. Но они теперь поддерживают Ельцина. То есть если бы они и направили в Россию какие-либо деньги — а скорее всего, направляли и направляют — то не нашим, а как раз наоборот. Нет, это вряд ли наркодельцы.
— Еще какие-нибудь зацепки есть?
— Никаких.
— Вы у нас побудете?
Павел Михайлович посмотрел на часы:
— Боюсь, что не увижусь с Мариночкой. Передайте ей мои извинения. И еще. Не жалейте денег. Конечно, в разумных пределах. Финансового отчета мы у вас спрашивать не будем.
— Как с вами связаться?
— В случае экстренной необходимости через Мануэла из гостиницы, где вы останавливались в Рио. Но только при экстренной необходимости. Не мне вас учить. Проводите меня по аэропорта.
— Я думаю показать вам место, где у меня будет салон. Для всех вы здесь по делам салона.
— Разумно. Тогда давайте поторопимся.
В машине я спросил Павла Михайловича:
— Теперь, когда КГБ расформировано, я, стало быть — уже никто, не чекист и не полковник?
— Нет, вы по-прежнему чекист и полковник. Организацию, которую создал Дзержинский, всякие там ельцины распустить не могут. Согласны со мной, товарищ полковник?
— Согласен, товарищ… — я замялся.
— Товарищ генерал, — подсказал Павел Михайлович и в первый раз улыбнулся.
— Ельцин уже надавал разных званий.
— Верно, но новые получили звание от Ельцина, а я от Андропова.
— И я тоже.
— Вот видите. А вы: «кто я теперь»? Чекист и полковник, и больше, чем раньше. Потому что теперь труднее.
В аэропорту мы говорили о машинах. Гость одобрял покупку салона.
— Я уже договорился, что по большой скидке продам новый «мерседес» управляющему банком.
Павел Михайлович не смог сдержать восторженного взгляда:
— Вот это начало!
— Как знал!
— Не скупитесь.
— Теперь уж точно не буду.
Прежде, чем проститься перед посадкой, он прижал кулак к груди и театрально произнес:
— Мы победим!
Потом посмотрел по сторонам и добавил:
— В организации продажи «мерседесов» в этом замечательном городе.
— Городе очень богатых людей, — добавил я.
11. Прием
Я умышленно не спросил у Павла Михайловича, можно ли рассказать о задании Мальвине. Он, конечно, не имел права дать мне такое разрешение. Но он профессионал, должен понимать, что ее помощь необходима. Поэтому я промолчал.
— Что будем делать? — спросила Мальвина.
— Первую попытку предпримем во время обеда.
На первый обед мы пригласили управляющего банком синьора Алберту с супругой, моего «друга» доктора Роберту с супругой, директора торговой палаты с супругой, синьора Рамиреса Порталью, нашего любезного хозяина доктора Бутику, падре, синьорину Албертину, хозяйку салона красоты, куда зачастила моя супруга, и синьору Исидору, моего адвоката.
Помогать нам взялся метр ресторана «Две медузы», кухню и персонал которого мы успели оценить. Меню мы с Мальвиной выбирали недолго: все национальное. За два часа до обеда на грузовичке приехали два официанта, привезли еду и приборы.
Во время аперитива гости из-за уважения к хозяину и его супруге, то есть ко мне и Мальвине, говорили по-английски и по-французски, а падре, супруга директора торговой палаты и, конечно, наиинтеллигентнейший доктор Мануэлу — по-итальянски.
Сели за стол, там продолжался разговор о городских новостях, о погоде (где не говорят о погоде!), о футболе — Бразилия остается Бразилией — и, на удивление, ни слова о политике.
Когда разлили шампанское, бокал поднял директор торговой палаты. От имени всех присутствующих он пожелал мне и моей «совершенно очаровательной» супруге успехов, обещал помощь.
Потом поднял бокал я: — В ближайшее время я получу первую, пока небольшую партию «мерседесов» и намерен их продать с очень солидной скидкой. Тем, кто захочет обменять старый «мерседес» на новый, скидка будет двойной.
Мне зааплодировали, особенно синьор Алберту: из присутствующих у него у одного был «мерседес».
Потом Мальвина, то есть «обворожительная синьора Марина», пригласила гостей на кофе на веранду.
Синьор Алберту подошел ко мне:
— Я запомню ваши слова относительно большой скидки при обмене старого «мерседеса» на новый.
— Любезный синьор Алберту, я коммерсант. А мы, коммерсанты, ничего не делаем просто так. Я вам предложу корыстную сделку… нет-нет, не сделку, а соглашение. Я бы хотел оформлять кредиты на покупку машин через ваш банк.
— Это возможно. И в наших интересах.
— Но я просил бы вас не очень задерживать оформление.
— Мы оформляем быстро, если речь идет о жителях нашего города. Мы очень хорошо знаем кредитные возможности тех, кто захочет купить или поменять «мерседес».
— Еще одно положение. После десяти первых «мерседесов», оформленных через ваш банк, мы увеличим процент скидки для работников банка. Более того, после устного соглашения мы сможем предоставить льготы уже сейчас. Поэтому, если ваш банк согласится нам помочь, сотрудник банка, пожелавший купить новую машину, получит скидку в тридцать процентов. Несколько дней назад мне пришло сообщение о том, что новые машины прибудут через два месяца. Их характеристики я получу в самое ближайшее время.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.