Страница 10 из 13
Брусилов встретил свою невесту на вокзале в Ковеле утром 10 ноября. Венчание состоялось в церкви драгунского полка. Жених был в блестящем парадном мундире, невеста – в сером суконном дорожном платье и белой шляпе. На венчании присутствовало всего несколько свидетелей. Родственникам и знакомым, в соответствии со списком, составленным Брусиловым, только были посланы извещения.
Из Ковеля в Люблин Брусилов вернулся уже женатым человеком, и последний год в этом городе он прожил уже с женой, «которая вскоре завоевала все симпатии в городе и в войсках».
Правда, 1911 год для Брусилова прошел в заботах. Осенью на базе войск Варшавского военного округа, в том числе и 14-го армейского корпуса, проводились большие маневры. Затем начались пробные полеты самолетов, которые тогда только начали поступать в русскую армию. В связи с этим в округ постоянно приезжали великие князья, различное начальство и иностранцы со всеми вытекающими из этого последствиями.
15 мая 1912 года Брусилов был назначен помощником командующего войсками Варшавского военного округа генерал-адъютанта Г. А. Скалона и должен был переехать в Варшаву. Надежда Владимировна, которая к тому времени уже обжилась в Люблине и очень мало интересовалась карьерой мужа, не хотела переезжать в шумную Варшаву. Но делать было нечего…
А. А. Брусилов – помощник командующего войсками Варшавского военного округа (1912 г.).
Варшава Брусиловых встретила не очень радушно – остро встал так называемый «квартирный вопрос». Брусилов пишет: «В это время весь служебный персонал Варшавы жил в казенных прекрасных квартирах, а генерал Скалон – в замке бывших польских королей. Но для его помощника казенной квартиры не было». Поэтому Брусиловым пришлось снять частную квартиру, которой они были очень довольны. Кроме того, так как ему по должности была положена служебная дача, то Надежда Владимировна «с радостью поехала туда». Эта дача находилась в 30 верстах от города, в упраздненной крепости Зегрж, на берегу широкой реки Буго-Нарев, в месте, где располагались служебные дачи и других высших чинов Варшавского военного округа. Она представляла собой поистине райский уголок – большой дом со всеми приспособлениями для удобной и приятной жизни, как летом, так и зимой, громадный парк, чудный фруктовый сад, цветник. Дача соединялась с штабом округа телефонной связью. «Искусный садовник ежедневно скрашивал нашу жизнь редкими цветами, фруктами и ягодами. Это была не жизнь, а сплошной праздник».
В начале декабря того же года Брусилов был произведен в генералы от кавалерии.
Служба в целом складывалась удачно. В то же время сам Алексей Алексеевич, правда уже значительно позже, в советское время, писал, что в его службе в это время были и определенные минусы.
Во-первых, некоторым не нравилось то, что жена помощника командующего войсками округа, вместо того чтобы блистать в варшавском обществе, слишком увлеклась благотворительной деятельностью в Зегрже, где находилась дача Брусиловых. Она открыла там школу для русских детей вместе с польскими и еврейскими, зимой устраивала им елку, снабжала детскими книгами. И это при том, что, как пишет сам Брусилов, «в Варшаве нас окружало блестящее общество, элегантная жизнь, множество театров, в которых у меня были свои ложи (по очереди с начальником штаба), концерты, рауты, обеды, балы, невообразимый водоворот светской и пустой жизни, сплетни и интриги».
Тем не менее, даже несмотря на некоторые расхождения во взглядах на место супруги командующего, у нее «понемногу наладилось дело и составился более интимный и симпатичный кружок знакомых».
Во-вторых, ему не нравилось засилье немцев среди командного состава Варшавского округа. Немцем был генерал-губернатор Скалон. Он был женат на баронессе Корф. Ее родственник, барон Корф, был губернатором, помощником генерал-губернатора был Эссен, управляющим конторой Государственного банка – барон Тизенгаузен, начальником дворцового управления – Тиздель, обер-полицмейстером – Мейер, президентом города Варшавы – Миллер, прокурором – Гессе и т. д.
Алексей Алексеевич считал, что виноват в этом был прежде всего «немец до мозга костей командующий войсками Варшавского военного округа, генерал-адъютант Скалон, который «считал, что Россия должна быть в неразрывной дружбе с Германией, причем был убежден, что Германия должна командовать Россией». Более того, он находился «в тесных отношениях с немецким генеральным консулом в Варшаве бароном Брюком, от которого, как многие мне это говорили, никаких секретов у него не было». Брюка Брусилов подозревал в шпионаже в пользу Германии.
Придя к таким выводам, Брусилов написал на Скалона донос военному министру Сухомлинову, но письмо попало в руки начальника варшавского жандармского управления, тоже немца, генерала Утгофа, который сообщил о нем Скалону. Безусловно, после этого отношения между командующим округом и его помощником испортились. И Брусилов сделал все возможное для того, чтобы поскорее уехать из Варшавы. Он добился своего назначения командиром 12-го армейского корпуса, входившего в состав Киевского военного округа.
Накануне большой грозы
15 августа 1913 года А. А. Брусилов был назначен командиром 12-го армейского корпуса Киевского военного округа, штаб которого располагался в Виннице, в то время небольшом городе на берегу реки Южный Буг. В состав корпуса входили две пехотные дивизии, одна отдельная пехотная бригада, две кавалерийские дивизии, артиллерийская бригада, саперный батальон. Корпус был одним из самых крупных в округе – его соединения и части располагались на территории Подольской губернии (нынешняя Винницкая и частично Житомирская области). С 1910 года начальником штаба был генерал-майор К. И. Адриади.
12-й армейский корпус насчитывал около 20 тысяч человек. Он был сформирован в составе 12-й и 33-й пехотных и 12-й кавалерийской дивизий в конце 1876 года и под командой генерал-лейтенанта П. С. Ванновского участвовал в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. В 1908 году командование корпусом принял генерал-лейтенант, в последующем генерал от кавалерии Адам Соломонович Корганов. С начала 1910 по начало апреля 1914 года начальником штаба корпуса был генерал-майор Август-Карл-Михаил Михайлович Адриади.
На момент назначения командиром А. А. Брусилова 12-й армейский корпус состоял из 12-й и 19-й пехотных, 12-й кавалерийской дивизий, а также саперного батальона и воздухоплавательной роты. Пехотными дивизиями командовали соответственно генералы Н. А. Орлов и А. Ф. Рагоза, кавалерийской – А. М. Каледин. Также в его составе имелось два кадрированных обозных батальона, которые до положенного штата должны были развертываться только при объявлении мобилизации. По тем временам это была обычная структура армейского корпуса, которых в Российской империи имелось достаточно большое количество.
Сегодня в отечественной литературе нередко можно прочитать о том, что в 1913 году Российская империя находилась на пике своего развития, что она по своим экономическим возможностям занимала одно из ведущих мест в мире. Так появился миф, который, безусловно, не соответствовал действительности.
Нужно сказать, что Россия в 1913 году отставала по объемам промышленного производства от США, Англии, Германии и Франции. Доля ее в совокупном промышленном производстве пяти вышеперечисленных держав составляла всего 4,2 %. В общемировом производстве в 1913 году доля России составляла 1,72 %, при том, что доля США равнялась – 20 %, Англии – 18 %, Германии – 9 %, Франции – 7,2 %. По размерам валового национального продукта на душу населения Россия уступала США – в 9,5 раза, Англии – в 4,5, Канаде – в 4, Германии – в 3,5, Франции, Бельгии, Голландии, Австралии, Новой Зеландии, Испании – в 3, Австро-Венгрии – в 2 раза.
И это не удивительно. Промышленность России была развита слабо. На 24 472 заводах имелось всего 24 140 электрических, паровых, дизельных двигателей (со средней мощностью 60 л. с.). То есть даже не всякий завод имел хотя бы один двигатель. По энерговооруженности и механовооруженности Россия отставала от США в 10 раз, от Англии – в 5, от Германии, Бельгии, Новой Зеландии – в 4 раза. Уровень производительности труда в промышленности в России был меньше, чем в США, в 9 раз, в Англии – в 5 раз, в Германии – в 4 раза. В 1913 году в США выплавили 25 млн т стали, в то время как в России – 4,2 млн т. Поэтому для покрытия своих нужд Россия ежегодно импортировала из других стран более 1 млн т. стали и 8,7 млн т. каменного угля.