Берег холодных ветров

— Спасибо, Борас… — Айлин закинула за плечо дорожный мешок. — Куда нам идти?

— Я провожу вас. Договорился с одним крестьянином, поедете с ним до Белых Ключей — он сам из тех мест, так что ему как раз по дороге, довезет. Это, как вы помните, первое большое село у вас на пути. Переночуете там, а с утра снова отправитесь в путь. Я тому крестьянину, как и положено, половину от оговоренной платы за проезд уже дал, а остальные деньги — пять медяков, придется вам заплатить, когда до Белых Ключей доберетесь. Вы знаете, какие в нашей стране существуют негласные правила: половина денег платится заранее, а вторая половина — после того, как доберетесь до места. Хорошо бы вам в Белых Ключах еще кого-то нанять: сами понимаете — дорога долгая, и лучше, чтоб вас везли, или же до Нази вам обоим придется идти пешком.

— Там видно будет. Где крестьянин, о котором вы говорили?

Оказалось, что нужная телега стояла недалеко отсюда, только вот хмурый крестьянин пробурчал, что надо еще немного обождать — дескать, он еще не загрузил в телегу все пустые мешки и корзины, потому как товар у него забрали совсем недавно. Ну, судя по своеобразному запаху, исходящему от мешков, мужчина привез на продажу в город вяленую и копченую рыбу. Сейчас, сбыв товар, он собирался домой, и, естественно, был совсем не против заработать пару лишних монет, взяв с собой попутчиков.

— Госпожа Айлин, раз у нас есть немного времени… — Борас явно собирался с духом. — Вы тут сказали насчет свадьбы, вернее, упомянули, что мне и госпоже Дейлин…

— Дядя Борас, ты что, жениться хочешь? — Кириан по-прежнему не слезал с рук бывшего стражника.

— Да, — чуть смутился тот. — На твоей бабушке. Что скажешь, парень?

— Конечно, дядя Борас! — кажется, будь такая возможность у Кириана, то он бы запрыгал от радости. — Женись, и мы будем жить все вместе!

— Я-то не против, но вот что на это скажет мне твоя бабушка?

— Она согласится! — судя по голосу ребенка, у него явно не было никаких сомнений в том, что за Бораса охотно пойдет любая женщина.

Вот так-то оно и бывает… — подумалось Айлин. Ранее Кириан чуть ли не ежечасно вспоминал отца, спрашивал, когда тот придет, плакал, что папы все еще нет… Прошло не так много времени, а Борас своим постоянным присутствием и беспрерывной заботой сумел смягчить ребенку горечь от разлуки с отцом., да и сам стражник по-настоящему привязался к парнишке. Ах, Тариан, Тариан, ты сейчас невольно делаешь все, чтоб малыш безвозвратно отдалился от тебя!

— Госпожа Айлин… — бывший стражник смущенно посмотрел на молодую женщину. — Вы и вправду уверены, что ваша мать мне не откажет? Она ведь из высокородных, а я из простых. Чернь, можно сказать…

— Ну, из простых, как вы изволили выразиться, был и мой отец… — улыбнулась Айлин. — Кроме того, должна вам сказать — вы нравитесь моей матери, а после нашего отъезда она останется совсем одна. Что же касается меня — то я буду по-настоящему рада, если у вас все сладится. Сейчас в ее жизни наступила темная полоса, и мать очень нуждается в близком человеке, который был бы с ней рядом. Вы тоже одиноки, а если будете вместе — все начнет налаживаться! Вам еще многие начнут завидовать — в этом попрошу верить мне на слово.

— А родственники вашей матери как отнесутся к нашему браку?

— Забудьте о них… — Айлин только что рукой не махнула. — К сожалению, им нет до нее никакого дела.

— Как так?

— Ну, прежде всего, как вы знаете, они живут не здесь, а в соседнем городе. Видите ли, в семье матери детей было много — двое сыновей и десять дочерей. Ну, сыновья пошли служить в армию, а из десятка дочерей замуж вышли только четверо, в том числе и моя мать. Еще двое ушли в монастырь, а остальные четверо по-прежнему живут в старом родительском доме, и о нас с матерью они стараются не вспоминать, потому, как в свое время она вступила в брак с человеком из простонародья. Девушка знатного рода и простой воин — это мезальянс, и о подобном… недоразумении, случившемся в семье высокородных, лучше забыть. К тому же мать не может даже лишний раз съездить в тот город, навестить своих родных…

— Почему?

— Да просто потому, что четыре незамужних женщины под одной крышей, каждая со своим характером, да еще и обиженная на судьбу… Скажем так: там все далеко не просто, и страсти кипят просто нешуточные. Тем не менее, каждая из них безмерно гордится своим происхождением, и в свое время все четыре отказались от брака с простолюдинами, хотя к ним сватались довольно-таки состоятельные купцы, желающие получить в семью настоящую аристократку. Облагородить кровь, так сказать… Что же касается тех сестер, что сумели выйти замуж, то их мужья относятся пусть и к мелкопоместному, но дворянству. В общем, как ни кинь, а получается невеселая картина: в семье матери уверены, что она уже давно поставила себя вне семейства своим браком с человеком низкого происхождения.

— А как та родня относится к вам?

— Я дважды была в родном доме матери… — Айлин только что не поморщилась от неприятных воспоминаний. — И оба раза мы ездили туда на похороны — вначале умер дедушка, а через несколько лет скончалась и бабушка. Ну, ко мне и матери ее родственники отнеслись без особой любви, косились весьма неприязненно: мол, наша сестра знала, за кого выходила замуж, так что их прохладные взгляды по отношению к нам, а особенно ко мне, были вполне объяснимы — своим неравным браком мать словно вычеркнула себя из семьи. Я же вообще считаюсь чем-то вроде недоразумения, семейного позора — дочь простолюдина… Когда же была моя свадьба, то на нее, разумеется, приглашали родню матери, только вот отношение к ним на том празднике со стороны родственников жениха было довольно-таки безразличным. Вдобавок бедному родству невесты, то есть меня, ясно дали понять, что ни на какую помощь со стороны новоприобретенной родни им рассчитывать не стоит. К тому же мать Тариана обмолвилась: дескать, этих нищих родичей у невесты что-то слишком много, со счету собьешься… Дело кончилось тем, что родственники матери всерьез обиделись, и с тех пор почти окончательно порвали отношения с нашей семьей… Так что, господин Борас, мне бы очень хотелось, чтоб сейчас вы стали для моей матери надеждой и опорой. В данный момент ей больше надеяться не на кого.

— Я постараюсь… — кивнул тот.

— Спасибо… — Айлин чуть помедлила. — Господин Борас, а теперь я вас попрошу честно ответить на мой вопрос. Мне нужна правда, и безо всяких околичностей.

— Да, конечно.

— Скажите, какие именно чувства вы испытываете, глядя на меня? Я замечаю, что вы стараетесь даже не смотреть в мою сторону…

— Извините…

— Господин Борас, я спрашиваю не просто так. Мне предстоит долгий путь, и я должна иметь представление, что люди чувствуют при виде меня. Право же, в ответ на вашу честность с моей стороны не будет никаких обид. Как раз наоборот — я вам буду искренне признательна за правду.

На лице бывшего стражника отразилась целая гамма чувств. Такой просьбы он точно не ожидал, и, будь на то его воля, отвечать не за что бы ни стал. В то же самое время ему было понятно, что молодая женщина, и верно, желает слышать правду, а не слова утешения.

— Видите ли, госпожа Айлин… — после паузы заговорил он, — дело в том… В общем, каждый понимает — с вами что-то не то… Отчего-то вас… ну, не хочется вас любить, как человека, симпатии к себе не вызываете, да и сближаться с вами нет никакого желания! То есть нельзя пояснить точно, почему и отчего… Вы словно отталкиваете людей одним своим видом… Я даже нужных слов подыскать не могу, чтоб пояснить, как это…

— Говорите, как есть.

— Ну… Знаете, такое впечатление, будто от вас даже на расстоянии несет чем-то неприятным… Нет-нет, речь не о каких-то там дурных запахах, тем более, что их нет! Тут другое… Я человек не очень образованный, не могу толком выразить свои мысли, но от вас словно исходит… — тут резчик замялся, не решаясь произнести то слово, что просилось к нему на язык.

— Омерзение? — Айлин решила произнести то, что уже давно приходило ей на ум при виде того, как на нее смотрят люди. — Отвращение? Отторжение?