Страница 101 из 140
‑ Послушайте! ‑ Старк не мог сдержать волнения. ‑ "Петропавловск", "Полтава", "Измаил", "Рюрик", "Адмирал Лазарев", "Муравьев‑Амурский". Три дредноута, большой броненосный крейсер, два легких крейсера! Не могут же они пропасть без следа!
‑ Что вы хотите? ‑ Михаил Кедров брезгливо потер выпачканный сажей рукав мундира.
Адмирала, который всегда представлял собой образец истинного джентльмена, было не узнать. Несвежая, мятая одежда, щетина на лице, глаз дергает нервный тик.
‑ Когда поврежденные корабли покинули линию, мы вели страшный бой. "Екатерину" японцы просто разнесли на куски, остальные уцелели каким‑то чудом. После сражения тоже было не до того, чтобы искать тех, кто ушел раньше. Мы сами едва не затонули этой ночью. В конце концов, с "Петропавловском" с "Полтавой", наверное, уже разобрался Александр Васильевич, когда ушел на юг к линейным крейсерам. Снял, наверное, людей на свой крейсер, а мог послать для эвакуации "Трапезунд" или "Спиридова", один из линейных крейсеров, наконец...
‑ Михаил Михайлович! Я вас и Казимира Адольфовича ни в чем не смею упрекнуть. Однако считаю своим долгом немедленно отправиться на дальнейший поиск для оказания помощи оставшейся части эскадры.
‑ Постойте, Георгий Карлович, ‑ Кедров, сидя в кресле, размашисто качал ногой, так что было видно прожженную до дырки подошву. ‑ Мы должны, прежде всего, спасать тех, у кого есть шансы спастись. Сначала надо довести до Владивостока пять наших линкоров. А что касается остальных, положимся на милость Божию... Можно, конечно, обратиться к командующему, адмиралу Колчаку с запросом по радио о дальнейших действиях, но это наверняка откроет наше положение японцам. И, к тому же, будет ли действовать радиосвязь на такой дистанции?
‑ В отсутствии связи с командующим вынужден руководствоваться указаниями командующего военным портом адмирала Тимирева, ‑ твердо сказал Старк. ‑ А он распорядился принять все меры к поиску наших кораблей. Включая отставших от остальных. Если они терпят сейчас бедствие, медлить с помощью недопустимо!
‑ Ваше превосходительство! ‑ нахмурился Кедров. ‑ Вы же не можете нас просто вот так бросить и отправиться дальше в море искать непонятно кого. Это граничит с преступлением! Мы находимся в критическом состоянии, и оставлять нас без помощи...
‑ Я предоставлю вашему отряду соответствующее количество вспомогательных судов, ‑ Старк решительно встал из‑за стола. ‑ А сейчас, прошу меня извинить, я должен отдать необходимые распоряжения. Честь имею, господа!
С судоремонтного "Монгутая" на исковерканные в бою линкоры переправлялись инженеры и рабочие с запасным оборудованием, чтобы попытаться хоть что‑то починить на ходу. Обратно с дредноутов шлюпками и катерами везли на санитарную "Уссури" тяжелых раненых. Безопасность замершей на месте эскадры охраняли ходившие вокруг эсминцы и пара круживших в небе гидропланов. Провожаемые гудками остальных судов, высокобортные крейсера‑красавцы "Россия", "Громобой", "Аскольд" и осененный Георгиевским вымпелом "Варяг" устремились дальше на юг, поднимая к облакам столбы черного дыма. За крейсерами едва поспевали плавучая ремонтная мастерская, буксир, два угольщика и "Алмаз".
В мае 1905 года крейсер 2‑го ранга "Алмаз" единственный из русской эскадры (не считая миноносцев "Грозный" и "Бравый") сумел добраться до Владивостока после Цусимского разгрома. Пятнадцать лет спустя "Алмаз" вернулся на Дальний Восток уже в ином качестве. Он стал кораблем‑авиатранспортом, и на палубе его теперь гнездились птицы из дерева и полотна. Помимо "Алмаза" в отряд авиаматок‑гидрокрейсеров контр‑адмирала Дудорова входили авиаматки "Капитан‑инженер Мациевич", "Штабс‑капитан Нестеров" и "Штабс‑капитан Энгельс". Еще недавно они служили вместе с "Алмазом" на Черном море и называли тогда по‑другому. Первые два были "императорами" ‑ "Николаем I" и "Александром I". Но такие названия больше соответствовали линкорам, поэтому авиаматки переименовали в память о знаменитых русских летчиках Льве Мациевиче и Петре Нестерове. Третий авиатранспорт прежде именовался "Румынией", а новое свое имя получил в честь летчика и авиаконструктора Евгения Энгельса, разбившегося два года назад при испытании морского истребителя своей конструкции.
Борис Петрович Дудоров недоумевал ‑ почему адмирал Колчак не взял с собой в поход ни одного авиатранспорта. Раньше, командуя Черноморским флотом, Колчак заботился о том, чтобы дредноуты постоянно сопровождались авиаматками, гидропланы которых вели разведку, прикрывали линкоры от ударов с воздуха и из‑под воды. Впрочем, на Черном море русский флот господствовал, а на Японском противник оказался гораздо сильней. При встрече с вражескими линейными силами тихоходные авиаматки связали бы эскадру ‑ так думал, наверное, командующий... Кроме того, для воздушной разведки у Колчака уже было два‑три собственных аэроплана на палубах линкоров, что же касается японского воздушного и подводного флота ‑ они, как считалось, находились в зачаточном состоянии и, таким образом, по большому счету, в авиаматках не было здесь большой нужды.
В спасательной экспедиции гидрокрейсера должны были искать с воздуха поврежденных русских кораблей, а также защищать остальных от подлодок и аэропланов. Авиация вполне оправдало свое предназначение. Не успели корабли отойти от Владивостока и на сотню миль, как гидросамолет с "Энгельса" заметил идущую в надводном положении большую подводную лодку, замаскированную мачтами с парусами. Пилот снизился и был обстрелян с субмарины из карабинов и револьверов, после чего, уже не колеблясь, сбросил на лодку серию малых бомб, разорвавшихся на ее палубе. На лодке загорелись паруса, она накренилась. Через час к поврежденной субмарине подошли миноносцы "Сердитый" и "Скорый". Японцы их встретили огнем 105‑мм орудия, которому русские могли противопоставить лишь 75‑мм пушки. Тем не менее, миноносцы вступили в бой с подводным крейсером и вели огонь, пока субмарина не затонула. В покрытой маслянистой пленкой воде плавало несколько человек. С эсминцев спустили шлюпки, но японцы плыли от них прочь, игнорируя брошенные концы, ныряли, когда их пытались ухватить за шиворот или волосы. Как выяснилось позднее, комбинированной атакой аэроплана и миноносцев была уничтожена бывшая немецкая лодка U‑125, полученная Японией по репарации. Это был корабль океанского класса, достроенный уже после окончания войны. Лодка несла дозорную службу в заливе Петра Великого, но из‑за поломки дизелей лишилась хода, аккумуляторы ее были разряжены. Экипаж пытался добраться до ближайшего корейского порта на импровизированных парусах, когда U‑125 была обнаружена русской воздушной разведкой и уничтожена.
Старк поздравил авиаторов с первой победой, однако Дудоров был убежден, что его самолеты способны на большее. Главной опасностью, которая угрожала возвращавшейся во Владивосток эскадре, по его мнению, были вовсе не подлодки. Субмаринами Страна Восходящего Солнца занялась всёрьез только два‑три года назад, заказав подводные корабли новейших типов в Англии, Франции и Италии, а также внимательно изучая то, что досталось им после капитуляции Германии. Первые современные подлодки японского флота вступили в строй перед самой войной с Россией, но освоить их толком японцы никак не успевали. А вот надводный минный флот у японцев имел боевой опыт, какого не было ни у кого в мире. Сколько русских кораблей было отправлено на дно торпедами после Цусимы! Очевидно, что и на этот раз японцы бросят на израненную русскую эскадру свои хорошо подготовленные флотилии эсминцев.