Страница 10 из 21
Я подумала о выражении Трэвиса, если он узнает правду, а затем, что с ним будет, если отменить свадьбу. Мне никогда не хотелось причинять ему боль, и я нуждалась в нем, будто он был частью меня. В этих двух вещах я была уверена.
Два стука по двери чуть не вызвали у меня припадок паники. Я повернулась, вцепившись в спинку стула. Она была из белой проволоки, узоры которой складывались в сердце посредине.
— Мисс? — Сказал Элвис глубоким, южным голосом. — Время.
— О, — тихо сказала я. Не знаю, почему. Он не мог меня услышать.
— Эбби? Тебя ждет обжигающая любовь[4]!
Я закатила глаза.
— Мне просто… нужна минутка.
По другую сторону двери настала тишина.
— Все хорошо?
— Да. Всего одну минутку, пожалуйста.
Через пару минут в дверь снова постучали.
— Эбби? — Это была Шантили. — Я могу войти, золотце?
— Нет. Простите, но нет. Все хорошо. Мне просто нужно немного времени, и я буду готова.
Еще через пять минут три стука в дверь вызвали капельки пота на моем лбу. Три стука были мне знакомы. Сильные. Уверенные.
— Голубка?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Кэш[5]
Трэвис
Дверь распахнулась.
— Она здесь! Я только что отвела ее в раздевалку, чтобы она могла привести себя в порядок. Ты готов?
— Да! — вскрикнул я, резко встав на ноги. Затем вытер потные ладошки об штаны и последовал за Шантили в коридор к вестибюлю. Я замер.
— Сюда, милок, — позвала женщина, указывая на двойные двери, ведущие в церковь.
— Где она?
— Там, — кивнула Шантили. — Мы начнем, как только она будет готова. Но ты должен стоять по другую сторону прохода, сахарок.
Ее улыбка была милой и терпеливой. Думаю, ей приходилось иметь дело со всякими случаями, начиная с напившихся пар и заканчивая волнующимися. В последний раз взглянув на дверь в комнату Эбби, я последовал за женщиной по проходу, и она указала мне, где встать. Пока она говорила, дверь открыл грузный мужчина в костюме Элвиса, со всем присущим ему пафосом и широкой улыбкой. Она напевал “Голубые Гавайи”.
— Парень, я просто обожаю Вегас! Тебе нравится здесь? — спросил он, копируя выражение короля рок-н-ролла.
Я усмехнулся.
— Сегодня — еще как.
— Большего можно и не просить! Мисс Шантили все тебе рассказала о том, что нужно знать, чтобы стать мужем?
— Да. Кажется.
Он хлопнул меня по спине.
— Не парься, друг, ты отлично справишься! Пойду-ка я за твоей миссис. Буду через минуту.
Женщина захохотала.
— Ох уж этот Элвис!
Через пару минут она проверила свои часы, а затем посеменила по проходу к дверям.
— Такое постоянно случается, — заверил меня священник.
Еще через пять минут Шантили заглянула в зал.
— Трэвис? По-моему, она немного… нервничает. Не хочешь попытаться поговорить с ней?
Черт.
— Да.
Раньше проход казался коротким, но сейчас он был будто длинной в милю. Я резко прошел через двери и поднял кулак. Затем остановился, вдохнул и постучал пару раз.
— Голубка?
Казалось, прошло две вечности, прежде чем Эбби заговорила по другую сторону двери:
— Я тут.
Хоть она была всего в паре сантиметров, у меня появилось впечатление, что мы очень далеко друг от друга, прямо как в то утро, когда я привел домой двух девушек из бара. Мысли о той ночи вызвали тошноту в животе. Я даже не ощущал себя тем человеком, которым был тогда.
— Детка, все хорошо?
— Да, просто… все происходит так быстро. Мне нужно пару минут, чтобы подышать.
По ее голосу, она явно была не в порядке. Я намеревался держать голову высоко, побороть панику, которая вечно подталкивала меня на необдуманные поступки. Мне нужно было быть мужчиной, которого она заслуживала.
— Ты уверена, что дело только в этом?
Эбби не ответила.
Шантили прочистила горло и сложила руки, явно пытаясь придумать какую-нибудь подбадривающую фразу.
Мне нужно было войти в ту комнату.
— Голубка… — сказал я и ненадолго замолчал. Мои следующие слова могли изменить все, но желание успокоить Эбби перебороло мои собственные эгоистичные потребности. — Я знаю, что ты знаешь, что я люблю тебя. Но, возможно, ты не понимаешь, что больше всего на свете я хочу быть твоим мужем. Если ты не готова, я буду ждать тебя, Эбби. Я никуда не денусь. То есть, да… Я хочу этого, но только если и ты тоже. Просто… мне нужно, чтобы ты знала — ты можешь открыть эту дверь, и мы пройдем по проходу или вызовем такси домой. В любом случае, я люблю тебя.
После очередной долгой паузы, я понял, что время пришло. Я достал старый, потрепанный конверт из внутреннего кармана своего пиджака и схватился за него двумя руками. Поблекшие чернила вырисовывали красивые завитушки, которые я обвел указательным пальцем. Моя мама написала слова: “Будущей миссис Трэвис Мэддокс”. Папа дал мне его, когда посчитал, что наши с Эбби отношения стали серьезными. С тех пор я лишь раз доставал это письмо, гадая, что было написано внутри, но так и не решился его открыть. Эти слова были предназначены не для меня.
Мои руки дрожали. Я понятия не имел, что мама там написала, но я серьезно нуждался в ее поддержке и надеялся, что в этот раз ей как-то удастся помочь мне, где бы она сейчас ни была. Я нагнулся и просунул конверт под дверью.
Эбби
“Голубка”. Раньше я закатывала глаза на это прозвище. Я не знала, почему он начал так меня называть, да и мне было плевать. Теперь моя кличка, которую придумал Трэвис, произнесенная его глубоким, хриплым голосом, заставила все мое тело расслабиться. Я встала и прошла к двери, прижав ладонь к дереву.
— Я тут.
Я слышала свое дыхание; сиплое, медленное, будто я спала. Каждая часть меня ощущала умиротворение. Его теплые слова плавно обволокли меня в уютное одеяло. Не важно, что произойдет, когда мы вернемся домой, главное, что я буду его женой. В тот момент я поняла, что не имело значения, ради чего я это делала, я была здесь, чтобы выйти замуж за мужчину, который любил меня больше, чем любой другой любую женщину. А я любила его… да так сильно, что хватило бы на три жизни. В церкви Грейсленд, в этом платье, я практически была там, где хотела быть. Единственное место получше — это рядом с ним, в конце прохода.
Тут у моих ног появился небольшой белый, квадратный конверт.
— Что это? — спросила я, наклоняясь за ним. Бумага была старой и пожелтевшей. Письмо было адресовано будущей миссис Трэвис Мэддокс.
— Это от моей мамы, — ответил Трэв.
У меня перехватило дыхание. Я чуть не передумала открывать его, очевидно, что его берегли очень долгое время.
— Открой его, — сказал парень, будто прочитав мои мысли.
Я аккуратно поддела пальцем отверстие, напрасно надеясь сохранить конверт в лучшем виде. Затем достала трижды сложенный листок, и мир остановился.
Мы не знакомы, но я знаю, что ты должна быть очень особенной. Я не могу быть сегодня с вами, чтобы посмотреть, как мой мальчик клянется тебе в вечной любви, но будь я там, то могла бы сказать тебе следующее:
Во-первых, спасибо, что полюбила моего сына. Из всех мальчиков, у Трэвиса всегда было самое нежное сердце. Он также самый сильный. Он будет любить тебя со всей душой столько, сколько ты позволишь. Иногда трагедии меняют нас, но некоторые вещи остаются неизменными.
Мальчик, растущий без матери, очень любопытное существо. Если Трэвис хоть каплю похож на отца, а он похож, то в душе он хрупок и защищается стеной из нецензурных слов и напускного безразличия. Мэддоксы умеют доводить до крайностей, но если ты станешь его опорой, он последует за тобой хоть на край света.
Больше всего на свете я жалею, что не смогу быть там в этот день. Хотела бы я увидеть его лицо, когда вы сделаете этот важный шаг, а я стояла бы с мужем и переживала этот день вместе со всеми. Думаю, по этому я буду скучать больше всего. Но сегодня речь не обо мне. То, что ты читаешь это письмо, значит, что мой сын любит тебя. А когда Мэддокс влюбляется, это навсегда.
4
“Burning Love” by Elvis Presley
5
Имеется в виду Джонни Кэш.