Потерянный рай

Хлеба, плоды и травы, — саранча,

На землю чёрной тучей опустясь,

Пожрёт, не пощадив ни стебелька;

Египет омрачит густая тьма,

Тьма осязаемая, и сотрёт

С лица земли в три дня, а напоследок

Один удар полночный поразит

Всех первенцев Египта. Лишь тогда

Речной дракон смирится, десять язв

Жестоких испытав, и пришлецов

Отпустит. Он строптивое не раз

Утихомирит сердце, но как лёд

Оттаявший затвердевает вновь,

Все жёстче становясь, — так Фараон

Ожесточится яростней, пока,

Неистово преследуя людей,

Недавно им отпущенных на волю,

Пучиною не будет поглощён;

А те — пройдут, как посуху, меж двух,

Послушных Моисееву жезлу,

Хрустальных стен, почтительно стоявших,

Покуда побережья не достиг

Спасённый предводителем народ.

Такую власть святому Своему

Дарует Бог, присутствующий Сам,

Под видом Ангела, что впереди

Народа шествует, себя укрыв

То облаком, то огненным столпом

(Днём — облаком, а по ночам — столпом),

Дабы ведомых странников сберечь

От ярости гонителя. Всю ночь

Преследовать их будет Фараон,

Но мрак, до стражи утренней, не даст

Приблизиться к хранимым беглецам.

Тогда, из огненного Бог воззрев

Столпа и облака, рассеет рать

Преследователя и сокрушит

Колёса колесниц, а Моисей,

Внимая повелению, прострет

Повторно свой могущественный жезл

Над морем, и пучина, подчинясь

Жезлу, на войско хлынет, затопив

Сраженье до того, как началось;

Народ же избранный, не пострадав,

Пойдёт от побережья в Ханаан

Пустыней дикою, кружным путём,

Дабы, вступая во враждебный край

Ханаанеян и страшась войны

По недостатку опыта, назад

В Египет не вернулся, предпочтя

Бесславную неволю. Ведь любой,

Равно из благородных иль простых,

Предпочитает мир и ценит жизнь

Без тягот бранных, если невзначай

Отвагой безрассудной не влеком.

В пустыне странствуя столь долгий срок,

Вторую пользу люди извлекут:

Правленье учредят, избрав Совет

Великий от двенадцати колен,

Дабы судил, блюдя законы. Бог

С горы Синай, чей гребень под стопой

Господней содрогнётся, возвестит,

Средь молний, грома, зычных звуков труб,

Законы; часть из них посвящена

Правам гражданским, а другая часть

Обрядам жертвенным; Он, облачив

Таинственными символами речь,

О Семени грядущем даст понять,

Что увенчает сокрушеньем Змия

Спасение людей. Но Божий глас

Ужасен смертным, и народ начнёт

Молить, чтоб волю объявлял Господь

Устами Моисея; их мольба

Не безответна; им сообщено,

Что к Богу, без ходатая, нельзя

Приблизиться. Отныне Моисей

Прообразно высокий этот сан

Приемлет, приуготовляя путь

Иному, Величайшему, приход

Которого предскажет, и в грядущем

В свой час пророки предрекут, воспев

Великого Мессии времена.

Законы и обряды утвердив,

Настолько Бог послушливых людей

Возлюбит, что средь них благоволит

Свою поставить скинию. Святой,

Единый соизволит обитать

Меж смертными! По Божьим образцам

Они святилище соорудят

Из кедра, золотом облицевав;

Внутри — кивот, а в нем — Его скрижали

Завета, — знак союза с Божеством;

На крове — милосердия Престол

Из золота, крылами осенённый

Двух Херувимов ярких; перед Ним,

Семь золотых лампад должны гореть,

Сияя, как светила Зодиака;

Над скинией святой в теченье дня

Пребудет облако, а ночью — огнь,

За исключеньем времени в пути.

Так, под вожденьем Ангела, прийдут

Они в обетованную страну,

Что Аврааму и его сынам

Обещана. Но слишком длить рассказ

О всех сраженьях мне бы довелось,

О царствах побеждённых и царях,

О том, как Солнце будет целый день

Стоять в зените и отсрочит ночь,

Вняв голосу людскому: "— Солнце, стой

Над Гаваоном и Луна, замри

Над Айалонским долом до тех пор,

Пока Израиль не одержит верх!";

Так наречется Авраама внук,

Сын Исаака, и прозванье это

Воспримет весь его грядущий род,

Который завоюет Ханаан".

Здесь перебил Адам: "— Посол Небес!

Ты мрак мой просветил, ты мне открыл

Благое, но всего отрадней весть

О том, что Аврааму предстоит

И роду Авраама. Лишь теперь

Я вразумлён: воистину глаза

Мои прозрели, сердце отошло,

Смущённое тревогой о судьбе

Моей и Человечества, о том,

Что нас в грядущем ждёт; но вижу день

Того, в Ком некогда благословятся

Все племена; я милости такой

Не заслужил, запретного ища

Познанья — недозволенным путём.

Но не могу постичь: зачем даны

Законы разные в большом числе

Тем людям, средь которых пребывать

Изволит Бог? Столь многие законы

Предполагают множество грехов.

Как может обретаться там Творец?"

Ответил Михаил: "— Не усомнись,-

Они греху подвластны, от тебя

Произойдя; им Божий дан закон,

Дабы их прирождённую явить

Порочность, подстрекающую грех

Вести борьбу с законом; но, поняв,

Что грех не может быть искоренён

Законом, но лишь выведен на свет,

Что призрачные средства — кровь быков

И козлищ, — очищенья не дают

Полнейшего; отсюда заключат,

Что Человека искупить должна

Бесценнейшая, праведная кровь,

За грешных пролитая, чтоб могли

Они посредством праведности вящей,

От веры исходящей, обрести

Пред Богом оправдание и мир

Для совести; но этого закон

Обрядами не в силах обеспечить,

Равно как не способен Человек

Блюсти закона нравственную часть,

А не блюдя — не может вовсе жить.

Итак, в законе совершенства нет;

Он только в предваренье людям дан,

Дабы, по исполнению времён,

Завет могли бы высший восприять,

От призрачных прообразов прийти

К извечной истине, от плоти к духу,

От пут закона тесного к приятью

Свободному безмерной благодати

Господней, подневольный, рабский страх

Почтением сыновним заменив,

И вместо дел, вершимых по закону,

Свершать по вере. Нет, не Моисей,

Любимец Господа, но лишь слуга

Закона в Ханаан введёт народ,

Но Иошуа, он же — Иисус,

Что так язычниками наречён.

Се имя и призвание Того,

Кому враждебный покорится Змий,

Кто Человека, в диких дебрях мира

Блуждавшего столь долго, возвратит

В отдохновенный, вековечный Рай.

Меж тем, в свой Ханаан земной войдя,

Израиль будет жить и процветать,

Пока грехи народа не прервут

Общественный покой, и гневный Бог

Нашлёт на них врагов, но всякий раз,

При виде их раскаянья, — спасёт,

Сперва им дав судей, потом — царей;

Из них второй прославится в веках

Богобоязненностью и делами

Великими; услышит он обет

Ненарушимый, что его престол

Державный укрепится навсегда.

Равно пророки все провозгласят,

Что в оный день, от царственного корня

Давидова, — царь будет зваться так,-

Жены восстанет Семя, что тебе

И Аврааму провозвещено,

Сын, о котором племена Земли

Утешатся и возликуют, Сын,

Предсказанный царям, последний Царь,

Его же царствованью несть конца.

Но прежде длинный ряд владык пройдёт.

Давида сын, прославленный богатством

И мудростью, воздвигнет дивный храм;

В нем, осенённый облаком, кивот

Поставит Божий, до тех пор в шатрах

Скитавшийся. За ним царей немало

Последует: и добрых и дурных.

Но перечень дурных длинней стократ.

Их гнусное кумиров почитанье

И мерзости другие, заодно

С развратом всенародным, распалят

Гнев Божества настолько, что Господь

Оставит их, и край, и град, и храм,