Рынок тщеславия

– А где сам Варакин? – спрашивал полковник.

– Мы отправили его в «контору», от греха подальше!

– Правильно сделали, – похвалил начальник. – Откуда взялось телевидение?

– Черт его знает! Свалились как снег на голову. Приехали почти одновременно со «скорой помощью»! Может, позвонить их начальнику? Сказать, чтобы не выпускал сюжет в эфир?

– Не нужно! Пусть показывают, – усмехнулся Егоров. – Представляешь морду Малицкого, когда он увидит этот репортаж? Я бы полжизни отдал, только бы взглянуть!

На улице Глушенкова увидела ведущую криминальных новостей Аллу Дементьеву, которая говорила перед камерой:

– Представители ФСБ отказались давать какие-либо разъяснения по поводу происходящего. Единственное, что ясно без всяких слов, так это то, что владелец загородного дома, некто Олег Варакин, арестован. В его доме произведен обыск, который, как мы видели, привел к довольно неожиданным находкам. Подождем, что нам скажет пресс-служба ФСБ. С вами была Алла Дементьева. Смотрите наш канал. Всего доброго! До свидания!

Прослушав комментарии криминального репортера, Глушенкова поймала за рукав проходившего мимо доктора.

– Вам плохо? – спросил он.

– Уже лучше, – сказала Валентина. – У меня к вам просьба: нельзя ли доставить пострадавших в сороковую больницу?

– Мы и так хотели отвезти их туда! – сказал врач. – Там самое лучшее в городе реанимационное оборудование. А вы, простите, кто? Родственница потерпевших?

– Нет, просто знакомая! А еще – жена главного врача сороковой больницы!

– Приятно познакомиться, – улыбнулся доктор. – С Аркадием мы одно время вместе работали. Так что передавайте ему привет от Алика Стельнова. Он должен меня помнить. – Тут доктор спохватился и спросил: – А как вы-то здесь оказались?

– Я работаю в милиции.

– Да ну? – удивился врач, оглядывая собеседницу с головы до ног. – Никогда бы не подумал!

Он бросил взгляд на санитаров, выносящих из подвала носилки с одной из «мумий», и вздохнул:

– Ну и работенка у вас!

– У вас тоже…

Посчитав разговор законченным, Валентина направилась в сторону джипа, но вдруг почувствовала, что кто-то осторожно тронул ее за плечо. Перед Глушенковой стояла Алла Дементьева.

– Мне нужно с вами поговорить! – сказала журналистка, озираясь по сторонам. – Это очень важно! Только не здесь. Приходите завтра вечером в «Меркурий». Вот приглашение на две персоны. Лучше если вы явитесь вместе с мужем, так будет меньше подозрений.

Сказав это, Алла протянула Глушенковой два красочных билета.

– Только умоляю, о том, что я разговаривала с вами и дала приглашения, – никому ни слова!

– А почему такая конспирация? – поинтересовалась Валентина.

– Завтра все узнаете, – ответила Алла и растворилась в темноте.

Спрятав красочные кусочки картона в карман, Глушенкова отправилась к джипу. Еще издалека она заметила, что оставленная на заднем сиденье Татьяна уже не спит.

Из воспоминаний ее вернул голос мужа.

– Я говорил сейчас с Фроловым из реанимационного отделения. Он сказал, что состояние Стариковых стабилизировалось. Так что с ними все будет в порядке!

– Слава богу! – проговорила Валентина. На душе у нее стало намного легче.

Марионетка

Вот уже час Игорь Опарин бродил по рынку, словно затравленный зверь. Ни скрип открывающихся контейнеров, ни веселый гомон торговцев не вызывали у него привычной радости. А картина готового к открытию шестого павильона с новенькими, только что выкрашенными серебрянкой контейнерами вообще рождала приступ бешенства.

Вопреки обыкновению его утренний обход не закончился директорским кабинетом. Вместо этого он пошел на стоянку для автомобилей и закрылся в своей машине. В который раз он стал прослушивать кассету, взятую прошлым вечером в квартире своей наставницы.

– "Здравствуй, Маша, как поживаешь?" – прозвучал голос Татьяны Дроздовой, едва только Игорь включил автомагнитолу.

– "Неплохо! – бодро ответила Маша. – А у вас как дела?"

– "Тоже ничего, – ответила Дроздова. – Чаю хочешь?"

– "Не откажусь".

Пару минут магнитофонная пленка старательно воспроизводила человеческие шаги, скрип кресел и звон чайного сервиза.

– "Давно мы с тобой не виделись, – заговорила опять Дроздова. – Неделю, наверное, если не больше".

– "Свободного времени в последние дни практически нет, – извиняющимся тоном ответила гостья. – То в торговый комитет нужно съездить, то в налоговую!"

– "Вошла в коммерческий азарт, – усмехнулась хозяйка. – Скоро переплюнешь своего компаньона!"

– "Что вы, – возразила Маша. – Игоря разве переплюнешь? Он настоящий трудоголик. Все успевает и ничего не забывает. Мне остаются только всякие мелочи".

– "Ты, я смотрю, сильно им увлеклась?"

– "Да, пожалуй", – словно извиняясь, ответила Маша.

– "Наверное, трудно будет расставаться", – сказала Дроздова.

После этих слов пленка зафиксировала минутное затишье. Нарушил его голос хозяйки:

– "Ну-ну, не надо вешать нос. Пара недель разлуки вашим отношениям не повредит!"

– "Пара недель?" – облегченно вздохнула Маша.

– "А ты о чем подумала, глупенькая! – рассмеялась Дроздова. – Не стоит из меня делать злодейку! Просто в интересах дела тебе нужно будет уехать куда-нибудь. Можешь недельки две погостить у родителей или отдохнуть за границей".

– "А зачем это нужно?" – спросила Маша.

– "Я не могу тебе сказать, – ответила Татьяна Степановна. – Скажу лишь, что это в твоих же интересах".

– "Когда нужно ехать?"

– "Пока точно не знаю, но, скорее всего, дней через пять-шесть".

– Разговор недельной давности, – процедил сквозь зубы Игорь, вспоминая, как Маша неожиданно объявила, что заболела мама и она срочно отправляется ее навестить.

А записанный на кассете диалог тем временем продолжался.

– "Не соскучилась еще по сцене?" – спросила Дроздова.

– "Страшно соскучилась!" – ответила Маша.

– Лицемерка! – снова отреагировал Игорь. – Мне ты говорила совершенно другое!

– "Ничего, ничего! – утешал Машу голос Дроздовой. – Скоро у тебя будет достаточно денег, чтобы сделать солидный сольный проект. С большими деньгами ты будешь не какой-то там «бабочкой-однодневкой». Ты сможешь стать настоящей звездой".

– Речь дьявола-искусителя! – усмехнулся Игорь.

– "Целый год прошел, как я перестала петь, – сказала Маша. – Меня уже, наверное, забывать начали".

– "Очень скоро о тебе вспомнят", – засмеялась Дроздова.

– "Правда?"

– "Разве я тебя когда-нибудь обманывала?"

– "Нет", – как-то не очень уверенно ответила Маша.

– "Что-то ты, девочка, у меня совсем раскисла! – пропела Татьяна. – Видно, стрелы Амура тебя слишком сильно зацепили. Давай-ка соберись. Не время раскисать".

Послышался какой-то шорох, а затем звон фужеров.

– "Давай выпьем немного вина вместо чая, – предложила Дроздова. – А потом ты мне расскажешь, чем наша «рыба-пиранья» отличилась за эту неделю"…

– "Хорошо", – согласилась Маша.

– Шпионка проклятая! – выругался Игорь, выключив магнитолу. Дальше он слушать не хотел.

Игорь уже не так кипел от негодования, как после первого прослушивания, и даже не так, как несколько часов назад. Постепенно его гнев куда-то улетучился, превратившись в горькую досаду. Досаду не от подлого предательства близкого человека… Стыдно было сознавать, что он оказался жалкой марионеткой, которую водит по сцене умелый кукловод.

Теперь Игорь понимал, что невидимые нити связали его по рукам и ногам уже давно. Возможно, с того самого момента, как он познакомился с Машей. Да и само знакомство наверняка не было простой случайностью. Вот только зачем все это нужно кукловоду? Для чего жалкую марионетку обрядили в шкуру кровожадной пираньи? Что от нее ждут? Каков финальный замысел?