Страница 6 из 8
Каждый день кто-то из ребят отправлялся на дежурство. Выглядело это так – парень раздевался догола и натягивал странную одежду – комбинезон, который никогда не стирали. Зато он превосходно сохранял все запахи волчьей стаи, и волчата принимали пришельца как своего. За двое суток до визита в стаю бедняга не мылся, не ел чеснока, лука и приправ и не чистил зубов, потому что у волков очень тонкое обоняние, и чуждые запахи раздражают их.
Пока волчата росли, доброволец выполнял роль няньки, какую настоящие волки доверяют увечным членам стаи. А когда волки подросли, человеку пришлось занять в стае место… как бы это помягче выразиться… внизу иерархической лестницы. В волчьей стае существует четкая иерархия – есть альфа-самец и его волчица, есть два или более бета-самца, есть молодняк и самки, старые и больные члены стаи… Но место в иерархии определяется исключительно физической формой, крепостью челюстей и в небольшой степени умом и хитростью. Так что человеку с его слабыми челюстями ничего не светило, несмотря на высшее образование.
Доброволец жил со стаей, а остальные наблюдали и фиксировали жизнь волчьего сообщества. Я приезжала к ним каждую свободную минуту. Меня совершенно заворожил правильный, четкий и предельно иерархичный мир волчьей стаи. Признаюсь, в какой-то момент мне захотелось натянуть комбинезон и войти в стаю в качестве своей. Стать волчицей, пусть ненадолго.
Но случилось то, чего никто не ожидал. Владельца волков застрелили во время передела собственности. Его земли достались победителям. Эксперимент был прерван. Биологи вернулись в университетские стены, разрывая на себе одежду от горя и сокрушаясь, что не удалось довести эксперимент до конца. Но денег для того, чтобы содержать целую волчью стаю в привычных им условиях, скармливая хищникам по корове в неделю, ни у кого не было. Так что волков просто выпустили в дикую природу. Отвезли подальше от человеческого жилья…
Так вот, возвращаясь к нашим с Йосефом отношениям – первое время я соблюдала роль альфа-волчицы. А потом что-то пошло не так. К тому же Йосеф очень хотел детей – много кудрявых мальчиков и девочек. Он был бы отличным отцом… Вот только я не готова была к роли матери. Так что мы расстались, и с тех пор я старалась не заводить серьезных отношений. Слишком дорогой ценой далась мне вся эта история…
Я еще немного повалялась и поняла, что пора вставать. Завернулась в халат и отправилась на кухню, откуда доносился аромат свежесваренного кофе. Алеша улыбнулся мне и протянул чашку.
– Доброе утро. Вот, попробуй. Это с корицей и перцем.
Я отпила кофе и присела за стол, жмурясь от удовольствия.
Кухня была маленькая, но чистенькая. Алексей Львович Григорьянц был старый холостяк – много лет он прожил, ухаживая за своей мамой, а потом она умерла, и Алексей понял, что время для женитьбы упущено. У него не было ни единой причины для того, чтобы заводить семью. Алеша прекрасно готовил, и рубашки его сияли крахмальной свежестью. Женщины были рады, когда на них обращал внимание этот симпатичный вежливый человек с манерами дореволюционного профессора. Алеша умел красиво ухаживать… но что особенно важно – он умел красиво расставаться. Ни одна из его бесчисленных подруг не таила на него обиды – напротив, они сохраняли самые лучшие воспоминания о нем и были рады прийти к нему на помощь – привезти аспирин и малиновое варенье, найти ветеринара для кота или посоветовать хорошего доктора.
Кота своего Алексей обожал. Это было единственное наследство, доставшееся ему от матери. Алеша часто шутил, что он – тот самый младший сын из сказки про кота в сапогах, получивший в наследство умное и полезное животное, и ничего кроме этого.
Ничего полезного в его коте Мартине я не видела. Ленивое животное, флегматичное, как все кастраты. Но из вежливости я ничем не выдавала своей неприязни. К слову, умная скотина тоже меня не любила. Зато меня любят собаки. Вероятно, чуют родственную душу…
– Ты волшебник! – сказала я, допивая кофе. – Вернул меня к жизни за пять минут.
– Рад стараться! – засмеялся Алексей. – Кстати, пока ты спала, у тебя дважды звонил телефон. Мне пришлось унести его подальше, иначе он бы тебя точно разбудил.
Вот из-за таких вещей я и живу одна. Милый, тактичный Алеша просто не мог предположить, что бывают случаи, когда вовремя не принятый телефонный звонок может стоить кому-то жизни…
Мы с Алексеем словно жили на разных берегах одной и той же реки. На моей стороне хлопают выстрелы, взлетают на воздух подкинутые взрывом машины, звучит сирена тревоги… а на Алешином самое страшное, что может случиться, – это потекший кран. Потому что с сантехникой мой приятель не ладит, и кран означает долгую возню с поисками мастера, который придет и все починит, и тому подобное.
– Ты не мог бы вернуть мне телефон? Спасибо. – Я взяла свой мобильный, который заботливый друг спрятал под кухонное полотенце, и просмотрела вызовы. Дважды мне звонила тетушка Мила. Причем оба вызова – часа два назад. Я с трудом подавила желание выругаться. Моей тете много лет, мало ли что может случиться! Все-таки мужчины бывают на редкость бестолковы.
Я нажала кнопку вызова. Тетя ответила сразу – точно караулила у телефона.
– Доброе утро, Мила. Что-то случилось?
– Женечка! – с облегчением вздохнула тетя. – Я так волновалась!
– Почему ты волновалась? – поинтересовалась я осторожно. – Вчера вечером я предупредила тебя, что ночую не дома. Что произошло?
Тетя вздохнула:
– Не хотела тебя беспокоить, но я просто больше не могу. Сегодня с раннего утра нам названивают какие-то люди. Все хотят с тобой встретиться и очень сердятся, когда я говорю, что понятия не имею о твоем местонахождении!
Ну вот, началось! Это родные и близкие покойного Серебряка пытаются выйти со мной на контакт. Надо же, как быстро они раздобыли номер моего домашнего телефона!
– Прости, Мила, это из-за моей работы. Отключи телефон. Если что, звони мне по мобильному.
Не так давно я купила тете мобильный – продвинутую модель, и тетя боится к нему притрагиваться: говорит, что умное устройство как-то нехорошо на нее смотрит. Очевидно, имеется в виду глазок камеры на задней панели.
– Хорошо, Женя. С тобой все в порядке?
Я заверила тетю, что пребываю в добром здравии и в отличном настроении, и отключила связь. Несмотря на почтенный возраст, моя тетя вполне самостоятельна. У нее куча подруг, вместе с которыми Мила посещает концерты в филармонии и театральные премьеры. Холодильник вчера я забила под завязку, в аптеку за лекарствами сходила, так что какое-то время могу не беспокоиться о тете.
– Ну что? Все в порядке? – участливо осведомился Алеша.
– В следующий раз, пожалуйста, не убирай мой телефон, ладно? – как могла мягко попросила я. Но Алеша – существо сверхчувствительное. Он реагирует на малейший признак недовольства.
– Прости, если я что-то сделал не так, – голубые глаза виновато смотрели на меня. Нет, это невыносимо!
– Все нормально. Мне пора, спасибо за кофе.
Пока я одевалась, Алеша ходил за мной следом и задавал какие-то вопросы – когда я появлюсь снова? Хорошо ли мне было вчера? Можно ли ему мне позвонить сегодня вечером?
Да, мне было хорошо вчера… Но ведь сегодня-то уже сегодня! Не слушая вопросов, я чмокнула любовника в щеку, схватила сумку и сбежала по лестнице. Тем более что мне действительно было пора.
Причина, по которой я так легкомысленно отдыхала на чужом диване вместо того, чтобы очертя голову броситься на поиски наследницы, была проста. Вчера, когда родные и близкие все еще выясняли отношения в нотариальной конторе, я подошла к сестре покойного и тихонько сказала:
– Нинель Васильевна, мне обязательно нужно с вами поговорить. Когда мы можем встретиться?
Усатая старушка прожгла меня взглядом, но я не отвела глаз. Мне кое-что нужно от этой женщины, и я своего добьюсь. Видимо, старушка поняла, что от меня так просто не отвязаться. Она тяжело вздохнула и сказала:
– Да, заварил мой братец кашу – не расхлебать… ладно, встретимся с тобой завтра. Когда – я сама скажу. Позвоню тебе. Оставь свой номер, – и сморщенная лапка протянула мне навороченный телефон. Я быстро забила в память свой номер и вернула дорогую игрушку хозяйке.