Китайская классическая "Книга перемен"

В СССР исследование "Чжоу и" блестяще начал Ю.К.Щуцкий. Но из-за того, что он был незаконно репрессирован в 1937 г., его докторская диссертация "Китайская классическая "Книга перемен"", написанная в 1928-1935 гг., смогла увидеть свет только в 1960 г. Дальнейшее развитие этот мощный исследовательский импульс получил у нас еще через 20 лет, в начале 80-х годов, в рамках структурно-текстологического и методолого-науковедческого направления отечественной синологии[11].

Еще В.М.Алексеев проницательно указывал, что "Чжоу и" "требует для своего научного анализа более широкой базы, нежели база чисто китайская, а тем более старинно китайская и традиционно китайская"[12]. Он же пророчески утверждал, что загадка этого древнего памятника "неразрешима вплоть до новых данных археологии: ведь ни одного текста (в полном смысле этого слова) еще не вырыто!"[13]. В настоящее время мы располагаем и более широкой, чем чисто китайская, научной базой для анализа "Чжоу и", и новыми данными археологии, прежде всего важнейшим из них – вырытым в 1973 г. в кургане Мавандуй близ г. Чанша (КНР, провинция Хунань) самым древним его текстом. С учетом этих обстоятельств попытаемся дать общую характеристику самой оригинальной книги всего дальневосточного региона.

"Чжоу и" – наиболее авторитетное произведение китайской канонической и философской литературы, стоящее во главе "Тринадцатиканония" ("Ши сань цзин") и "Пятиканония" ("У цзин"), оказавшее фундаментальное парадигматическое воздействие на всю культуру традиционного Китая и сопредельных стран. Выраженные в нем идеи, отмечает современный специалист из КНР Чжу Бо-кунь, "создали своеобразное мировоззрение и методологию, оказали огромное влияние на развитие философии, религии, естественных наук, литературы и искусства в древнем Китае, в результате чего китайская культура стала совершенно уникальной в истории мировой культуры и внесла свой вклад в человеческую цивилизацию"[14]. Символы и принципы "Чжоу и" пронизывали буквально все сферы жизни традиционного Китая – от теоретических эмпиреев и высокого искусства до бытовых предметов и украшений. Из этого же источника черпали астрономы и астрологи, навигаторы и гадатели, музыканты и врачи, историки и администраторы, мастера боевых искусств и знатоки тайн продления жизни. Благодаря своей абстрактной универсальности символика "Чжоу и" еще на рубеже XIX-XX вв. одновременно использовалась и в магических ритуалах ихэтуаней, и в изображениях даосских божеств, и в почтово-телеграфном коде, и в детских головоломках и т.д.

В старейшем китайском библиографическом каталоге "И вэнь чжи" выдающегося историка древности Бань Гу (32-92) первый раздел, носящий заглавие "Шесть искусств" ("Лю и"), посвящен важнейшей, канонической литературе. В послесловии к нему развита теория, согласно которой пять канонов – "Юэ" ("Музыка"), "Ши" ("Стихи"), "Ли" ("Благопристойность"), "Шу" ("Писания"), "Чунь цю" ("Весны и осени") соответствуют "пяти постоянствам" (у чан) – гуманности (жэнь), должной справедливости (и), благопристойности (ли), разумности (чжи), благонадежности (синь), а также "пяти учениям" (у сюэ) и "пяти элементам" (у син). Канон "Перемены" ("И", т.е. "Чжоу и") назван "истоком" (юань) всей этой системы и вместе с сопричастными ему произведениями помещен в начальном (первом из девяти) подразделе "Шести искусств"[15]. В дальнейшем подобное положение "Чжоу и" никогда не оспаривалось и только укреплялось. Однако еще в основополагающем даосском трактате "Чжуан-цзы" (IV-III в. до н.э.), в списке канонов, аналогичном приведенному, "И" был поставлен на предпоследнее, пятое, место – после "Ши", "Шу", "Ли", "Юэ" и перед "Чунь цю"[16]. "Чжоу и" включает в себя каноническую часть (в двух разделах) – собственно "И цзин" (это название по принципу pars pro toto часто употребляется и как синоним "Чжоу и") и комментирующую – "И чжуань" (или "Ши и" – "Десять крыльев", т.е. семь комментариев, три из которых имеют по два раздела). Следовательно, весь текст помимо самого общего деления на две части – цзин и чжуань – членится на восемь (канон-цзин и семь комментариев-чжуань) и двенадцать (два раздела собственно "И цзина" и "Десять крыльев") частей. Эта текстологическая фиксация нумерологической пары чисел 8 и 12 символизирует собой союз земли и неба, т.е. пространства и времени. 8 – основополагающая характеристика пространства как 8 стран и полустран света, 8 секторов плоскости или 8 частей трехмерного тела (исходного куба, в первичном делении тремя взаимно перпендикулярными плоскостями членящегося на 8 кубиков), а 12 – времени как 12 месяцев года и 12 частей суток. В двухмерном пространстве геометрическую взаимосвязь 8 и 12 представляет древнейшая фигура, воплощенная в китайских монетах, зеркалах, схематизации гексаграмм, горизонтальных проекциях мерных сосудов и ритуальных предметов. Она являет собой квадрат, вписанный в круг, и означает единство земли и неба, традиционные символы которых – квадрат и круг. При площади такого квадрата, равной 8 единицам (и традиционном нумерологическом округлении числа π до 3), площадь включающего его круга равна 12 единицам. (Кстати, и длина окружности тут соответствует 12 линейным единицам.)

Основу "И цзина" составляют 64 гексаграммы (лю ши сы гуа) – особые графические символы, состоящие из шести расположенных друг над другом (воспроизводящихся снизу вверх, т.е. противоположно искусственному порядку – воспроизведению иероглифов – и однонаправленно с естественным порядком – ростом растений) черт двух видов, целой и прерванной, во всех комбинаторно возможных сочетаниях. Черты (яо) истолковываются как знаки универсальных мироустроительных сил: женской, темной, пассивной инь (прерванная черта) и мужской, светлой, активной ян (целая черта), а их двойные, тройные и т.д. комбинации – как знаки более конкретных воплощений инь и ян во всех сферах бытия. Центральную роль в этой системе играют восемь триграмм (ба гуа) – сочетания из трех черт, считающиеся половинными компонентами гексаграмм и знаменующие собой восьмеричный набор универсалий:

 Цянь – творчество, крепость, небо, отец;

 Кунь – исполнение, самоотдача, земля, мать;

 Чжэнь – возбуждение, подвижность, гром, первый сын;

 Кань – погружение, опасность, вода, второй сын;

Гэнь – пребывание, незыблемость, гора, третий сын;

 Сюнь – утончение, проникновенность, ветер (дерево), первая дочь;

11

См., например: Зинин С.В. Построение гексаграмм "И цзина". – Проблема человека в традиционных китайских учениях. М., 1983, с. 17–26; он же. Мантические ритуалы бу и ши в эпоху Чунь цю (VIII-V вв. до н.э.). – Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988, с. 155–172; Карапетьянц A.M. "Ба гуа" как классификационная схема. – Тринадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М., 1982, с. 49–66; он же. К проблеме структуры "И цзина". – Четырнадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М., 1983, с. 51–74; он же. Двоично-четверичное кодирование в "И цзине". – Шестнадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М., 1985, с. 57–65; он же. Древнекитайская системология: уровень протосхем и символов-гуа (препринт ИИЕТ АН СССР, №25). М., 1989; Кобзев А.И. Нумерологическая методология классической китайской философии. – Четырнадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М., 1983, с. 33–50; он же. Особенности философской и научной методологии в традиционном Китае. – Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988, с. 17–55; он же. Гексаграммная мантика в эпоху Чуньцю. – Двадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М., 1989, с. 10–22; он же. "Чжоу и" – китайская библия. – Проблемы Дальнего Востока. М., 1989, №3, с. 175–189; он же. Величайший оракул Востока. – Там же. 1990, №4, с. 138–144; Спирин B.C. Локализация "прибавления" и "вычитания" в "И цзине". – Двенадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М., 1981, с. 93–100; он же. Формальное построение "Си цы чжуани". – Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. 1975. М., 1982, с. 212–242; он же. О значении древнего порядка триграмм. – Семнадцатая научная конференция "Общество и государство в Китае". Ч.1. М., 1986, с. 45–50.

12

Алексеев В.М. Китайская литература, с. 404, примеч. 23.

13

Алексеев В.М. Наука о Востоке, с. 388. См. также с. 515 настоящего издания. Следует все же уточнить, что в 1929 г. в Лояне провинции Хэнань была вырыта каменная плита с текстом восемнадцати триграмм (№37–54) и комментариев "Вэнь янь" и "Шо гуа" общим объемом в 491 иероглиф, датируемая 172–177 гг. (эпоха Си-пин). См. об этом работы Ма Хэна и Цянь Сюань-туна, впервые опубликованные в "Библиографическом ежемесячнике Пекинского университета" ("Бэйцзин дасюэ тушубу юэкань". Пекин, 1929. Т.1, №2) и воспроизведенные в первом сборнике "Собрания исследовательских статей о „Чжоу и―" ("Чжоу и яньцзю луньвэнь цзи". Ред. Хуан Шоу-ци, Чжан Нань-вэнь. Пекин, 1987, с. 536–548). Хотя далее В.М.Алексеев утверждает, что "фрагменты – не текст", использование данного фрагмента "Чжоу и", имеющего определенные знаковые отличия от стандартного варианта, было бы небесполезно для книги Ю.К. Щуцкого, в которой он, к сожалению, не учтен.

14

Чжу Бо-кунь. И сюэ юй Чжунго вэньхуа (Ицзинистика и китайская культура). – Чжунго вэньхуа шуюань пзянъянь лу (Доклады Академии китайской культуры). Сб.1. Лунь Чжунго чуаньтун вэньхуа (О традиционной китайской культуре). Пекин, 1988, с. 205.

15

Бань Гу. Хань шу (Книга [об эпохе] Хань). – Эр ши у ши (25 хроник). Т.1. Шанхай 1934, с. 432, 434.

16

Чжуан-цзы цзи цзе ("[Трактат] Учителя Чжуана" с собранием разъяснений). – Чжу цзы цзи чэн (Корпус философской классики). Кн.3. Пекин, 1956, с. 216; Древнекитайская философия. Т.1. М., 1972, с. 284; Атеисты, материалисты, диалектики древнего Китая: Ян Чжу, Ле-цзы, Чжуан-цзы (VI-IV вв. до н.э.). М., 1967, с. 315.