Страница 36 из 106
Война всё изменила, и Пинкертон был прежде всего человеком, которого генерал-майор Макклелан лично выбрал в качестве главы Секретной службы, и, по всей видимости, разбиравшимся в этих вещах каким-то непостижимым для Джеймса образом. Джеймс по-прежнему ощущал себя новичком в военном деле, и потому патриотично отмел все сомнения.
Пинкертон повернулся, когда рельсы, бегущие между домом и александрийской пристанью, пересекла двуколка. Тянущие ее лошади прижали уши и закатили глаза, когда паровоз внезапно выпустил облако пара, но кучер успокоил животных, потянув за поводья.
Пинкертон узнал возницу и пассажира и помахал им в приветствии.
- Настало время для отчаянных мер, - сказал он Джеймсу.
Мужчины выбрались из двуколки. Они были молоды, гладко выбриты и в гражданской одежде, но во всем остальном отличались друг от друга, как небо от земли.
Один - высокий, с прямыми волосами, обрамляющими худое лицо с меланхоличным выражением, а другой - небольшого роста, румяный, с кудрявыми черными волосами и веселым выражением лица.
- Бульдог! - воскликнул мелкий, подбежав к ступеням веранды.
- Как же приятно снова тебя видеть!
- Мистер Скалли! - Пинкертон был столь же рад своим визитерам. Он обнял Скалли, а потом пожал руку второму мужчине, представив их обоих Джеймсу.
- Знакомьтесь с Джоном Скалли, майор, и Прайсом Льюисом. Это майор Старбак, мой заместитель.
- Чудесный денёк, майор, - сказал Джон Скалли.
У него был ирландский акцент и улыбчивое лицо. Его более сдержанный товарищ приветствовал Джеймса слабым рукопожатием и легким кивком, будто бы с подозрением.
- Мистер Скалли и мистер Льюис, - объявил Пинкертон с почти осязаемой гордостью, - вызвались отправиться на юг.
- На Ричмонд! - весело отозвался Скалли. - Я слышал, это великолепный городишко.
- Пахнет табаком, - ответил Джеймс, просто чтобы что-нибудь сказать.
- Как и я, правда, Бульдог? - засмеялся Скалли. - Я тоже маленький табачный вонючка, майор. Последняя женщина, которую я уложил в постель, говорила, что не поймет, стоит ли ей заняться со мной любовью или раскурить меня! - Скалли расхохотался над собственным остроумием, Прайс Льюис принял скучающий вид, Пинкертон засиял от удовольствия, а Джеймс попытался не показать своего негодования. Эти люди были всё-таки готовы предпринять нечто экстраординарно храброе, и он решил, что ему следует смириться с их грубостью.
- Майор Старбак - богобоязненный христианин, - Пинкертон уловил смущение Джеймса и объяснил его Джону Скалли.
- Как и я, майор, - поспешно заверил Скалли Джеймса, подкрепив свои слова крестным знамением.
- И если бы я исповедовался, мне бы, без сомнений, сказали, как отвратительно я себя вел, но какого хрена? Можно же и посмеяться маленько, или закончите жизнь с такой же жалкой рожей, как у этого англичанина.
Он добродушно ухмыльнулся в сторону Прайса Льюиса, который хладнокровно проигнорировал эту шутку, наблюдая, как солдаты из Нью-Джерси поднимаются на борт трансатлантического парохода.
- Европейцам, - объяснил Пинкертон Джеймсу, - гораздо проще, чем янки, путешествовать по Конфедерации. Мистер Льюис и мистер Скалли будут выдавать себя за бизнесменов, бегущих от блокады.
- И пока никто нас не узнает, всё будет тип-топ, - весело заявил Скалли.
- А это возможно? - встревожился Джеймс.
- Есть крохотный шанс, но не стоит из-за этого дергаться, - заверил Скалли.
- Мы с Прайсом некоторое время охотились на сторонников южан в Вашингтоне и выкинули мерзавцев обратно через границу, но полностью уверены, что ни одного из этих ублюдков нет в Ричмонде. Так ведь, Прайс?
Прайс кивнул в знак полного согласия.
- Похоже, вы очень сильно рискуете, - сказал Джеймс, отдавая дань уважения этим двоим.
- Бульдог платит нам за риск, вы разве не знали? - развеселился Скалли.
- И я слышал, что женщины в Ричмонде так же хороши, как и охочи до настоящих денег янки. А мы с Прайсом любим делать дамам одолжения, разве это не самая что ни на есть Божья правда, Прайс?
- Как скажешь, Джон, как скажешь, - великодушно отозвался Льюис, по-прежнему надменно рассматривая суматоху на пристани.
- Не могу дождаться, когда уже смогу наложить лапы на этих южаночек, - сладострастно отметил Скалли.
- Всех этих жеманниц, а? Все эти оборки и воланы. Которые слишком хороши для таких, как мы, пока мы не сунем им несколько добрых северных монет, а уж тогда поглядим, как они задерут свои юбки, да, Прайс?
- Как скажешь, Джон, как скажешь, - повторил Прайс Льюис, поднеся руку ко рту, чтобы скрыть зевок. Пинкертон решил закончить эту болтовню, объяснив Джеймсу, что Льюис и Скалли отправятся на юг, чтобы разузнать, что случилось с Тимоти Уэбстером.
- Он не очень здоров, - сказал Пинкертон, - и всегда есть риск, что может слечь в постель или еще что похуже, и в таком случае мистеру Льюису и мистеру Скалли придется получить нужные сведения напрямую от твоего друга. Это означает, Джимми, что им понадобится письмо от тебя с объяснением, что им можно доверять.
- А так и есть, майор, - весело добавил Скалли, - если речь не идет о дамах, так ведь, Прайс?
- Как скажешь, Джон, как скажешь.
Джеймс сел за стол и написал требуемое письмо. Его заверили, что воспользуются этой запиской только в случае исчезновения Тимоти Уэбстера, в противном же случае письмо будет надежно спрятано в одежде Джона Скалли.
Джеймс, писавший под диктовку Пинкертона, уверял Адама, что сведения об обороне полуострова за Фортом Монро нужны срочно, и что он может доверять просьбам, которые последуют вместе с этим письмом, которое с молитвами и благими пожеланиями посылает ему брат во Христе Джеймс Старбак.
Он адресовал конверт почетному секретарю Общества снабжения армии Конфедерации библиями, и Пинкертон запечатал его обычной сургучной печатью, а потом вручил сияющему Скалли.
- В вестибюле церкви Святого Павла есть доска объявлений, туда ты его и положишь.
- Эта церковь Святого Павла, она заметная? - поинтересовался Скалли.
- В самом центре города, - заверил его Пинкертон. Скалли поцеловал конверт и засунул его в карман. - Мы доставим тебе новости в течение недели, Бульдог!
- Пересекаете границу сегодня ночью?
- Почему бы и нет? - ухмыльнулся ирландец. - Погода отличная, и ветерок тоже в нашу пользу.
Джеймс достаточно хорошо изучил методы Пинкертона и знал, что его люди обычно пересекают широкое устье Потомака ночью, отплывая от пустынных заливчиков на мэрилендском берегу и под темным парусом тихо двигались в сторону виргинского берега.
Там, где-то в округе Кинг-Джордж, сочувствующие северянам люди снабжали агентов лошадьми и бумагами.
- Позвольте пожелать вам счастливого пути, - произнес Джеймс официальным тоном.
- Просто помолитесь, чтобы женщины были рады нас видеть, майор, - засмеялся Скалли.
- И как можно скорее пришлите новости, - сурово добавил Пинкертон.
- Нам нужны цифры, Джон, цифры! Сколько тысяч человек размещено на полуострове? Сколько орудий? Сколько войск в Ричмонде готовы выступить в поддержку Магрудеру?
- Не беспокойтесь, майор, - вы получите ваши цифры, - бодро ответил Джон Скалли, и агенты направились обратно к двуколке. - Два дня, и мы в Ричмонде! - радостно воскликнул он.
- Может, мы подождем тебя там, Бульдог! Отпразднуем победу в винном погребе Джеффа Дэвиса, а? - засмеялся он. Прайс Льюис поднял руку в торжественном прощании, а потом цокнул языком лошади. Двуколка затряслась обратно через рельсы.
- Храбрые ребята, - произнес Пинкертон, как будто слегка шмыгнув носом. - Очень храбрые, Джимми.
- Да, это верно, - согласился Джеймс.
На набережной подъемные краны загружали ящики и тюки с артиллерийскими боеприпасами: ядрами, шрапнельными и картечными зарядами. Огромное судно разворачивалось на реке, весла, словно паучьи лапки, били по воде, вспенивая ее, будто сражаясь с быстрым течением Потомака.