Страница 7 из 11
– А на фига мне твои часы? У меня свои есть, не хуже! Ну ладно, только чтобы тебя выручить, возьму. Пятьсот рублей.
– Ты что – с дуба рухнул? – Иван надел часы на запястье, развернулся уходить.
– Эй, постой! – Жучок схватил его за плечо. – Обожди, куда же ты! Дай хоть посмотреть, а то подсунешь фуфло.
Иван посмотреть дал, но из рук не выпускал.
– Ладно, так и быть, дам три штуки, – милостиво проговорил покупатель.
– Ну уж нет, ищи другого дурака! – отрезал Иван. – Ты же знаешь, сколько эти часы стоят. Это номерной «Монблан», новые – сто сорок тысяч…
– Ты не в магазине, дядя!
– Не в магазине, – кивнул Иван, – поэтому отдам за тридцать. Или – до свиданья…
Он развернулся, сделал вид, что уходит. Парень окликнул его:
– Постой, дядя!
– Ну, что тебе? – Иван повернулся.
– Насчет тридцати – ты, конечно, загнул, за тридцать сам носи, но за десять я, так и быть, возьму. Другу подарок ищу, как раз подойдут.
– Нет, за десять можешь гулять, туристам матрешек впаривать. Меньше чем за двадцать пять не отдам.
– Ладно, ладно, давай за двадцать – или разойдемся.
На этот раз Иван не стал спорить.
Взяв у жучка деньги, он отдал ему часы и пошел к железнодорожной станции.
Здесь он сел на первую подвернувшуюся электричку – лишь бы уехать подальше от дома.
Едва сел на свободное место, тут же задремал – сказались усталость и нервное напряжение. Ему даже начал сниться сон – ужасный сон, в котором слились и смешались события минувшего ужасного дня.
Проснулся Иван оттого, что кто-то тряс его за плечо.
– Билет! – строго проговорила ярко-рыжая тетка в железнодорожной форме. За ее спиной маячил крепкий мужик средних лет в черной форме охранника.
– У меня нет, – признался Иван и полез за деньгами. – Продайте мне, я заплачу сколько надо.
– До какой станции? – осведомилась женщина.
– А до какой идет этот поезд?
– Поезд-то? Поезд-то этот идет до Петровска, а тебе-то куда надо? Или тебе все равно?
– До Петровска? Вот туда и надо…
Контролерша неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала, отсчитала ему сдачу, пробила билет и двинулась дальше по вагону. Сопровождавший ее охранник окинул Ивана долгим внимательным взглядом, но тоже промолчал и ушел. Иван тут же провалился в тяжелый душный сон.
В Петровске его растолкали.
– Вставай, парень! Дома отоспишься! Этот поезд дальше не идет!
Несколько минут он не мог понять, где находится. В голове бухало, как в пустой бочке, лицо горело, бросало то в жар, то в холод. Кое-как собравшись, он вышел из вагона, пересел в другую электричку. На ней он еще долго куда-то ехал, время от времени снова проваливаясь в беспокойный сон, снова пересел. Наконец и та электричка остановилась, какая-то сердобольная старушка помогла ему выйти из вагона.
– Где это мы, бабушка? – спросил ее Иван, растерянно оглядываясь.
– Ты что же, милый, не знаешь? – испуганно пролепетала старушка. – Это же Ленинград… Питер по-нынешнему!
– Пи-итер? – протянул Иван, удивляясь собственному везению.
– А тебе куда нужно?
Иван не ответил, и старушка, сочувственно покачав головой, проговорила:
– И до чего же человек допился – совсем себя не помнит! Вот с чего люди пьют? Вроде молодой, здоровый…
Выйдя на привокзальную площадь, Иван кое-как взял себя в руки и собрал разбегающиеся мысли.
Теперь он понимал, что заболел, и удивлялся тому, как в таком состоянии доехал до Петербурга. Ведь именно сюда он и хотел попасть: во-первых, это большой город, в котором легко затеряться, во-вторых, город этот ему не чужой, здесь Иван бывал много раз, здесь жила его родная тетка, тетя Липа…
Подумав о тетке, он мечтательно вздохнул.
Вот бы где он хотел сейчас оказаться – у тети Липы!
Тетя Липа, Олимпиада Гавриловна, родная сестра его отца, была женщина на редкость домовитая и гостеприимная. Когда бы Иван ни приехал к ней, она всегда прекрасно его принимала, вкусно и сытно кормила. Какие она варила борщи! Вкуснейшие, наваристые, густого красного цвета, с чесночными пампушками! А таких пирожков, как у тети Липы, Иван больше нигде не пробовал!
Да, у тети Липы он мог бы отлежаться и набраться сил – но Иван прекрасно понимал, что туда ему нельзя: полиция его родного города наверняка связалась со своими здешними коллегами, и у тети его ждет засада. А даже если не ждет – нельзя подставлять тетку, нельзя втягивать ее в свои неприятности… Ему становилось все хуже и хуже, он из последних сил держался на ногах.
Но куда же в таком случае сунуться?
Иван сделал еще несколько нетвердых шагов.
Вокруг него царила какая-то странная суета: озабоченные люди подходили друг к другу, о чем-то вполголоса переговаривались, иногда вместе уходили, но чаще расходились и снова прохаживались кругами. Тут к нему подошла низкорослая толстая тетка, удивительно похожая на раскормленную жабу.
– Тебе надолго? – осведомилась она вполне соответствующим внешности квакающим голосом.
– Надолго – что? – переспросил Иван, недоумевая.
В теперешнем состоянии до него плохо доходили самые очевидные вещи, не говоря уже о странном теткином вопросе.
– Как – что? – проквакала тетка. – Ты сюда вообще зачем пришел?
Иван не сразу нашелся, что ответить на такой прямой вопрос, и тетка пришла ему на помощь:
– Тебе ведь комната нужна?
Только тут до Ивана дошло, что он пришел на пятачок, где встречаются те, кто хочет подешевле, без лишних хлопот и документов снять или сдать жилье.
– Да, комната! – радостно подтвердил он. – Только недорогая, у меня денег мало…
– Недорогая, не беспокойся! – тетка зазывно улыбалась, отчего стала еще больше похожа на жабу.
– И хорошо бы поближе…
– Близко, близко, совсем близко!
Тетка еще раз внимательно его оглядела, для чего ей пришлось задрать голову, после чего удовлетворенно хрюкнула, схватила его за руку и повела за собой, как теленка на пастбище. Иван не сопротивлялся, окружающие дома сливались для него в одну серую тягучую массу, встречные люди казались роботами – все с пустыми глазами и деревянными, небрежно раскрашенными лицами. В голове его бухало, как будто там работала машина по забиванию свай, тело под одеждой было мокрым. Ему трудно было произносить слова, ну этого и не требовалось. Кажется, он на некоторое время вообще выпал из нормального состояния и шел на том же автопилоте.
Иван осознал себя уже на лестнице перед дверью в квартиру. Его провожатая достала ключи, почему-то воровато оглянулась на дверь напротив и пропихнула Ивана внутрь.
– Ты не беспокойся, – с одышкой говорила она, став еще больше похожей на огромную жабу, – нормальная комната, чистая, мебель есть, все как положено. Ну, тут еще одна живет, ты на нее внимания не обращай, живи как хочешь.
Она провела его в комнату, там было вроде бы чисто, но душно, впрочем, в его состоянии ему и на улице воздуха не хватало. Тетка еще что-то говорила противным квакающим голосом, вразвалку ходила по комнате, скрипела дверцами платяного шкафа, зачем-то заглядывала под кровать, поводила носом, словно к чему-то принюхиваясь. Ивану хотелось броситься на эту кровать и провалиться в забытье. Поэтому, когда тетка назвала цену за две недели, он смутно понял, что просит она деньги несуразные, но спорить не было сил.
Наконец жаба убралась в свое болото, а он все же заставил себя раздеться и плюхнулся на кровать.
Юлия проснулась от телефонного звонка. Она села, не в состоянии очнуться от тяжелого сна, и потрясла головой, чтобы противный звон исчез. Не тут-то было, мобильный, зарядившийся за ночь, звонил настойчиво. Ежик сидел в своей кроватке и круглыми удивленными глазами глядел на телефон. Юля застонала в голос и взяла трубку.
Звонила Света Скворцова, ее благодетельница и работодательница. И вообще хороший человек.
– Ты где? – спросила она, услышав Юлин хриплый голос. – Не проспалась еще? Давно прилетела?