Страница 13 из 16
4
Они стояли на берегу Невы. Славка обнимал девушку сзади. Он склонился к ее уху и прошептал еле слышно:
— Я люблю тебя.
Влада повернулась и уткнулась носом в его плечо.
— И я люблю тебя.
Почти кожей Славка услышал эту фразу и улыбнулся.
— Пойдем, я тебе покажу еще одно место.
— Какое?
— Увидишь.
— Слав, это же «Спас-на-крови»! Я его много раз видела.
— Нет. Это не то. Ты опять торопишься.
Он подвел ее к перилам.
— Когда-то давно, я тогда совсем еще мальчишкой был, мне нравилось здесь сидеть, курить и размышлять. — Он усмехнулся — Знаешь, я даже сидел без куртки. Честно говоря, выпендривался я тогда хорошо!
Влада увидела этого мальчика, она помнила его.
Девушка отступила на шаг.
— Я знаю того мальчика. Я его рисовала.
Славка удивился.
— В смысле?
— Ну, помнишь я говорила, что иногда с родителями была в Питере и привозила оттуда фотографии, а потом рисовала картины. Была один снимок мальчика на перилах в белой майке с курткой за спиной. Теперь это картина, которую я никому никогда не показывала.
— Здорово! А мне покажешь?
— Как главному натурщику? Конечно покажу. — Улыбнулась Влада.
Парень обнял ее снова и поцеловал.
Марина наблюдала за счастливой парочкой издалека. Странно, но она не расстроилась. Она снова ошиблась в своем выборе. Все знакомые ребята словно не замечали в ней девушку. Они видели в ней только друга или собутыльника. Марина почти привыкла быть одна. Осталось лишь не замкнуться в себе, но это было не в ее характере. Девушка горько улыбнулась.
Одинокая фигура еще долго стояла у перил. А когда солнечный диск скрылся за горизонтом, поежилась и, закутавшись поплотнее в пальто, растворилась в сумерках.
Велосипед
1
Начало лета в этом году выдалось холодное. Словно осенний, дождик моросил ледяной непроницаемой стеной.
Этим утром в комнату с уже почти привычным запахом блинчиков проник первый солнечный луч. Запах не будил Дашу как в первые дни у бабушки, а вот зайчик долго продвигался, пока не дополз до подушки, а потом и до закрытых глаз. Девочка зажмурилась, но лучик продолжал стучаться в ее сон, прогоняя его окончательно. Нехотя она встала.
Даша закончила девятый класс, сдала экзамены. Родители отправили ее на лето к бабушке с дедушкой. Друзей у нее в деревне было немного, да и она в них не особо нуждалась. Ее больше занимали книги.
Велосипед заскрипел шинами по старому асфальту, оставшемуся еще с советских времен. На эту неделю у нее была одна основная цель — научится кататься. Надвинув поглубже на лоб кепку, Даша взобралась на сиденье, еле дотягиваясь носками кроссовок до земли.
К обеду девочка уже беспрепятственно проезжала несколько метров. Гордость переполняла подростковую душу, рождая неоправданную самоуверенность. Апофеозом этих эмоций стал последний на сегодня путь велосипеда и наездника в кювет за дорогой. Причем как раз туда, где из-под земли показались заросли молодой крапивы. Пролетев через раму, Даша вместе с велосипедом прочертила на боку и врезалась лицом в пенек.
От досады, обиды и боли из глаз потекли слезы. Девочка нахлобучила обратно кепку и собралась тащить за собой велосипед. Она не сразу поняла, что он тащится на дорогу сам по себе, без ее на то участия, а напротив ее глаз уже стояли чьи-то кроссовки. Сначала перед ней мелькнули руки, затем голубые джинсы, синяя футболка, кто-то поставил ее прямо на дорогу.
— Эй. Ты как?
Даша поняла, что к ней обращаются. Игнорируя хозяина голоса, девочка обернулась, стараясь определить степень позора. Улица была пуста, только куры, деловито кудахча, щипали возле своих дворов траву.
— Ты меня слышишь?
Рука стянула с ее головы кепку, обнажив совсем коротко отстриженные темные волосы.
— Нормально. — Всхлипнула она.
— Ну! И какой после этого из тебя мужчина? Пара синяков, а уже плачешь.
От возмущения Даша вытянула шею. Перед ней стоял парень лет пятнадцати и по-доброму улыбался.
— В школе-то наверное уже девчонка есть! А ты плачешь. — Добил он ее окончательно.
— Сам такой! — Девочка подпрыгнула и вырвала кепку из его руки, нахлобучила ее на место, подняла велосипед и с надутыми губами, прихрамывая, потопала домой. Объяснять нерадивому спасителю, что она особь женского пола, не хотелось.
В прошлом году Мишка с родителями переехал на новое место жительства, отец получил новую должность. А этим летом в деревню неподалеку перебрались бабушка с дедушкой.
С утра он помогал заканчивать ремонт в ванной комнате. Еще за завтраком в окно увидел мальчишку с велосипедом, тот учился ездить. До самого обеда, периодически выглядывая, Миша наблюдал успехи упертого подростка.
— Мишенька! Сходи в магазин. Я тебе список сейчас дам.
— Давай, бабуль.
Уже идя по дороге, Мишка увидел, как мальчишка разогнался и со всего маха въехал в крапиву. Парень засмеялся.
Теперь он смотрел вслед удаляющемуся хромому нахалу с подбитой скулой и думал о том, что за добрые дела не всегда люди благодарят. Пожал плечами, развернулся и пошел в магазин.
Спустя час Дашу нещадно мучила совесть. Такой неблагодарной заразой она еще себя не чувствовала никогда.
Вечером прибежала взволнованная Надька, с умопомрачительной новостью. К слову сказать, любая драка, ссора или свидание, считались у Надьки «умопомрачительной новостью». Иногда Даше казалось, что из таких вот и получаются деревенские сплетницы. Тем не менее, они дружили. Надя жила на соседней улице, у бабушки, точно так же как и все приезжая на лето в деревню, и была старше Даши на год.
— У нас в деревне новенький! Представляешь! Его бабка с дедом переехали сюда этой весной, а он им ремонт делать помогает. Вчера пацаны наши с ним познакомились, говорят ничего так парень. Между прочим твой сосед. А Людка говорит красавчик, она его уже забила перед девчонками. Говорит, «мой» и башкой крутит. Ну знаешь, как она это делает, типа флиртует. Пошли тоже! Они там на поляне сидят все. Познакомимся. — Даша по привычке выуживала из речи подруги основные мысли. — Слушай, Профессор, а ты где такой фингал схлопотала? — Надька наконец обратила внимание на внешний вид девушки.
— С велосипедом поссорилась.
Подруга захохотала.
— Ну ты даешь! Короче одевайся и пошли!
«Поляной» назывался заброшенный яблочно-грушевый сад на окраине деревни. Посередине лежали принесенные неизвестно откуда бревна. На них собиралась вечерами молодежь.
Через двадцать минут Даша с Надей были уже там.
Взору открывалась привычная картина. Народ сидел на бревнах, где-то стояли полтора, а то и двухлитровые бутылки с пивом, хотя чаще попадались бутылки с еще недопитой дешевой водкой, окурки ровным слоем покрывали вытоптанную между бревнами землю. Посередине горел небольшой костер, со всех сторон несся отборный мат, иногда прерываемый звуками гитары.
Девочки не сразу увидели, куда им надо. Надя первая разглядела.
— Вон они. На другой стороне. Пошли.
Их заметили.
— О! Ребят. Надька. И Профессора привела.
— Привет.
Даша увидела новенького, она узнала его по одежде и по Людке, которая крутилась возле него как муха, то заглядывая в глаза, то присаживаясь рядом. Людка действительно вращала головой почти на 180 градусов и постоянно что-то щебетала.
— Вот клуха то! — шепнула Даша подруге на ухо. Из девчонок Людку не любил никто. Общались с ней по случаю или необходимости. Зато многие ребята были рады ее обходительности, компания такой девушки никого ни к чему не обязывала, зато давала «много».